Кольцо Стрельца - Мэй Джулиан. Страница 50

Долорес да Гама очень эротично засмеялась и игриво хлопнула Барки по обтянутым кожей ягодицам. Я почувствовал, как меня приподнимают сильные руки и тащат по направлению к задней двери. Долорес воплотила мой собственный план похищения.

– Зачем… – выдохнул я, с трудом ворочая языком, – зачем… я вам… живьем?

– Мы придумали для тебя кое-что интересное, сладенький. – Ее улыбка ярко сверкнула перед моим тускнеющим взором.

– Как… вы меня нашли?

– Благодаря твоей стычке с нашими корсарами. Один из пилотов успел передать описание твоего корабля и пробу топлива на нашу базу на Аменти за миг до того, как ты разнес бедняжку в клочья. Твой корабль уникален. Мы тотчас же послали других пиратов проследить за тобой до Флегетона.

Мы уже находились в лифте и ехали наверх. Мир перед моими глазами сузился до размеров небольшого окна, по бокам утопающего в тумане. И окошко с каждым мигом все уменьшалось.

– Но как… ты так быстро добралась сюда?

– Я вылетела с Земли на следующий день после того, как ты от нас убежал. Я и другие халукские агенты. Огромные топливные баки на твоем звездолете ясно указывали, что ты намерен совершить долгое тайное путешествие. Было всего два варианта, куда ты собрался – либо в Шпору, чтобы проникнуть в наше скопление, либо в Кольцо. Мы решили, что ты прознал о нашей кампании против «Шелтока». Другие халуки поджидали тебя в районе Серифа и Тиринфа, на случай, если ты решишь последний раз залить баки перед тем, как покинуть галактику. Мне выпало назначение в Кольцо Стрельца, и наша команда прибыла на Аменти. А тут внезапно появился ты сам! И начал топить в крови наш народ. Безжалостный ты человек, Асаил Айсберг.

– Что с… настоящей Долорес? К ней вы… проявили жалость?

Лифт остановился, мы вышли наружу и поджидали шлюпку. Я ни на миг не сомневался, что быстроходный халукский корабль уже ждет на орбите, скрытый маскировочным полем ненамного хуже, чем «Сумасброд».

Моя голова в макияже под джору беспомощно болталась. В следующую минуту я отключусь – и халукша это, похоже, знала.

– Ты скоро узнаешь, что было с Долорес. Тебя ждет то же самое. Это совсем не больно. Вот тебе немного информации на сон грядущий: у нас есть и другая причина воровать трансактиниды. Нашим кораблям нужно больше топлива для предстоящей войны.

– Я знал, – прохрипел я и провалился в темноту.

ГЛАВА 7

Я полагал, что меня отвезли на секретную базу на Аменти – астероидной станции, лет восемьдесят назад заброшенной «Шелтоком», – или даже в халукскую колонию в Шпору. Вместо этого, как обнаружилось позднее, халуки оттаранили меня обратно в Торонто, в коммерческую и представительскую башню, где располагалось их посольство и закрытые для людей жилые кварталы.

Там я был полуклонирован. Дважды. Процесс в целом занял около семи месяцев. Окончательно меня освободили из контейнера с дистатическим раствором в середине ноября, хотя тогда я и не знал точной даты.

Я приобрел внешний вид халука – таков побочный эффект процесса полуклонирования. Неприятное открытие не помешало мне казнить двойника Адика Айсберга, делившего со мною палату, – полуклона, который большую часть жизни провел в теле халука. Но еще один мой дубликат уже был запущен в действие, и Бог знает, какие преступления он совершал от моего имени. Первый полуклон являлся человеческим преступником, сотрудничающим с инопланетянами.

У меня не было времени установить личность лже-Адика № 1. Когда диаграмма лже-Адика № 2 на медицинском мониторе превратилась в сплошную ровную линию, зазвенел сигнал тревоги. Довольно медленные на подъем, в дверь ворвались четверо синекожих инопланетян, желая, очевидно, посмотреть, отчего такой трезвон. Ни один не носил переводчиков. Двое из них были медики, те самые, которые осматривали нас с лже-Адиком № 2, когда я в первый раз очнулся после дистасиса. Вторая пара – охранники в военной форме посольства, вооруженные парализаторами Иванова.

Инопланетяне держались тесной группой, всего-то метрах в трех от меня. Я отступил обратно к высокому окну.

До этого я раздвинул занавески, желая знать, где нахожусь, и обнаружил за стеклом ночной пейзаж центра Торонто – сверкающий лес цветных стеклянных башен.

Охранник повыше рявкнул на меня на своем родном языке:

– Человек! Не двигаться!

Я отлично все понял. Когда на тебя направлено два лазерных дула, волей-неволей делаешься понятливым. Я замер.

Женщина-медик, Авилик, бросилась к кровати, на которой лежал мертвый полуклон, и обследовала труп диагностиконом. Она подавила вскрик ужаса, потом отпрянула от кровати и закричала на меня по-халукски:

– Ва! Что ты сделал? Ру Балакалак не просто убит, он еще и бу-бу!

– Ага. Именно так, черт подери, – по-английски ответил я. Язык казался по ощущению слишком толстым и жестким, меж зубами были слишком большие промежутки. Гортань оставалась моей собственной, но работала как-то странно, словно поврежденная. Голос получался хриплым и низким, просто как у Луи Армстронга. Я продолжил на отвратительном халукском:

– Это сделала моя персона! Ваш Ру Блак больше не оживет в дистасисе! Моя персона полагает, что это очень, очень хорошо! – И добавил по-английски: – Драть вас во все дыры, сволочи.

– Ва! – хором воскликнули все четверо.

Авилик быстро залопотала, обращаясь к своему коллеге по имени Мерувиак. Я понимал в быстрой речи одно слово из десяти, но общий смысл был в том, что скажет после такой катастрофа Слуга Слуг. Вряд ли он собирался отозваться о ней с одобрением.

Я был совершенно гол и незащищен. Общий контур моего тела оставался человеческим, не таким тонким и перегибистым, как у халукских мужчин. Однако у меня стала очень узкая талия и по четыре пальца без ногтей на руках. И кожа окрасилась в небесно-синий цвет, кроме тех мест, где была заляпана моей собственной кровью. Грудь, руки и бедра покрывали замысловатые гребешки, похожие на гладкие шрамы, некоторые из них красиво отблескивали золотом. Я на секунду увидел свое лицо в зеркале перед тем, как ворвались враги. По человеческим стандартам я был ужасен. Короткие серебристые волосы ежиком, прежде зеленые глаза приобрели ярко-сапфировый цвет, с огромными радужками и вовсе без белков. Глазницы были немного меньше, чем у настоящих халуков, но человек без специальной подготовки непременно принял бы меня за прирожденного синемордого.

Да, ведь все халуки на одно лицо.

Я прижимал к ране на затылке окровавленное полотенце, на была на том месте, откуда я вырезал маленький имплант, вживленный мне под кожу, чтобы контролировать. Контроль не удался.

Авилик и Мерувиак наконец кончили болтать и уставились на меня. Большой охранник спросил у них что-то на менее культурном халукском. Что-то вроде:

– Пристрелить этого козла прямо сейчас?

– Не стрелять! – приказала Авилик. – Не повредите ему ничем!

Ее коллега задал вопрос, который я понял только частично:

– Бу-бу-бу его нашим бу-бу?

– Да, – ответила Авилик. – Только осторожно. Он бу-бу, но мы должны бу-бу и сделать нового полуклона.

У Мерувиака был с собой чемоданчик, который он теперь открыл и вытащил наружу блестящий инструмент с рукояткой вроде пистолета, цилиндрическим стволом и стеклянным резервуаром. Такую же штуку применяла ко мне Беа Манган ночью, когда подобрала меня на эстакаде. Подкожный инъектор – его разновидность без иголки, впрыскивающая жидкость, не повреждая кожи, даже сквозь одежду. Должно быть, он был полон чего-то нокаутирующего.

– Человек! – почти ласково обратился ко мне Мерувиак. – Моя персона тебе не сделает больно. Ты только бу-бу спать.

Он двинулся в мою сторону. Чтобы впрыснуть наркотик, ему нужно было коснуться меня стеклянным наконечником. Охранники держали свои парализаторы обеими руками, в оправдавшей себя манере земных боевиков. Думаю, халукские полуклоны купили эти парализаторы на черном рынке Торонто. Инопланетянам закон не позволяет носить оружие, находясь на Земле.