Небесный Триллиум - Мэй Джулиан. Страница 46

— Возможно, — глаза Джири коварно блестели. — Тем не менее такой надутый осел, как Хакит, раздражен до глубины души тем, что его спасение зависит от женщины, даже такой бесстрашной, как ты.

Раздался тихий смех.

— Тогда ему следует познакомиться с моими сестрами! Я наименее грозный Лепесток Животворящего Триллиума и особой храбростью не отличаюсь, какой бы бесстрашной ни казалась. В этом предприятии мне придется во многом полагаться на тебя, Джири. Вот у тебя действительно геройский характер.

— Чепуха, — насмешливо ответила королева Галанара.

Голос, который она слышала, был полон предостережения:

— Моя магия может вывести нас за ворота замка, но от них до Брандобы еще очень долгий путь, как заметила милая Равия. Мы связаны клятвой не причинять вреда никому внутри замка, но она потеряет силу, когда мы окажемся за его пределами и будем спасать наши жизни. Когда-то очень давно я убила человека. Тем не менее я знаю, что не смогу заставить себя нанести увечья человеческому существу, даже если на нас набросятся преследователи. И все же мы, возможно, будем вынуждены сражаться, если попытка к бегству удастся.

Джири пожала невидимую руку спутницы.

— Предоставь это мне и остальным.

Двигаясь быстро и бесшумно, женщины спустились по лестнице и оказались в своего рода прихожей. С одной стороны они увидели ржавую дверь с надписью «АРСЕНАЛ», с другой — решетчатые ворота, которые вели к камерам заключенным и караульному помещению стражников.

— Давай заглянем в арсенал, — предложила Джири. — Вдруг найдем там оружие, которое может нам пригодиться.

От прикосновения янтаря Анигель дверь распахнулась внутрь темного как ночь помещения. Королевы поспешили войти и закрыть за собой дверь. Анигель мгновенно стала видимой, а амулет загорелся так ярко, что в помещении стало светло как днем. В сырой каменной комнате, потолок которой украшали пыльные паутины лингитов, смотреть было не на что. Армия Орогастуса взяла лучшие мечи, алебарды и булавы, оставив здесь только тупые и зазубренные клинки, чересчур тяжелые секиры и копья с кривыми древками. В нескольких деревянных ящиках лежали более мелкие орудия войны, а также помятые шлемы и рваные кольчуги. Чудесного оружия Исчезнувших, о котором упоминала Харамис, не было совсем.

— Ты видишь хоть что-нибудь, что может пригодиться тебе самой или другим?

Джири рылась в одном из ящиков.

— Ну, воином меня трудно назвать. Если племенные короли Саборнии совершали набеги на западные границы Галанара, этим занимался мой покойный муж Колло. Но это может пригодиться, к тому же я легко могу его спрятать.

Она держала в руке простое устройство, состоящее из деревянной рукоятки, соединенной цепью с коротким толстым стальным цилиндром.

— Боевой цеп. Девочкой я часто помогала молотить на королевской усадьбе, где мы иногда проводили выходные и выращивали разные деликатесы для королевского стола. Для отделения зерен от колосьев я использовала примерно такой же инструмент, правда менее смертоносный. — Она мрачно улыбнулась. — Тогда я могла прихлопнуть им овода или сбить один-единственный лепесток с цветка. Может быть, не совсем разучилась.

Анигель с трудом подавила дрожь.

— Не забудь о клятве никому не причинять вреда в замке.

— Клятва, данная по принуждению, не является обязательной. Это знает самый дешевый адвокат. — Она убрала цеп в карман платья.

— Прошу тебя! Мы должны обойтись без насилия! Я не могу отречься от Черного Триллиума.

Джири вздохнула:

— Хорошо.

— Мне понадобится твоя помощь, чтобы переодеться — сказала Анигель. — Я решила устроить небольшой маскарад или что-нибудь. Так будет убедительнее.

Джири хихикнула.

— Думаю, ты права. Есть другие изменения плана?

Анигель покачала головой:

— Просто устрой хорошее представление в караульном помещении, чтобы получше их подготовить к моему торжественному выходу.

Три тюремщика сидели за грубым столом и доедали ужин из хлеба, сыра и пива. Узников в данный момент слышно не было, они вели себя спокойно, насытившись более скромной пищей. К тому же заключенных, после того как заложников освободили из камер, было совсем немного.

— Я по ним почти скучаю, — сказал коренастый сержант по имени Ванн, — без них здесь так уныло.

— Особенно ты скучаешь по толстой королеве Галанара, — ехидно заметил один из стражников — жилистый мужчина без одного уха, с иссеченным шрамами лицом.

— Заткнись, Уло, — прорычал сержант, — если не хочешь неприятностей.

— Весь караул знает, как ты любил с ней поболтать, — сказал третий стражник, вытирая пивную пену с усов. Ему было не меньше шестидесяти, но он был все еще крепким мужчиной. — И не только потому, что она была воплощением красоты, верно? — Он гнусно хихикнул, и к нему присоединился другой стражник.

Ванн ударил кулаком по столу:

— Заткнитесь, ублюдки.

— Или что? — надменно спросил Уло. — Надаешь нам по носам? Кобит прав. Ты брал взятки у королевы Джири. Только Матута знает, какие секреты ты раскрыл ей в обмен на драгоценности. Это — предательство. Попробуй только тронуть нас хоть пальцем, и мы все расскажем Людям Звезды наверху.

— Вы ничего не докажете, — проревел Ванн. — А если попробуете…

— Тсс! — Стражник по имени Кобит вскочил со стула, выпучив глаза. — Вы слышали?

Ванн встал и проковылял к двери караульной комнаты. Одна его нога ниже бедра была деревянной.

— Милосердная мать Матута! — воскликнул он, отступая в изумлении. — Это — она!

Королева Галанара Джири, великолепная в лиловом бархатном платье и белой шелковой вуали, с диадемой из покрытых эмалью листьев и цветов, вошла в комнату.

— Добрый вечер.

Тюремщики что-то промямлили в ответ, почтительно коснувшись пальцами лбов.

— Мадам, — несколько встревожено обратился Ванн к высокопоставленной гостье, — вам запрещено здесь появляться.

— Да? — удивилась королева Джири. — Но двери были открыты, никто их не охранял, и я решила…

— Двери открыты? — воскликнул Ванн. — Но это невозможно!

— Стражников почти не осталось, — ухмыльнулся Уло. — Почти все здоровые ушли с Господином и его толпой колдунов.

— Я хотела лишь переговорить с королем Ледавардисом, чтобы подбодрить его, — произнесла Джири успокаивающим тоном. — Эта женщина Наелора так грубо обошлась с ним. Сержант, уверяю вас, в этом нет ничего страшного. — Она специально поправила вуаль, чтобы рубин сверкнул в свете факелов.

— Ну…

Королева коснулась руки Ванна:

— Если хотите, можете пойти со мной. Должна сказать, что сегодня тени выглядят особенно зловещими. Я едва не лишилась чувств от страха, когда спускалась по винтовой лестнице в подземелье, и мне казалось, что передо мной движется какой-то почти невидимый призрак. — Она нервно рассмеялась. — Быть может, это был один из духов, которые населяют эту груду камней. — Она пошла по коридору, ведущему к лишенным окон камерам, Ванн заковылял за ней.

— Ты видел этот рубин? — с горечью спросил Уло. — Готов биться об заклад, что…

Кобит насторожился.

— Слушай, — встревожено прошептал он. Оба стражника встали у открытой двери, посмотрели вслед удалявшимся Джири и Ванну, а потом стали смотреть в другую сторону.

Факелы на стенах длинного коридора, который вел к лестнице, постепенно гасли один за другим. Из темноты доносились тяжелое дыхание и стоны боли.

Рука Уло потянулась к мечу.

— Какого дьявола?

Когда погас последний светильник, по коридору разнесся жуткий вой. Потом воцарилась мертвая тишина. Коридор освещался только светильником караульного помещения и еще одним, висевшим в пятнадцати элсах у входа в камеры.

— Слезы Матуты! — прохрипел Кобит. — Смотри!

Из темноты вышла невероятная фигура. Она была одета в разодранную кольчугу с короткими рукавами, старомодный шлем, железные перчатки и наколенники. Но доспехи, казалось, не поддерживались человеческим телом или костями и были видны лишь потому, что подсвечивались изнутри кольчуги, там, где должно было находиться сердце. Привидение держало над головой ржавый меч.