Рукав Ориона - Мэй Джулиан. Страница 16

Стремление гиганта поглотить «Оплот» сводила Симона с ума. Он сумел сформировать оппозицию среди акционеров, и предложение отклонили.

Время шло, дела «Оплота» становились все хуже, и сторонники отца — мой брат Дан, представительница младших акционеров Тора Скрантон, финансовый директор Гунтер Экерт и даже моя мать Катя Вандерпост — начинали сомневаться в мудрости принятого решения. Алистер Драммонд делал новые предложения, одно лучше другого, чтобы подсластить пилюлю, но одновременно постоянно усиливал давление.

На момент моего появления на сцене — в 2232 году, уже после похищения Евы — Симон изо всех сил борется с советом директоров «Оплота». Он подозревает, что один или двое из них заключили подпольную сделку с противником.

Справедливость этих предположений подтверждается загадочными словами последнего наемного убийцы «Галафармы» — Бронсона Элгара. Он намекнул, что именно одному из членов семьи Айсберг, подкупленному «Галой», пришла в голову ужасающая мысль сделать из Евы полуклон. Все это сильно смахивало на то, что кузен Зед является по сути своей подколодной змеей. Конечно, ему есть за что ненавидеть и завидовать моей сестре: они открыто соперничали за место исполнительного директора, а когда Еву украли, Симон уже практически передал свою должность ей.

Я обнаружил серьезные доказательства предательских действий Зареда Айсберга, когда сам проводил расследование в течение шести месяцев после освобождение Евы. Мой напарник Карл Назарян, который изначально был начальником службы безопасности корпорации и поэтому знал о кибершпионаже больше, чем кто-либо еще на Шпоре Персея, проанализировал деятельность Зеда за предыдущие годы и пришел к определенному выводу. Не только открытая поддержка идеи слияния выдавала в нем предателя, им также могли двигать чисто корыстные интересы.

Еще одна деталь наводила на мысль о Зеде: он находился в близких и доверенных отношениях с Оливером Шнайдером, бывшим шефом секретной службы, а ныне перебежчиком и предателем. Именно кузен Зед назначил Шнайдера преемником Назаряна, когда тот решил отправиться на покой, именно кузен Зед всецело поддерживал Шнайдера, когда тот принимал крайне противоречивые — если не сказать гибельные — решения. Но Зареда никто никогда не подозревал в сознательном вредительстве.

Карл Назарян доказал наличие у Шнайдера преступных отношений с «Галафармой». Но ни одна ниточка не вела к офису вице-президента и главного управляющего делами, Зареда Айсберга.

Если бы только можно было допросить Зеда и Олли с помощью психоскопа! Но высокое положение брата в корпорации не позволяло провести такую унизительную экспертизу, а Шнайдер и его четверо приятелей-ренегатов, которые вместе двигали кампанию по предательству, канули в небытие.

Матильда Грегуар, бывший начальник космического флота, теперь вступила в должность главы секретных служб — вместо Олли Шнайдера — и с тех пор вычислила нескольких диверсантов низшего уровня и всяких грязных дельцов, рассованных по разным отделам «Оплота». Но эти предатели ничего не знали о происходящем в высших кругах; электронный допрос подтверждал, что они пустились в аферу исключительно ради денег. Приказы исходили от подчиненных Шнайдера, а речь о «Галафарме» не заходила никогда.

Все наши попытки отыскать хоть какие-нибудь следы преступной деятельности концерна не увенчались успехом. А без них расследование теряло всякий смысл.

Но пока надежда оставалась.

У нас в активе есть капитан корабля квасттов, о котором упоминала Ева… и Кофи Резерфорд.

Лежа на полу своей лодки в луже соленой воды и крови и ожидая, пока подействует лекарство, я размышлял о новых деталях этого дела.

С пиратами-скрипунами произошла необычная история. За несколько недель до похищения Евы они столкнулись с мощно вооруженным крейсером «Оплота» и были вынуждены сдаться. Когда людская команда вошла к квасттам на борт, они увидели пассажира-халука, который только что покончил жизнь самоубийством. Сверчки уже готовились уничтожить тело.

До этого случая халуки никогда не путешествовали на кораблях квасттов. Две инопланетные расы не имели между собой ничего общего, кроме ненависти к людям. Когда в Ногаве-Крупп агенты охранки «Оплота» допрашивали квасттов, те признались, что если бы им удалось захватить торговое судно «Оплота», то халук выкупил бы некоторую часть груза. А именно генетический вирус PD32:C2, который производят только на принадлежащей «Оплоту» планете Кашне.

Тогда ни Ева, ни другие должностные лица на Н-К не подозревали, что за трупом халука потянется длиннющий и крайне противный хвост. Эта инопланетная раса еще мало изучена людьми, и поэтому труп отослали в Токийский университет для анализов. Исследования японцев привели к сногсшибательным результатам и приоткрыли завесу тайны над загадочным проектом халуков в области генной инженерии. Но и в Токио не обнаружили никаких следов «Галы». Короче говоря, ученые решили сохранить результаты в секрете, пока исследования не завершатся.

Впрочем, от Симона ничего утаить не удалось, он очень умело выбил признания с помощью угроз и взяток.

Я не соглашался с Евой, что пленники-квастты смогут раскрыть связь между «Галафармой» и халуками. Скорее всего, халук сообщил сверчкам как можно меньше сведений о том, зачем им нужен PD32:C2, чтобы те не взвинтили цены. Надо попросить Карла Назаряна еще раз допросить квасттов на всякий случай, но, судя по всему, это еще один тупик.

А вот Кофи может сообщить что-то новенькое, например выведет на агента «Галафармы», от которого получил приказ убить меня.

Противоядие подействовало только через час, но я вскочил на ноги гораздо раньше. Паралич еще не окончательно прошел, я уже сорвал с себя остатки водолазного костюма, принял контрастный душ и вкатил приличную дозу антибиотиков и болеутоляющих, чтобы ликвидировать последствия ран. Многочисленные порезы, синяки и царапины живописно украшали меня, но все же никаких серьезных повреждений я не получил. Аптечки на «Отмороженной» вполне хватило, чтобы я стал как новенький.

Покончив с медициной, я оделся в теплые свитера, натянул плащ-дождевик, прошел на мостик и включил управление. Надо вывести «Отмороженную» с опасных отмелей и сделать это как можно скорее. Первый порыв штормового ветра заколыхал волны, посылая по ним рябь и предупреждая о приближении тропического ливня. Старенькая лодка болталась как пробка, подпрыгивая на белых барашках.

Наконец я добрался до спасительной глубины и погрузился, предварительно спустившись в корпус. Хаос бушующего моря исчез как по мановению волшебной палочки. «Отмороженная» шла со скоростью двадцать узлов; запустив автопилот по курсу, я вернулся в каюту.

Я намеревался проспать все три часа плавания, но проклятое воображение мешало отключиться. Я очень живо представлял, что именно проделаю с Кофи по возвращении на сушу. Потом принялся размышлять — уже с большей грустью — об оптимистическом заявлении Евы, что нам с ней ничего не стоит спасти корпорацию. Надо всего лишь раскрыть одно дельце и произвести хорошее впечатление на статусный совет СМТ.

Но этого не случится. По крайней мере если мы не прижмем «Галу» к стенке в течение шести отсроченных недель, а в нашем случае это обозначает немедленную массированную законную операцию против концерна.

А Алистер Драммонд не будет спокойненько сидеть и смотреть, как «Оплот» разворачивает крылья под руководством нового президента. Если мы с Евой открыто возьмем командование в свои руки и хорошо себя зарекомендуем в глазах СМТ, то Драммонду придется нажать на красную кнопку. Он скорее вовсе уничтожит «Оплот», чем позволит корпорации выскользнуть из своих хищных лап, потому что тогда речь пойдет уже не об экономической выгоде.

Под угрозу будет поставлено существование «Галафармы» как таковой и ее сторонников.

Чем больше я размышлял, тем сильнее росла моя уверенность. Очевидно, мысль убить меня пришла им в панике от неожиданного изменения в положении вещей. Я ведь работал на Серифе несколько месяцев и представлял открытую мишень для любого профессионального киллера, но «Гала» не предприняла никаких шагов. Мысль, что Алистера Драммонда беспокоит перспектива моего присоединения к «Оплоту» в качестве директора по организованной деятельности, выглядит очень смешно, но как бы то ни было, я не мог придумать ни одной причины столь неожиданной атаки. Я все больше убеждался, что Драммонд вел слишком серьезную игру и хотел всеми способами застраховаться от возможного проигрыша.