Узурпатор - Мэй Джулиан. Страница 81

— Нет, боюсь, дело посерьезней будет. Хотя незачем тебя этим обременять. Я руководитель экспедиции и должен справиться сам.

— Да уж, доля центуриона незавидна. Если не ошибаюсь, им иногда приходилось и отдавать приказы.

Некоторое время они шагали молча. Оказалось, что и в снежной стране солнце припекает вовсю. Уже на подходе к машине они стащили через голову вязаные шлемы и расстегнули спасательные жилеты.

— Будь здесь вождь Бурке, — снова заговорил Бэзил, — уж он бы не стал медлить. А мою кровь, видно, разжижили столетия цивилизации. Можно я задам тебе гипотетический вопрос?

— Валяй, — растерянно проговорил Альдо.

— Предположим, прошлой ночью наш испытанный товарищ в разговоре с другим испытанным товарищем попытался склонить его к измене. Второй, будучи моим… ммм… тайным осведомителем, притворился, что клюнул на приманку, а сам доложил обо всем мне.

— Господи Иисусе Христе!

— Предположим, до сих пор гипотетический изменник вел себя образцово. Допустим, это человек выдающихся способностей, очень нужный нам человек, но не пилот, потому и надеялся совратить пилота…

— Но, ради всего святого, с какой целью?!

— Чтобы выдать координаты места стоянки Эйкену Драму… за обычных тридцать сребреников.

— Оставим твой вопрос в области гипотез, — пробормотал Альдо. — Итак, у тебя два выхода. Numero uno: ты без лишних слов кончаешь с этим ублюдком, не дожидаясь, пока он найдет более податливого пилота. Numero due: если он действительно нужный нам человек, ты сажаешь его в колодки, как бывало на Лилмике, и говоришь ему, что он жив, покуда не рыпается.

Бэзил стиснул зубы и кивнул.

— И какой из двух выходов, по-твоему, благоразумнее?

— Трудно сказать… пока, насколько я понял, дальше слов дело не зашло, так?

— Да. Предложение моему информатору было сделано в крайне осторожной форме, однако намерения вполне ясны.

— Черт его знает… А если твой агент неправильно понял? Или у него свой камень за пазухой? — Манетти утер пот со лба.

— Я уже думал об этом.

— Почему бы не понаблюдать за предателем? Не намекнуть ему, что ты в нем сомневаешься? Возможно, он пойдет на попятный, решит, что игра не стоит свеч. И тогда он тебе еще пригодится. Здесь, в плиоцене, специалисты на дороге не валяются.

— Верно. Спасибо за совет, Альдо, ты мне очень помог. Другой на моем месте вряд ли пошел бы на компромисс. Но мы, альпинисты, в душе неисправимые романтики. Я считаю, что каждому необходимо дать шанс.

Уже взбираясь по трапу, Альдо глянул через плечо и улыбнулся профессору.

— Умение найти психологический подход порой важнее увесистого кулака.

— Надеюсь, ты прав, — отозвался Бэзил. — От души надеюсь.

Бэзил застонал, заворочался на своем надувном матрасе. Кто-то тряс его за плечо. Снаружи доносились отрывистые голоса и отчаянные всхлипы.

— Бэзил, проснись, — повторил Бенгт Сэндвик. — У нас ЧП.

— Проклятье!

Вожак бастардов заставил себя подняться и взглянул на ручной хронометр. Почти четыре. Голова кружилась (видимо, горная болезнь). Слова Бенгта доходили до него с трудом. Он нащупал ботинки и сунул в них гудящие ноги.

— …треснул по башке Назира и хотел увести Единицу. К счастью, мистер Бетси подоспел с шоковым ружьем…

— Кто? — устало спросил Бэзил, хотя уже знал ответ.

— Альдо Манетти. Он уговорил баронессу сесть за штурвал.

Бэзил натянул рубаху и вышел из палатки. Тэффи Эванс скрутил руки альпинисту; тот все никак не мог прийти в себя — выстрел оглушил его. Баронесса Шарлотта Амалия находилась в стальных объятиях Фронси Джиллис. Бетси сменил свой роскошный наряд на летный комбинезон на молнии, в котором чувствовал себя гораздо мобильнее, однако парика не снял. Стоя чуть сбоку, он держал обоих пленников под прицелом «Гускварны».

Бэзил подошел поближе к Альдо.

— Стало быть, выход numero due тебя не устроил?

Альдо не смог собрать необходимых сил для плевка: слюна потекла по загорелому подбородку.

Бэзил отвернулся и опять взглянул на часы.

— Скоро рассвет. Пора сниматься с якоря. — Он окинул взглядом два высоких черных силуэта машин, четко выступавших на фоне сереющего неба и кратера. — Жаль, нет деревьев. Впрочем, сойдет подножка люка.

— Что ты задумал? — взвизгнула баронесса.

— Привяжите их к шасси Единицы. Всем готовиться к полету.

— Что ты задумал?!

— Задумал повесить тебя, моя радость, — ответил Бэзил и вернулся в палатку, так как впопыхах не успел одеться.

3

Бодуругал, главный корректор Афалии, закрыв глаза, сидел на стуле посреди темной реабилитационной камеры, полностью сосредоточившись на работе. Такого успеха даже он не ожидал. С тех пор как ему пришла идея совместить великолепно сочетающиеся мозговые функции пациентов под своим корректирующим контролем, у обоих наступило значительное улучшение. В частности, произошла полная регенерация атрофированного правого полушария мужского мозга под влиянием женского. Одновременно и женщина стремительно выздоравливала. Восторг Бодуругала не поддавался описанию, причем к чисто научному триумфу примешивалась некая сентиментальная радость.

Тела стояли бок о бок в одних набедренных повязках, недвижимые, как алебастровые статуи, обернутые плотно прилегающей прозрачной Кожей. Однако между рыцарем тану, женщиной и корректором происходило активное общение. И кроме того, пациенты в Коже разговаривали друг с другом на интимном калане.

Клу. Неужели вы не видите, что ваше поколение постигла та же участь? Родители все за вас решили. А вам не только не дали слова, но и лишних вопросов велели не задавать. В точности как нам.

Кугал. Могло ли быть иначе? Наши отцы покинули Дуат ради свободы своих убеждений, ваши тоже, насколько я понял.

Клу. Да, во всяком случае, так они утверждали. А мы долгие годы верили им.

Кугал. И в конце концов изверились… Что ж, и среди нас есть еретики.

Клу. Критическое восприятие действительности вовсе не ересь… Разумеется, если ты способен мыслить свободно.

Кугал. Хотите сказать, что мы на это не способны?

Клу. Не только вы. Мое поколение было в равной мере сковано невежеством, пассивностью, страхом. Но в жизни рано или поздно наступает момент, когда мы обязаны разрешить наболевшие вопросы, как это ни опасно.

Кугал. Простите, я не понимаю.

Клу. Рассказать вам нашу историю?

Кугал. Да… Время у нас есть. Возможно, мы тоже проявили невежество и пассивность в отношениях с вами. О вашем обществе мы могли судить лишь по малой его части — по волонтерам, путешественникам во времени. Тех, кто не был наделен метафункциями, мы использовали в сфере обслуживания, а латентных приняли в свою духовную семью. И лишь Ноданн предчувствовал угрозу в развитии наших связей, но в большинстве своем мы не слушали его предостережений. Слепота и глухота удобнее, знаете ли.

Клу. Знаю.

Кугал. Но я вас перебил. Начните с самого начала. Расскажите, как среди вас возникли операторы. И как зародилась идея Мятежа.

Клу. Вам известно, что население Старой Земли крайне медленно культивировало свои естественные метафункции, до тех пор, пока племена гуманоидов не вышли с ним на связь и не побудили примкнуть к Содружеству.

Кугал. Припоминаю. Нам об этом рассказывал человек, бывший у нас Главным Генетиком.

Клу. Операторы, жившие в конце двадцатого столетия, начали стремительно приближаться к статусу умственного Единства. Но по мере возможности они скрывали свои таланты от обычных людей. Одни — в особенности это касается Принудителей и Творцов — занимались совершенствованием собственных метафункций. Другие, настроенные альтруистически, изучали умственную деятельность, ставили опыты на себе и на других оперантах и впоследствии выработали специальную технику, которая позволила целому ряду одаренных людей достичь максимальной близости к Единству. Эти ученые слепили маленькую и несовершенную копию Единого Ума Содружества и заявили о своем открытии. Содружество восприняло это как сигнал тревоги, подтолкнувший его к Великому Вторжению две тысячи тридцатого года. Оно было начато несмотря на то, что основная часть человечества находилась пока на очень примитивном уровне психологической зрелости. Повыше, конечно, чем тану, но по сравнению с пятью расами Единства мы были самыми настоящими варварами.