Узурпатор - Мэй Джулиан. Страница 92
— Туфан! — загрохотал штормовой голос. — Прыгай, Туфан!
Пассажиры второго корабля в панике молотили по заклинившему люку стеклянным оружием и бесплодными психокреативными импульсами. В умственной сумятице Стратег едва расслышал мысль первого пришельца:
«Прости, Стратег, садиться опасно… Благородным рыцарям тану никогда не постичь низменных хитростей науки…»
На самой высокой башне Стеклянного замка заплясала искорка, вытягиваясь сверкающей иглой. Сноп зеленого света, выпущенный из Копья, пронзил безвольно застывшую экзотическую птицу. Ноданна оглушило взрывной волной. Над морем мучительно медленно вздулся огненный шар вторичной детонации, испещренный лиловыми кристаллами разорванного силового поля.
Ноданн приземлился. Слишком поздно! Когерентный луч, двойник разрушившего машину, превратил верхушку башни в пар. Воздух задрожал от взрыва.
И от смеха.
«Попробуй еще раз», — достигла его сознания обидная издевка шута.
Вне себя от ярости, Ноданн смел всю башню до основания. Но, разумеется, Эйкена там уже не было; лишь звенело эхо его насмешек.
Ноданн обследовал главный бастион крепости. Двести уцелевших рыцарей выступили навстречу врагу. Верные королю силы тану во главе с Чемпионом Елейном и Альбораном Пожирателем Умов готовились к наступательному метаконцерту. Третьим выстрелом из фотонного оружия Стратег отколол большую глыбу фасада и обрушил ее во двор на защитников крепости.
— Назад! — крикнул Блейн, мгновенно переключившись на оборонительный психокинетический модуль.
Три десятка тану под его командованием сумели отвратить удар; задело очень немногих. Но рыцари Ноданна теснили их, и в пылу рукопашной схватки дисциплина, потребная для скоординированного умственного усилия, была нарушена. Возобладал древний боевой инстинкт расы; защитники и нападающие противопоставили друг другу стеклянное оружие и разрозненные мозговые усилия.
— Сплотить умы! — взывал Альборан.
Юные лоялисты сомкнулись вокруг гибрида-принудителя, вновь применив эффективную тактику метаконцерта. Сраженные массированным умственным напором воины Стратега либо погибали на месте, либо получали множественные мозговые травмы. Однако Ноданн сумел воспользоваться преимуществом создавшейся суматохи. Самых слабых рыцарей он отправил на передний двор, а наиболее доблестным велел прорываться в покои. Разбившись на три отряда (первый возглавил он сам, второй — Кугал Сотрясатель Земли, третий — Селадейр Афалийский), они углублялись в чрево замка.
— Ищите Эйкена Драма! — Стратег пылал благородным негодованием. — Рассыпаться по всей крепости! Но кто найдет его — помните: он мой!
Обычного ясновидения было недостаточно, чтобы обнаружить узурпатора, чьей маскировкой служили не только природная хитрость, но и переносное устройство двадцать второго века, с которым он не расставался. Ноданн понимал, что легче выманить его на открытую схватку, чем отыскать в закоулках дворца.
Селадейр в сопровождении семидесяти с лишним рыцарей пробился в отведенное людям крыло замка, преодолев отчаянное сопротивление серых и серебряных стражников. Окольцованные оказались бессильны перед натиском воинов тану, способных оказать на них принудительное воздействие через торквесы. Отряд за отрядом серые под командованием серебряных офицеров натыкались на властные посылы врага, побуждавшие их бросать железное оружие и покоряться грозной силе стеклянных мечей.
— Перебить всю первобытную свору! — рявкнул лорд Афалии. — Стереть с лица земли!
Он повел свой отряд к казармам, полагая, что Эйкен укрылся среди представителей собственной расы. По ходу рыцари убивали всех голошеих, серых и серебряных. Но стоило им выйти из-под эгиды Ноданна, как на пути у них вырос отряд золотой королевской гвардии, должно быть, поджидавшей в засаде.
Первобытные были при полном рыцарском облачении, которое отражало, впрочем, лишь слабые психокреативные удары, и держали в руках казавшееся до странности хрупким оружие. Их было всего-то два десятка во главе с командиром Конгривом, чей доспех сиял голубоватым светом метапсихической энергии. На скрытом канале он четко отсалютовал Селадейру.
— Эй, Конгрив! — прорычал Селадейр. — Ты же был верным слугой Стратега, пока золотой червяк не задурил тебе мозги. Бросай оружие! Переходи к нам!
— Сдавайся, лорд Афалии, — ответил Конгрив. — Король Эйкен-Луганн пощадит вас.
Селадейр и его рыцари расхохотались, потрясая мечами.
— Да ведь нас втрое больше, — попытался образумить его старый творец.
— Слышь, даю тебе пять секунд!
— Готов, Джерри? — тихо спросил Конгрив.
— Ах, так?! — взревел Село и пальнул по мозгам наглых первобытных.
Но Конгрив даже не шелохнулся. Тогда из задних рядов, словно Ангел Божий, вылетел психокинетик и навис над людьми, размахивая огненным мечом.
— Убери его, Джерри, — досадливо поморщился Конгрив.
Гвардеец положил палец на спусковой крючок лазерного карабина. Тут же послышалось какое-то чириканье, сверкнул алый луч и надвое разрезал психокинетика прямо через доспехи. Тот рухнул на каменные плиты метрах в двух от Селадейра.
— Сдавайтесь, — повторил Конгрив.
На миг тану оцепенели. Затем вперед выскочили четыре принудителя и творец. Первая шеренга гвардейцев выстрелила по ним из карабинов «Мацушита»; лучи были тоньше игольного ушка. Пятеро атакующих один за другим попадали, пораженные в сердце или в мозг. На каменных плитах пола послышался погребальный звон доспехов.
— Сдавайтесь. — Голос Конгрива звучал устало. — Мы получили приказ по возможности сохранить вам жизнь. Король Эйкен-Луганн просил напомнить вам, что соперником в Сумеречной Войне будут не люди, а фирвулаги.
Селадейру вдруг почудился пронзительный вой, доносящийся из внутренних покоев вместе со звуками ожесточенной схватки. В полном отчаянии он послал мольбу Стратегу:
«Помоги, мы погибаем!»
Ответа не последовало. Позади него еще один меч со звоном полетел на пол — рыцари падали, не успевая оплакать рухнувшие надежды. Селадейр медленно разжал пальцы, расслабил мышцы руки, и его сверкающий меч с позором шмякнулся оземь, моментально потемнев.
Командир золотых отдал приказ:
— Карабины убрать! «Гускварны» на изготовку!
Селадейр, словно в полусне, увидел, как гвардейцы быстрым движением передвинули за спину легкое оружие и ухватились за стволы более мощных винтовок.
Не веря глазам своим, он крикнул:
— Но мы же сдались!
Конгрив отозвался чуть ли не виновато:
— К несчастью, у нас нет времени! Приготовиться! Пли!
И «Гускварны» просвистели свою песню, что повергла в забвение лорда Афалии и всех его рыцарей.
Нашел ее Сотрясатель Земли.
Взламывая двери, заглядывая в альковы, шаря за ширмами, наводя ужас на лакеев и горничных, истребляя путающихся под ногами серых охранников, он наконец очутился перед позолоченной двустворчатой дверью. Над нею висел гербовый щит, покрытый эмалью в оправе из алмазных завитков; стилизованный узор отдаленно напоминал геральдическую фигу узурпатора.
— Это его покои! — воскликнул Кугал.
Один взгляд — и дверь с гулким звоном надломилась по шву.
Размахивая золотисто-розовым мечом, он ворвался внутрь, а за ним сорок рыцарей. Вначале они попали в прихожую, обставленную легкой плетеной мебелью и выходящую на широкий, посеребренный луной балкон; за прихожей были две гардеробные, до отказа набитые одеждой, далее — внутренний салон, откуда одна дверь вела в роскошную ванную, выложенную ониксом и золотом, а другая — в королевскую опочивальню. Здесь гирлянды фиолетовых и янтарных лампочек освещали огромное круглое ложе под золотистым балдахином и покрывалом из черного атласа.
На нем покоился бледный силуэт.
Лишь через несколько минут Кугал смог собрать силы для телепатического сигнала:
«Брат! Ноданн, ко мне!»
Стратег мгновенно очутился рядом и наполнил комнату солнечным сиянием. Кугал сделал знак своим воинам удалиться и сам вышел, оставив Ноданна одного.