Золотой торквес - Мэй Джулиан. Страница 19

Стейн не по своей воле снял рогатый шлем и отвесил поклон лорду Меченосцу. А затем устремился вслед за женщиной в золотом торквесе по холодному гулкому коридору под ареной, ведущему во двор, где стояла их коляска. Коридор был темен и пуст. Стейн окликнул Дедру, но та бросила на него быстрый взгляд через плечо и пустилась бежать. Ум ее, настроившись на принудительную волну, твердил:

«Ты подчинишься мне, ты успокоишься, ты подчинишься…»

— Что случилось со Сьюки? — крикнул он.

«Ты подчинишься, успокоишься…»

— Боишься сказать? — Стейн ускорил шаг. — Она меня больше не зовет.

«Тыподчинишься тыподчинишься ТЫПОДЧИНИШЬСЯ!»

Его ярость напирала, точно бурный огненный поток, разрушая, сжигая сдерживающие заслоны.

— Они убили ее, да? — взревел скандинав. Дедра попятилась от него и едва не упала на сырой каменный пол. — Отвечай, подлая! Отвечай мне!

«ТЫПОДЧИ…»

Стейн издал клич, в котором смешались боль и торжество: наконец-то мозговые путы разорваны. Одним прыжком он настиг Дедру и подбросил в воздух. С высоты на него беспомощно смотрела прелестная женщина с искаженным страхом лицом. Поймав на лету хрупкое тело, он прижал его к стене в сырой, темной, пропахшей плесенью нише.

— Только пикни — хребет сломаю! И брось свои телепатические трюки, я все равно тебя засеку, поняла?.. Отвечай же, черт возьми!

«Стейн, о Стейн, ты не понял, это для твоего же блага, мы хотим помочь…»

— Слушай меня, — прошипел он, слегка ослабив хватку. — Здесь никого нет, только ты и я. И спасать тебя некому. Мейвар надо было приставить ко мне кого-нибудь посильнее, Дедра. Она должна была знать, что ты меня не удержишь.

«Но Мейвар желает…»

— Не смей вползать ко мне в мозг, сучья дочь! — Дедра застонала, и голова ее бессильно свесилась. — Я хочу знать, что с моей женой! Тебе это известно, и ты скажешь мне…

— Она жива, Стейн. — «О Господи Иисусе, ты же и вправду все кости мне переломаешь, о-о-о!»

Стейн отпустил ее, прислонив безвольно обмякшее тело к стене. Дедра повисла, будто кукла на веревочке, в своем шифоновом наряде. Расшитая золотой нитью шапочка сползла набок. Внутренний голос поспешно сообщил:

«Подобно всем женщинам в серебряных торквесах, твою Сьюки отправили к Таше Байбар, дабы восстановить ее плодовитость.»

— Они обещали, что ей не причинят вреда! Мейвар и ее прихвостень в золотом костюме… они обещали!

Дедра с мольбой протянула к нему белые руки.

— С ней все в порядке, Стейн, как ты не поймешь? Мы не могли сделать для нее исключения, раньше чем Эйкен утвердится среди воинствующей братии… О-о, не надо! Мне же больно! Ты что, не слышишь, я говорю правду! На данном этапе Мейвар и Дионкет должны соблюдать осторожность, иначе все замыслы пойдут прахом. На карту поставлено нечто большее, чем участь твоей жены и твоя!

Стейн вновь выпустил ее. Она сползла на грязный пол. Ум ее ослабел. Из озера слез на Стейна глядели фиалковые человеческие глаза.

— Мы не допустим до нее Тагдала, поверь! Еще есть время. По меньшей мере месяц, пока ее женский цикл не восстановится.

— А потом она должна зачать гуманоидного ублюдка? Говори, дрянь! К дьяволу Мейвар и Дионкета и все их замыслы! К дьяволу вас всех! Я слышал, как Сьюки меня звала… а теперь перестала, черт побери! Чем ты мне докажешь, что она жива и невредима?

«Отвези его к ней.»

Стейн вздрогнул. Пальцы его потянулись к рукояти меча; он дико озирался кругом. В коридоре было по-прежнему пусто.

— Я предупреждал тебя, Дедра! — Его голос и взгляд опять замутились яростью.

Она поднесла дрожащую руку к золотому торквесу.

— Это Мейвар. Она все видела и теперь велит мне отвезти тебя к Сьюки. Ну, поверил наконец, что мы на твоей стороне?

Стейн поднял Дедру на ноги. Ее платье вымокло и было заляпано грязью. Он отстегнул свой короткий зеленый плащ и накинул ей на плечи.

— Сможешь сама идти?

— До коляски дойду как-нибудь. Только дай руку.

На козлах, убаюканный цикадами, что настраивались на вечерний концерт, подремывал кучер, на котором не было торквеса. По широкому проспекту, который начинался от арены, с короткими лестницами и медленно горящими фитилями сновали рамапитеки, зажигая фонари. За исключением этих суетливых обезьянок, вокруг не было видно никого — ни прохожих, ни проезжих.

Стейн осторожно подсадил леди Дедру в коляску, а сам зашел с другой стороны.

— Куда прикажете, мэм? — проскрипел кучер, неохотно пробуждаясь к жизни.

— Гильдия Корректоров. И побыстрей!

Кучер хлестнул элладотерия, и коляска тронулась. Прежде чем выехать на дорогу, поднимающуюся в гору, они миновали центр и западную окраину. Мюрия не была защищена крепостными стенами. Для южного оплота тану естественная изоляция Авенского полуострова оказалась вполне надежной защитой. Дедра молчала; Стейн напряженно сидел рядом, не глядя на нее. Наконец, когда граница города осталась далеко позади, женщина проронила:

— Здесь неподалеку есть источник. Ты позволишь мне сойти и умыться? Если я явлюсь к целителям в таком виде, неминуемо возникнут вопросы.

Стейн кивнул, и она дала распоряжения кучеру. Через несколько минут они въехали под сень деревьев, росших по обочине дороги. Какая-то птаха беззаботно щебетала в листве. Среди желтоватых известняков протекала река, спускавшаяся тройным уступом. Элладотерию дали напиться из нижнего озерца, потом Дедра велела кучеру отъехать к густому кустарнику и дать животному попастись. В среднем озерце она умылась, достала зеркальце и золотой гребень, расчесала волосы. После тщетных попыток привести в божеский вид золотую шапочку Дедра выбросила ее в овражек.

— То-то младшие целители полюбуются. Будем надеяться, что Таша в своей прострации не заметит моего платья.

— А ты можешь помешать ей читать наши мысли?

Дедра невесело засмеялась.

— Ты не знаешь нашу милую Ташу Байбар — Анастасию Астаурову, главную радетельницу о продолжении рода гуманоидов. Выше голову, любезный викинг! У нее вообще нет никаких метафункций. Золотой торквес для Таши — лишь свидетельство уважения тану. Она обычная женщина, гинеколог, шестьдесят с лишним лет назад изобрела средство от женского бесплодия. Теперь у нас есть и другие опытные гинекологи, но с Ташей все равно никому не сравниться. Все серебряные обязательно проходят через нее. В каждую… можно сказать, сует свой палец.

Перед мысленным взором Стейна возник образ танцовщицы, обвешанной колокольчиками.

— Видали мы таких… — пробормотал он.

Дедра зачерпнула ладонью воду из верхнего озерца и напилась.

— Таша теперь совсем сошла с катушек. А когда отправлялась сюда с постоялого двора, уже была на грани. Да ладно тебе, не смотри на меня зверем! Я, как и ты, считаю, что она изменила нашему племени. Но сделанного не воротишь. Основная масса женщин научилась извлекать из этого выгоду.

Стейн тряхнул головой.

— Как она могла?

— Не скажи. В ее безумных действиях есть своя логика… Разве справедливо лишать всех прибывающих сюда женщин материнства? А сама Таша не может иметь детей, так почему не стать хотя бы посаженой матерью? Благодаря ей совершенно здоровые путешественницы во времени рожают прелестных гуманоидов, несмотря на то, что с ними сотворили ловкачи на постоялом дворе. Искусный приемчик, ничего не скажешь! Мадам и иже с ней, видно, подозревали такой подвох со стороны этих прогенофилов. Тут милая Таша и подоспела со своим уменьем. А теперь выпустила уже целый курс студентов-тану. Так что вот они мы — паши и сей!

— Если она такой опытный врач, почему какой-нибудь из учеников ее не исправит?

— О! В том-то и трагедия! Под женственной оболочкой, напичканной всякими эстрогенными имплантантами, бьется сердце настоящей XY.

Стейн раздраженно глянул на нее.

— Это еще что за чертовщина?

Дедра выбралась из ручья и послала властную умственную команду кучеру.

— К твоему сведению, Таша транссексуальна. Даже если ввести живую оплодотворенную яйцеклетку в ее искусственную матку и подпитывать редчайшими гормонами (которых, кстати, здесь не достанешь), плод все равно проживет в лучшем случае несколько недель. Так-то, мой милый. Материнство