По ту сторону любви - Мэйджер Энн. Страница 18

Он завертел своей черной головой и увидел ее. Его широкая улыбка заставила ее затрепетать. Пространство между ними наэлектризовалось. Она нерешительно поднесла руку к губам.

Его присутствие было самым большим доказательством того, что она вернулась, и это было восхитительно. Пока Морган торопился навстречу, поток радости угас, так как она напомнила себе, что ненавидит этого человека, заставившего ее вернуться в свой бывший дом. Она расценила первую реакцию не более чем всплеск глупой сентиментальности.

Морган не обратил внимания на напряженность ее бледного лица и мрачное молчание и обнял так крепко, что его большое тело по-хозяйски вобрало ее всю целиком. Она не сопротивлялась, чтобы не привлекать внимания окружающих.

— Добро пожаловать домой, Дина! Ты выгладишь замечательно. — Его голос был таким мелодичным и красивым, что ей приходилось бороться с искушением.

Она чувствовала его горячий взгляд, ощупывающий ее лицо и фигуру в молчаливом восхищении. Она была уверена, что каждый проходящий мимо, глядя на его заботливо наклоненную к ней темную голову, считает их влюбленной парой.

— Откуда ты узнал, что я прилетаю сегодня? — спросила она слабым голосом.

— Мне сказал Эдуард.

Сначала она задумчиво улыбнулась.

— Как предусмотрительно с его стороны.

— Это я ему позвонил, так что похвалу в предусмотрительности заслужил я.

— Ты не заслуживаешь ничего подобного, — ответила она колко.

— Тоска по твоему благородному обожателю не принесет тебе пользы, любовь моя. — Его голубые глаза потемнели. — Ты связана со мной.

Он крепче взял ее за плечи и притянул к себе.

— Я это отлично знаю, — сказала она мрачно.

— Хорошо. — Он приблизился к ее дрожащим губам. На его чувственный поцелуй она ответила податливо. Его пальцы пробежали по ее волосам, и он сказал:

— Длинные, как твоя память о том, кому ты принадлежишь.

— Я не принадлежу тебе!

— Шесть месяцев принадлежишь.

— Я вернулась из-за Стивена.

— Ты уверена, что только из-за Стивена? Его голубые глаза неотрывно смотрели на ее утонченное лицо.

— Конечно, я уверена, — начала она неопределенно. — Я ненавижу тебя, Морган. Я…

— Если бы я мог тебя ненавидеть, — пробормотал он мягко, — все было бы намного проще. Вместо этого у меня другие.., гораздо более интересные чувства. А целуешься ты божественно, хотя и полна ненависти.

Она готова была протестовать, но он поцеловал ее еще более страстно. Инстинкт подсказывал ей, что надо бежать, но она не могла. Ее так же неудержимо тянуло к нему, как его к ней. Он держал ее в плену своих загорелых рук. Она почти сдалась на милость обольстительной чувственности его губ.

— Неужели ты хоть чуть-чуть не рада своему возвращению домой? — прошептал он отрывисто.

Она слышала тяжелое биение его сердца и, почувствовав отзвуки глубокого подавленного страдания, которое он пытался скрыть, испугалась. Какое ему дело? Неужели он притворялся только из-за гордости?

Она нерешительно пробормотала:

— Может быть, я рада.., совсем немножко. Он поцеловал ее молча, медленно, сладко. Его твердые руки прижимали ее к себе, как будто она была драгоценностью, и на этот раз она даже не пыталась изображать борьбу.

Потом они вместе вытащили ее багаж из самолета. Он повел ее к своему пикапу, и они поехали молча, не зная, о чем говорить. На мосту Голден-Гейт, где полоса тумана с Тихого океана накатила как плотное облако, Морган заговорил:

— Вот ты почти дома. Я терял терпение от твоих отсрочек. Интересно угадать, какой предлог ты выдумаешь еще! Ты осознаешь, что уже Рождество?

— Это не просто отсрочки, — горячо возразила она. — Я не могла бросить Эдуарда, не закончив начатую рекламную кампанию. И еще надо было съездить в Техас. Там у меня есть проблема на винограднике. Я наняла нового управляющего, а оказалось, он даже не умеет обращаться с садовыми ножницами, не говоря о других вещах.

— Я согласен, что у тебя чертовски уважительные причины, но если бы я не потребовал приехать на прошлой неделе, ты все еще была бы в Техасе.

Дина покусывала губы. Она была слишком честна, чтобы продолжать спорить. О настоящих причинах отсрочек она не говорила. Ей было страшно приехать домой и снова до боли в сердце привязаться к Кирстен-Вайн-ярдз. Она боялась, что не сумеет стать настоящей матерью сыну, которого почти не знала. Но больше всего ее пугал Морган, особенно те чувства, которые он до сих пор возбуждал в ней.

Уже смеркалось, когда они подъехали к Напа-Вэлли. Было холодно. Дина рассматривала виноградник деда с непраздным интересом. Повсюду чувствовалась рука Моргана, его забота и внимание. Винодельня была расширена и модернизирована. Виноградные владения стали в три раза больше, чем когда Морган впервые появился здесь. Стоянка была заполнена машинами с туристами даже в этот зимний день. К белому дому, только что заново покрашенному, пристроили флигель. Казалось, только сама долина не изменилась.

Сквозь слезы Дина рассматривала каждый сантиметр своего бывшего дома, и чувство ностальгии переполнило ее. Как дороги ей были эти холмы и леса, эти виноградники. Где бы она ни находилась, ее всегда преследовала память об этом месте, о доме, из которого ей никогда не хотелось уезжать. Она бывала и в более прекрасных местах, но только к этому драгоценному клочку земли она прикипела всей душой.

Ровные ряды винограда, как спящие черные статуи, стояли у подножия белого дома на холме. Группки молодняка в желтых пальтишках медленно пробивались сквозь старые гроздья. Настроение Дины изменилось, и она силилась понять, насколько теперь отличается от той девочки, которая так любила эти места когда-то, и сможет ли прижиться здесь теперь. Она бросила беглый взгляд на темное упрямое лицо мужчины рядом с ней и поежилась. Глупо было бы ждать от него помощи. Неужели она сваляла дурака, вернувшись?

Ее обуревали мрачные предчувствия, когда Морган по широкой аллее вез ее к дому. Не успел он остановиться, как из дома выскочил ей навстречу Стивен.

— Тетя Дина! Тетя Дина! — кричал он, кинувшись вниз по ступенькам.

Ее ребенок! Дина быстро смахнула слезы. Наконец-то через столько времени он будет на самом деле принадлежать ей. Она не знала, что делать, что говорить. Чувствуя, что Морган наблюдает за ней, она отвернулась.

Морган спрыгнул на землю, обежал вокруг пикапа и открыл ей дверцу, но Дина увернулась и от загорелой руки, готовой помочь ей выйти, и от напряженного голубого блеска его глаз.

Вместо этого она сосредоточила все внимание на семилетнем мальчике, который вдруг засмущался в ее присутствии. Переполненная эмоциями, она поймала его и с силой прижала к себе, в то время как Морган наблюдал за ними обоими с напряженным и молчаливым интересом.

Стивен выскользнул из ее объятий.

— Ты останешься на Рождество, тетя Дина?

— Да.

— Чудесно! — обрадовался он. — А знаешь, это первое Рождество, когда мы будем все вместе!

— Да, — прошептала она.

Стивен вертелся у них под ногами, как подросший щенок, пока они поднимались по ступенькам. Он то и дело оглядывался и смотрел на них сияющими голубыми глазами.

— На сколько ты приехала?

— Я.., я… — Дина растерялась и не знала, что ответить.

За ее спиной раздался глубокий баритон Моргана:

— Навсегда.

Стивен захлопал в ладоши и впереди всех вбежал в прихожую. Дина метнула в Моргана яростный взгляд.

— Это нечестная игра, — сказала она строго.

Кривая угрюмая улыбка исказила его рот.

— Нет, Дина. Я играю до победы.

— Честным путем или обманом. — Дина повторила фразу, произнесенную в Сувретге.

— Конечно, — мягко поддразнил он. Он пожирал ее взглядом, и она почувствовала себя раздетой под его горячими, сводящими с ума глазами.

— Я рад, что мы поняли друг друга. Слегка покраснев, она воскликнула:

— Не смотри на меня так!

— Хорошо. Мне вообще надоело смотреть, — промурлыкал он с насмешливым удовольствием. — Ты представить себе не можешь, каково мне было столько времени сидеть с тобой рядом в машине.