Рыцарь в потускневших доспехах - Мэйджер Энн. Страница 10
Из ресторана доносились звуки банджо и взрывы хохота. Кристофер не спешил присоединяться к хриплоголосому веселью, хоть и был голоден. Стоящая рядом яхта лишила его покоя. Его мучило то, что Даллас осталась внизу — наедине с Гордоном. Она наедине с ним уже несколько часов. Кристофер продолжал видеть ее в своем воображении. Он хранил воспоминания о чудесном отблеске солнца в ее золотистых волосах. Она так стремилась убежать от него…
Какого черта она так долго делает внизу с Гордоном?
Лились звуки григорианских песнопений — Кредо и Агнус Деи. Что за парень включает такую музыку, занимаясь любовью с женщиной? Возможно, интеллектуалы, которые читают Джона Донна и Эндрю Марвелла, любят религиозные песнопения. Из каюты Гордона она не спешила уйти.
А кто сейчас занимается рестораном? Кто в данную минуту следит за Стефи? Кристофер припомнил все сенсационные байки, которые приводила по телефону Даллас, пытаясь доказать: он слишком безответствен, чтобы заботиться о собственном ребенке. Кристофер не сводил глаз с яхты Пауэрса. Не ей обвинять его в безответственности!
Сквозь звуки песнопения до него донесся ее шепот:
— Он где-то здесь. И наблюдает за нами. Я его вижу.
— Расслабься. Забудь о нем. В каюте Гордона мигнул свет.
— Я.., не могу, — проговорила она. — Он сидит где-то здесь. Если бы он сошел вниз!
— Что ты от меня хочешь — чтобы я пошел и сказал ему об этом?
— Нет! — яростно возразила она.
Кристофер включил свой радиоприемник и нашел рок-музыку. Тяжелый рок заглушил тихие мягкие звуки псалма. В их каюте мелькнул второй огонек. Кристофер усилил звук. Он чувствовал себя вовлеченным в своеобразную дуэль за эту женщину — его противницу. Через иллюминаторы он видел мужчину и женщину, сидевших на противоположных койках. Они спорили.
Впервые он заметил, как в темной воде отражаются огни города и сверкают звезды, — и присвистнул, оценив прелесть ночи даже в Техасе.
Время шло. Тьма сгущалась, звезды горели все ярче. Псалмы умолкли, грохотал лишь рок из каюты Кристофера.
Он очнулся от тихого детского плача. И вскочил. Где-то в ночи потерялась и кричала маленькая девочка.
Салли!
В тысячах снах он слышал ее тихий плач.
Но это была не Салли. Слабый испуганный крик вновь повторился. На сей раз ему не пригрезилось. Слышался металлический звук от клацанья кожуха о мачту, плеск воды где-то рядом.
Его опять бросило в жар, а тело покрылось испариной. Он же в Техасе!
Ребенок вновь захныкал, и холодок страха пробежал по спине Кристофера. Он вскочил и натянул джинсы. Выключил музыку. Выйдя из каюты, увидел темную яхту по соседству со своей. Ни звука не доносилось с нее — как и из ресторана. Луны не было. Только звезды и огни города вдалеке. И легкий ветерок.
Кристофер снова услышал плач и ловко прыгнул на причал. В дальнем конце причала мелькнула белая ночная рубашка. По разбитым доскам бродила маленькая девочка с длинными черными косами.
Стефи! Его дочь!
Он хотел позвать ее, но спохватился. В детстве он тоже бродил во сне, как Салли, — и вспомнил, как ужасно, когда тебя будит в непривычном месте незнакомый человек.
— Остановись, — шептал он, — пожалуйста, остановись.
Беззвучно, словно привидение, она скользила к черной глубине с другой стороны причала.
— Стефи…
Черные косы закружились. Полы ее ночной рубашки запутались в ногах. Ее будто остекленевшие глаза смотрели сквозь него, не видя.
— Мама…
— Нет, дорогая, я твой… — он запнулся, — папа.
Она испуганно вскрикнула и бросилась бежать.
Это было хуже, чем в преследующих его ночных кошмарах. В тех снах Салли кричала, а он оставался застывшей статуей. И лишь беспомощно стоял, в ужасе наблюдая за тем, как она тонет в бассейне.
Но сейчас был не сон, а явь. Кристофер спасал Стефи.
На бегу он больно поранил гвоздем пятку. Стефи споткнулась, ее маленькая ножка мелькнула в воздухе. Стефи закричала, но он был рядом и, когда она падала, подхватил ее.
Его ребенок.
Он почувствовал сильное отцовское волнение, поднимая ее крепкое маленькое тельце, чтобы защитить. Больше всего на свете он хотел взять ее с собой. Но в ту минуту, когда он поднял ее на руки, она проснулась. Стефи открыла глаза и прочла глубокое чувство в его глазах. Девочка стала вырываться — маленькая, она лягалась, как мул.
— Полегче, — нежно прошептал Кристофер. Она уперлась ручонками в его грудь и вскрикнула:
— Тетя Даллас!
— Дорогая.., дорогая… — Напрасно он пытался успокоить ее, неся на свою яхту.
В каюте Кристофер нашел белую матерчатую лошадку Салли. Стефи бросила ее в воду и закричала громче прежнего. Когда он относил назад на причал свою маленькую дочку, с его раненой пятки стекала липкая кровь, оставляя на белых досках яхты следы.
И тут из темноты вылетела Даллас. Со светящимися волосами, она казалась неземным существом, легко бегущим за ним. На ней была все та же футболка и белые шорты. Когда она увидела его с ребенком, ее бледное лицо исказил страх.
— Отпустите ее, — скомандовала Даллас.
— Я не сделал ей ничего дурного. Глаза Даллас холодно блеснули.
— Отпустите ее.
Подобно Стефи, Даллас смотрела на Кристофера скорее как на врага, чем на спасителя.
— Клянусь, я не… — Он оборвал себя на полуслове. Бесполезно объяснять ей — он уже осужден и приговорен. Кристофер опустился на колени и очень осторожно поставил Стефи на доски.
— Стефи, дорогая, — нежно сказала Даллас.
И Стефи бросилась в тетины объятия. Даллас убаюкала девочку на своей груди. Кристофер сначала испытал неловкость, наблюдая за ними. Потом, вопреки холодности к нему Даллас, почувствовал к ней тягу. Она просто умела обращаться с перепуганным ребенком и знала, как ответить на все нетерпеливые вопросы малыша. Маргариту же, напротив, Салли раздражала. А его собственная знаменитая мать никогда не утешала и не ласкала.
Он вспомнил о долгих часах, проведенных Даллас наедине с Гордоном. Была ли она с ним тогда, когда Стефи бродила во сне? Маргарита принимала мужчину той ночью, когда Салли утонула. Ужас от гибели Салли вновь обуял его вместе со старой ненавистью. Он решил разобраться с Даллас.
Его низкий голос взорвал темноту:
— Где вы пропадали сегодня вечером? Почему не следили за девочкой?
Даллас изумленно взглянула на Кристофера. Он навис над ней. Все еще держа ребенка, Даллас встала:
— Я слежу за ней, но она иногда ходит во сне.
— Только мне не говорите об этом. Если бы я не услышал ее плач, она бы утонула. — Его лицо было мрачно. — Вы уединились с Пауэрсом.
— Несколько часов назад.
Кристофер уставился на нее взглядом обвинителя. Даллас опустила ресницы:
— Да кто вы такой?
Стефи перестала плакать и тоже набросилась на него:
— Он схватил меня и куда-то понес! — Маленькая девочка смотрела на него с подозрением. — Хотел похитить меня!
Кристофер ошеломленно воззрился на свою дочь: так вот чего она испугалась! Девочка интуитивно поняла его истинные чувства. Но признаваться он не собирался.
— И не думал! Я схватил тебя, потому что ты могла свалиться в воду!
— Ты хотел унести меня отсюда! — Стефи снова горько заплакала.
Но, прежде чем он успел сказать что-либо в свое оправдание, Даллас нагнулась и коснулась его ноги, а затем пятна крови на пристани. Ее нежное прикосновение согрело его.
— Нет, дорогая. — Она медленно поднялась. — Я.., я верю ему. Этот человек спас тебе жизнь. И сам поранился.
Стефи смотрела на его мужественное лицо, ноги, алую кровь на тетином пальце с недоверием.
— Тебе нужно поблагодарить этого замечательного человека.
— Никакой он не замечательный. Не буду его благодарить.
— Тогда мне придется сказать “спасибо” за нас обеих. — Даллас подняла свое чудесное лицо, обрамленное золотыми волосами, и посмотрела Кристоферу прямо в глаза. — Спасибо, — ласково произнесла она.
Он пожирал глазами изысканную линию ее губ. Почему он не в силах забыть ее атласную кожу? И почему так жаждет прикоснуться к ней?