Смерть Артура - Мэлори Томас. Страница 158

После того сэр Персид привез сэра Персиваля к себе в замок и там принимал его с великим радушием.

А наутро, когда сэр Персиваль выслушал обедню и утолил голод, он поручил сэру Персиду отправиться ко двору короля Артура.

— И поведайте королю о том, как повстречались вы со мною, брату же моему сэру Агловалю расскажите о том, как я вас избавил от смерти. Передайте ему, пусть он меня не ищет, ибо я отправился в странствие на поиски сэра Ланселота Озерного. И как бы ни искал он меня, ему меня не найти. Скажите ему, что я не увижусь с ним и ни с кем при дворе, покуда не разыщу сэра Ланселота. А сэру Кэю-Сенешалю и сэру Мордреду скажите, я уповаю на Бога, что добуду себе чести не менее, нежели они, ибо я никогда не забуду, как они надо мной издевались и потешались в тот день, когда я был посвящен в рыцари; и скажите им, что я не увижу Артурова двора, покуда люди не заговорят обо мне еще больше, чем о них.

На том сэр Персид расстался с сэром Персивалем и поехал к королю Артуру. И он рассказал королю про сэра Персиваля. А сэр Агловаль, услыша речи о своем брате Персивале, сказал так:

— Право же, — сказал он, — со мною он расстался не подоброму.

— Сэр, — сказал сэр Персид, — клянусь жизнью, он еще выкажет себя благороднейшим из рыцарей нашего времени.

А когда он увидел сэра Кэя и сэра Мордреда, то сказал им сэр Персид так:

— Любезные лорды, сэр Персиваль шлет вам обоим свой сердечный привет, и он просил меня передать вам, что, милостию Божией, он надеется еще до возвращения своего сюда ко двору стать столь же великим, как вы оба, и добыть себе славы, которая превзойдет даже вашу.

— Возможно, что и так, — сказали сэр Кэй и сэр Мордред, — однако тогда, когда получил он посвящение в рыцарство, вовсе не похоже было на то, что из него получится добрый рыцарь.

— Что до этого, — сказал король Артур, — то добрым рыцарем будет он непременно, ибо и отец его, и братья — все были рыцари изрядные.

А теперь мы обратимся к сэру Персивалю, который продолжал свое странствие. Повстречался ему в лесу рыцарь в разрубленном шлеме и с иссеченным щитом. Лишь только они друг друга завидели, как сразу же изготовились к бою, и вот ринулись друг против друга со всею мощью своих коней и сшиблись с такою силою, что сэр Персиваль был сбит на землю. Вскочил сэр Персиваль проворно на ноги, подтянул щит свой на плечо, обнажил меч и крикнул тому рыцарю, чтобы он спешился и бился с ним до последнего.

— Вот как, сэр, с вас еще не довольно? — говорит тот рыцарь.

И, спешившись, он отпустил коня своего, и они сошлись налегке и стали осыпать один другого ударами славных своих мечей. Они рубились сплеча и кололи острием и нанесли один другому немало могучих ударов и жестоких ран. Так сражались они чуть не полдня, не дав себе и краткой передышки, и ран у того и другого было не меньше чем по пятнадцати, и оба они так истекали кровью, что дивно было, как могли они еще держаться на ногах. Но противник сэра Персиваля был рыцарь испытанный в боях, и он бился расчетливо, сэр же Персиваль был юн и могуч телом, но не столь искушен в боевых приемах, как тот другой. И вот заговорил сэр Персиваль первым, и сказал:

— Сэр рыцарь, остановись и придержи руку свою на мгновенье, ибо мы уже слишком долго бьемся, а причины нам быть врагами нет. И потому, я прошу тебя, открой мне свое имя, ибо до сего дня не встречал я себе равных в бою.

— Да поможет мне Бог, — отвечал рыцарь, — и я до сего дня не встречал рыцаря, который нанес бы мне столь жестокие раны, а ведь я бился во множестве поединков. Знай же, что я рыцарь Круглого Стола и зовут меня сэр Эктор Окраинный, и я брат славному рыцарю сэру Ланселоту Озерному.

— Увы! — молвил сэр Персиваль, — мое же имя — сэр Персиваль Уэльский, и я странствую в поисках сэра Ланселота. Но теперь я вижу, что мне уже не довести до конца моих поисков, ибо вы убили меня своей рукою.

— Ну, нет, — сказал сэр Эктор, — это я убит вашей рукою, и в живых мне не быть. И потому прошу вас, — сказал сэр Эктор Сэру Персивалю, — гоните как возможно быстро коня своего до ближайшего монастыря и привезите мне священника, дабы успел я причаститься Святых Даров, ибо на этом свете мне уже не жить. Когда же прибудете вы ко двору короля Артура, не говорите брату моему, сэру Ланселоту, что вы меня убили, ибо тогда он станет вам смертельным врагом. Но можете сказать ему просто, что я убит в поединке, когда странствовал в поисках его.

— Увы! — сказал сэр Персиваль, — тому, о чем вы говорите, не бывать, ибо я так обессилел и истек кровью, что уж и на ногах не стою. Разве смогу я сесть на коня!

И тут стали они оба горько плакать и сокрушаться.

— Так делу не поможешь, — сказал наконец сэр Персиваль. И, опустившись на колена, он сотворил благочестиво молитву всемогущему Иисусу, ибо в те времена он был одним из лучших рыцарей мира, в ком истинная вера стояла всего крепче.

В тот же миг прошла перед ними священная чаша — Святой Грааль, и разлились в воздухе ароматы и благоухания, но видеть ясно, как ее пронесли, они не могли. Лишь перед взором сэра Персиваля мелькнул облик девы, несущей чашу, ибо сэр Персиваль был целомудрен и непорочен. И тот час же они оба оказались целы и невредимы, словно ран их и увечий и не бывало. И с великой кротостью возблагодарили они Господа.

— Ах, Иисусе! — молвил сэр Персиваль. — Что это значит? Ведь вот только что мы прощались с жизнью, а теперь исцелены.

— Я знаю отлично, — сказал сэр Эктор, — что это было. Это была священная чаша, несомая девой, а в той чаше — толика крови Господа нашего Иисуса Христа. Но видеть ее может лишь тот, кто сам непорочен.

— Да поможет мне Бог, — сказал сэр Персиваль, — и мне показалось, будто я видел деву всю в белом, а в ладонях ее я разглядел чашу, и в тот же миг я был исцелен.

И с тем подобрали они свои доспехи, как могли, починили, что было порублено, сели на коней и, беседуя, пустились в путь.

В пути же поведал сэр Эктор Окраинный сэру Персивалю, что и он тоже давно разыскивает брата своего сэра Ланселота, но даже и на след его не сумел напасть.

— А ведь я немало испытаний встретил на моем пути!

И они поведали друг другу о своих приключениях.

Мы же теперь на время оставим сэра Эктора и сэра Персиваля и поведем речь о сэре Ланселоте, который претерпел немало жестоких тягот, блуждая в безумстве по диким лесам. Два года прожил он, питаясь плодами и чем придется и жажду утоляя одной водой. Одежды на нем тоже почти не было, и так, в одной лишь рубахе и штанах, бродя с места на место, вышел однажды сэр Ланселот на широкий луг, а посреди луга стоял шатер. Рядом же, на дереве, висел белый щит и два меча, а к стволу были прислонены два копья.

Увидел Ланселот мечи, и в тот же миг бросился он к дереву, схватил меч, извлек его из ножен и стал рубить висящий щит, так что звон разнесся по лугу, ибо шум был такой, словно там рубились десятеро рыцарей.

Тогда выбежал из шатра карлик, подскочил к сэру Ланселоту и хотел было вырвать у него из руки меч. Но сэр Ланселот схватил его за плечи и швырнул на землю, так что тот едва шею себе не сломал. Закричал тогда карлик, призывая на помощь.

Тут вышел из шатра статный рыцарь, облаченный в богатый алый плащ с меховой опушкой. Лишь только взглянул он на сэра Ланселота, как сразу же понял, что тот не в своем уме. И он обратился к нему с учтивой речью:

— Добрый человек, положи мой меч. Ибо сдаете? мне, что ты нуждаешься в сне и в теплой одежде, а не в том, чтобы размахивать оружием.

— Что до этого, — отозвался сэр Ланселот, — то лучше ты ко мне не приближайся, ибо знай, что иначе я тебя зарублю.

Видя это, рыцарь отступил в свой шатер, там карлик помог ему проворно облачиться в доспехи, ибо рыцарь решил силою отнять у сэра Ланселота свой меч. Вот стал он на него наступать, но когда сэр Ланселот увидел его облаченным в доспехи и с мечом в руке, он устремился ему навстречу с таким пылом и ударил его мечом по шлему так сильно, что у того от удара в мозгу помутилось, меч же в руке сэра Ланселота раскололся натрое. Упал рыцарь наземь замертво, и изо рта, из ушей и из носа хлынула у него кровь.