Смерть Артура - Мэлори Томас. Страница 182

Так и та дама, за которую вы сражались. Король Анианс, прежний владыка, означает Иисуса Христа, который есть владыка всему миру. Бой же ваш с рыцарем той второй дамы надлежит понимать так: под вашей дамой понимайте новый закон Господа нашего Иисуса Христа и святую церковь; а под другой дамой понимайте старый закон и диавола, что денно и нощно воюет против святой церкви. Потому битва ваша была правой, ибо вы — рыцарь Иисуса Христа и вам надлежит быть защитником святой церкви. И под черной птицей должно понимать святую церковь, которая говорит: «Я черна», а в действительности она бела. Под белой же птицей надо понимать диавола, и я скажу вам, что лебедь тот был бел снаружи и черен изнутри: он знаменует лицемерие, которое снаружи желто и бледно и представляется верным слугой Иисуса Христа, внутри же столь черно от мерзости греха и столь коварно обманывает мир.

Когда же диавол явился тебе во образе святого старца и попрекал тебя тем, что ты оставил в беде брата твоего ради дамы, и отвел тебя туда, где лежал, как представилось тебе, твой брат мертвый, — а межу тем он жив, — все это было лишь для того, чтобы ввести тебя в заблуждение, соблазнить тебя тщеславием и плотской страстью, ведь он знал, что ты добр сердцем, и цель у него была одна: чтобы ты не исполнил подвиг Святого Грааля. Теперь сухое дерево и белые лилии. Засохшее дерево знаменует брата твоего сэра Лионеля, который высох без добродетели и может быть назван засохшим деревом, источенным червями, ибо убивает людей и преступает законы высокого Ордена Рыцарства. А два белых цветка означают две невинности: рыцаря, которого вы ранили накануне, и девицу, которую вы спасли. Клонился же один цветок к другому потому, что этот рыцарь хотел надругаться над девицею и над самим собою. И вы, сэр Борс, поступили бы весьма неразумно и предосудительно, поспешив на подмогу гнилому дереву, ибо, если бы они согрешили, они погибли бы. За то же, что вы спасли их обоих от погибели, теперь вас можно называть настоящим рыцарем Иисуса Христа и верным слугой Его.

После того покинул сэр Борс монастырь, поручив настоятеля Господу. Ехал он весь день, а на ночлег остановился у одной старой женщины. Утром же он снова пустился в путь и подъехал к замку в низине. Видит он, навстречу ему торопится по пути к лесу крестьянин на лошади.

— Скажи мне, — спрашивает сэр Борс, — не будет ли здесь поблизости каких приключений?

— Сэр, — тот отвечал, — здесь под стенами замка состоится большой чудесный турнир.

— Какие же люди выступят на нем? — спросил сэр Борс.

— С одной стороны выступит граф — владетель Равнинных Земель, а с другой — племянник леди Гервины.

И тогда сэр Борс задумал быть там и попытать счастья; быть может, встретится ему на турнире брат его сэр Лионель или кто другой из его товарищей, взыскующих Святого Грааля. И свернул он к хижине отшельника, стоявшей на опушке леса.

И там, у отшельника, застал он сэра Лионеля, своего брата, который сидел на пороге часовни, вознамерившись так дождаться утра и начала турнира.

Когда увидел его сэр Борс, так велика был его радость, что невозможно передать. Слез он с коня и сказал:

— Милый, любезный брат, давно ли вы здесь?

А сэр Лионель, поглядев на него, ответил так:

— А, сэр Борс, не приближайтесь ко мне! По вашей милости я чуть не погиб. Вы видели, как два рыцаря, избивая, увозили меня, но вы поспешили на подмогу девице, меня же оставили в смертельной опасности. Никогда до этих пор не обходился брат с братом так несправедливо. И за эту несправедливость я обещаю вам только смерть, ибо вы ее заслужили. Берегитесь же меня отныне! Дайте только мне облачиться в доспехи.

Увидел сэр Борс гнев брата своего, опустился перед ним на колени и, воздев кверху руки, просил его смилостивиться и простить ему обиду.

— Ну, нет, — отвечал сэр Лионель, — этому не бывать никогда! И если только тебя одолею, то, клянусь Господом Богом, тебя ждет смерть, ибо жаль было бы дольше оставлять тебя в живых.

С тем зашел он в хижину, облачился в доспехи, сел на коня и, подскакав к нему, воскликнул:

— Сэр Борс, защищайся, ибо я обойдусь с тобою как с предателем и подлецом. Ибо ты — недостойнеший из рыцарей, вышедших из славного дома короля Борса Ганского, нашего отца. И потому садись на коня, дабы быть в равном со мной положении, а не желаешь, так наеду на тебя, прямо как ты стоишь там на земле, так что тебе будет хуже, а мне будет стыдно, — да только я тот стыд ставлю ни во что.

Видит сэр Борс, что не избежать ему сразиться с родным братом или же придется погибать. И не знает он, как ему быть. И сердце его ничего ему не подсказывало, кроме лишь того, что, как есть сэр Лионель ему старший брат, обязан он ему почтением. И он снова опустился на колени у копыт его коня и сказал так:

— Милый любимый брат, смилуйся надо мною и не убивай меня, помни о великой любви, какая должна быть между нами двоими.

Но что ни говорил сэр Борс, сэр Лионель слышать ничего не хотел, ибо диавол так распалил его ярость, что тот во что бы то ни стало желал его убить. И, видя, что сэр Борс не подымается, чтобы вступить с ним в поединок, сэр, Лионель пустил на него коня и сшиб сэра Борса наземь вверх ногами и так жестоко его поранил, что тот лишился чувств от горя при мысли, что умрет без покаяния. А сэр Лионель, видя это, спешился, дабы отсечь ему голову, ухватился за шлем его и хотел было сорвать его с головы. Но тем временем подбежал к нему отшельник, добрый муж и древний годами, который все слышал, что было сказано между ними. Он бросился между ними, упал прямо на сэра Борса и сказал так:

— О благородный рыцарь! Смилуйся надо мною и над твоим братом, ведь если ты убьешь его, от этого греха своего ты сам примешь смерть, и это было бы большой бедою, ибо он достойнейший из рыцарей мира и жизни праведнейшей.

— Да поможет мне Бог, святой человек, но, если вы не отойдете, я убью вместо него вас, а его отпущу. -

— Воистину, — отвечал старец, — я предпочту, чтобы вы убили меня, нежели его, ведь от моей смерти не много будет ущерба, вполовину не так много, как если вы убьете его.

— Что ж, — сказал сэр Лионель. — Я согласен. И он наложил руку на меч и ударил его так сильно, что голова его откатилась назад. Но и тем не спас добрый старец сэра Борса от злобы брата. Отстегнул сэр Лионель на нем шлем и хотел уже было отсечь ему голову долой, и так бы и убил он его, когда бы не товарищ его по Круглому Столу, чье имя было сэр Колгреванс, который заехал туда, ибо на то была воля Господа.

Когда увидел он святого старца убиенным, сильно он тому подивился. А потом увидел он и сэра Лионеля, который замахнулся на брата своего и узнал он сэра Борса, которого очень любил. Сошел он тогда с коня, взял сэра Лионеля за плечи, оттащил с силою от сэра Борса и сказал:

— Неужели вы хотите убить вашего брата, одного из достойнейших рыцарей мира? Этого никто не потерпит.

— Что вам за дело, — спросил сэр Лионель, — препятствовать мне? Если вы будете мне мешать, я убью вас, а уж затем его!

— Как? — воскликнул сэр Колгреванс, — значит, вы и вправду хотите убить его?

— Да, так я решил и убью его, что бы вы ни говорили! Ибо он такую обиду причинил мне, что заслужил смерть.

И снова ринулся он к поверженному брату и занес меч, чтобы отсечь ему голову. Но сэр Колгреванс бросился между ними и сказал:

— Если вы отважитесь сделать еще хоть шаг, мы с вами будем сражаться!

Услышав такие речи, поднял сэр Лионель свой щит и спрашивает его, кто он такой.

— Сэр, мре имя сэр Колгреванс, я один из его товарищей.

Изготовился тут сэр Лионель, набежал на него и нанес ему жестокий удар по шлему. Но и тот обнажил меч свой — ибо был он искусный боец — и мужественно от него защищался.

И так долго длился этот поединок, что сэр Борс очнулся и сел, жестоко страдая, и увидел он, что сэр Колгреванс, добрый рыцарь, сражается за него с его братом. Опечалился он, думая, что, если сэр Колгреванс убьет его брата, тогда не знать ему больше радости в жизни; если же брат убьет сэра Колгреванса, будет он также опозорен навеки.