Смерть Артура - Мэлори Томас. Страница 52

Ничего не ответил рыцарь сэру Ланселоту на эти упреки, но молча обнажил меч и поскакал сэру Ланселоту навстречу. И сэр Ланселот, отбросив копье, обнажил свой меч и нанес ему такой удар по шлему, что рассек тому голову и шею до ключиц.

— Теперь, получил ты плату, которую давно уже заслужил!

— Это правда, — сказала девица. — Ибо подобно тому, как Тарквин выслеживал и губил рыцарей, так этот рыцарь старался губить и насиловать благородных дам, девиц и женщин. Имя же его было сэр Перис-из-Дикого-Леса.

— А теперь, благородная девица, — спросил сэр Ланселот, — нужна ли вам от меня еще какая служба?

— Нет, сэр, — отвечала она, — больше пока не нужна. Да хранит вас всемогущий Иисус, куда бы вы ни шли и ни ехали, ибо вы — учтивейший из всех рыцарей на свете и всем дамам и девицам покорный слуга. Но есть одно, сэр рыцарь, чего, думается мне, вам не хватает: вы рыцарь неженатый, а не хотите полюбить какую-нибудь девицу или благородную даму. Не приходилось мне слышать, чтобы вы любили кого-либо, хоть из какого сословия или звания, и это величайшей жалости достойно. Правда, рассказывают, что вы любите королеву Гвиневеру и что она сумела чарами и колдовством сделать так, чтобы вы никогда никого, кроме нее, не полюбили и чтобы ни одна другая женщина не радовала красотой вашего взора. И об том многие в этой стране, и высокого роду и низкого, весьма горюют.

— Прекрасная девица, — отвечал сэр Ланселот, — мне невозможно запретить людям говорить обо мне, что им нравится. Что же до женитьбы, то жениться нет у меня намерения, ибо тогда я должен спать с женой, оставить брань и турниры, походы и приключения. А любиться и тешиться с разными женщинами я не согласен, более всего страха Божия ради, ибо странствующим рыцарям не должно быть прелюбодеями и распутниками, иначе не будет им удачи и счастья на войне: либо одолеет такого рыцаря рыцарь попроще родом и званием, либо же, по несчастной случайности, себе на беду, он сам убьет человека лучшего, нежели он. У кого есть любовницы, тот несчастлив и нет ему удачи ни в чем.

На том расстались они с сэром Ланселотом. Два дня и еще того дольше едет сэр Ланселот по густому лесу, на ночлег останавливаясь где придется. На третий день выехал он на длинный мост, как вдруг бросился на него грязный мужлан. Ударил он по морде Ланселотова коня, чтобы он поворачивал назад, и спрашивает: как так едет Ланселот по мосту без позволения?

— Отчего же мне не ехать по этому мосту? — отвечал сэр Ланселот. — Иным-то путем здесь не проедешь.

— Не тебе выбирать, — сказал грубый мужлан и замахнулся на сэра Ланселота тяжелой палицей, железом окованной. Но сэр Ланселот успел выхватить меч, отбил палицу и одним ударом раскроил тому голову по самую грудь. А за мостом оказалась большая деревня, и все жители ее, мужчины и женщины, стали кричать, завидев Ланселота:

— Сэр рыцарь, нет хуже беды, чем ты себе наделал, ведь ты убил главного привратника нашего замка.

Не мешал им сэр Ланселот говорить, что они хотят, но прямым путем направился в замок. Въехал в ворота, спешился и привязал коня за кольцо в стене. Увидел он широкий зеленый двор и скорее туда устремился, ибо там всего удобнее вести, если придется, бой. Огляделся он вокруг, видит во всех окнах и дверях множество людей, и они ему говорят:

— Славный рыцарь, на беду себе ты сюда прибыл!

И вот выходят на него два огромных великана, все закованные в латы, только головы без шлемов, и в руках у обоих по ужасной палице. Сэр Ланселот загородился щитом и отвел удар палицы одного великана, а сам мечом своим пополам раскроил ему голову. Увидел смерть товарища второй великан и бросился бежать, словно безумный, а сэр Ланселот что было мочи — за ним, ударил его по плечу и рассек ему туловище до самого пупа. После того вошел Ланселот внутрь замка, и явились к нему шестьдесят дам и девиц, они все опустились перед ним на колени и благодарили Господа Бога и его за спасение.

— Ведь почти все мы, — сказали они, — вот уже семь лет содержимся, здесь в неволе, мы шили шелками и исполняли всякие рукоделия за прокорм, а мы ведь высокого и благородного происхождения. Пусть же будет благословен тот час, о рыцарь, когда был ты рожден на свет, ибо ты свершил подвиг, какого ни один рыцарь на земле еще не совершал, и все мы тому свидетели. Мы просим вас открыть нам ваше имя, чтобы мы могли назвать нашим родичам и близким того, кто избавил нас от неволи.

— Прекрасные дамы, — отвечал он, — мое имя — сэр Ланселот Озерный.

— О сэр, — вскричали они все, — кем же и быть вам, как не сэром Ланселотом, ведь кроме него, мы полагаем, ни один рыцарь не совладал бы с этими великанами, ибо многие славные рыцари пытались их одолеть и все нашли здесь свою погибель. Сколько раз мы тут мечтали о вашем появлении. И те два великана боялись изо всех рыцарей только вас.

— Так и скажите вашим близким, — промолвил сэр Ланселот, — и передайте им всем от меня поклон; если же случится мне заехать в ваши края, окажите мне прием, какой почтете справедливым. А какие есть богатства в этом замке, отдаю их вам за все те лишения, что вы претерпели. Лорд же владелец этого замка пусть получит его назад, как причитается ему по праву. — Любезный сэр, — сказали они, — замок этот называется Тинтагиль, некогда владел им один герцог, который женился на прекрасной Игрейне, а она потом стала женой Утера Пендрагона и родила ему Артура.

— Ну что ж, — сказал сэр Ланселот, — теперь я понял, кому принадлежит этот замок.

И он покинул их, поручив их милости Божией.

И, сев на коня, он поехал своей дорогою, через дальние чужие края, через реки и долы, на ночлег останавливаясь где придется. Наконец посчастливилось ему оказаться к исходу дня у богатого двора, а там жила старушка, и она приняла его с великим радушием на постой и ночлег, накормила, напоила и коня его не забыла. А пришло время, и отвела его благородная женщина в наворотный покой, где была приготовлена ему постель. Там снял сэр Ланселот с себя доспехи, подле себя их сложил, лег в постель и в скором времени крепко уснул.

А ночью кто-то на коне прискакал туда, стучится торопливо в ворота. Услышал то сэр Ланселот, встал с постели и в окно выглянул. И видит при лунном свете, как трое всадников нагнали у ворот одного и с мечами на него бросились. А тот рыцарь против них повернулся и мужественно от них защищается.

— Клянусь, — сказал себе сэр Ланселот, — этому одинокому рыцарю приду я на помощь, ибо позор мне смотреть, как трое нападают на одного, и если его убьют, то и на меня ляжет вина в его смерти.

С тем облачился он в доспехи, вылез из окна и по простыне спустился прямо к четырем рыцарям. И воскликнул сэр Ланселот:

— Обернитесь, вы, рыцари, и сражайтесь со мной, а этого рыцаря оставьте в покое!

И тогда они все трое оставили сэра Кэя, оборотились против сэра Ланселота и стали со всех сторон на него наседать. Изготовился сэр Кэй прийти на помощь сэру Ланселоту.

— Нет, нет, сэр, — вскричал тот, — я не нуждаюсь в вашей помощи. И потому если хотите, чтобы я вам помог, то дайте мне одному с ними управиться.

И сэр Кэй в угоду славному рыцарю поступил по его воле и отъехал в сторону. И сэр Ланселот семью ударами поверг их наземь. Тут вскричали они все трое:

— Сэр рыцарь, мы сдаемся вам как мужу мощи несравненной!

— Ну, что до этого, то я меча вашего не приму, вы сдайтесь вот этому рыцарю. На таком условии я сохраню вам жизнь, иначе же — нет.

— Благородный рыцарь, ваше условие нам вовсе не по душе, ведь что до этого рыцаря, то мы гнались за ним, тут его настигли и одолели бы, когда бы не вы. И оттого сдаваться ему нет у нас причины.

— Что ж, дело ваше, но подумайте хорошо, прежде чем выбирать между жизнью и смертью. Ибо если вы сдадитесь, то только сэру Кэю.

— Тогда, о благородный рыцарь, — сказали они, — чтобы спасти себе жизнь, мы сделаем так, как ты нам велишь.

— В таком случае, — сказал сэр Ланселот, — в будущую Троицу отправляйтесь ко двору короля Артура и там поклонитесь королеве Гвиневере, поручите себя все трое ее милости и власти и скажите ей, что вас шлет к ней пленниками сэр Кэй.