Клуб Одиноких Сердец - Манби Крис. Страница 6

— Может, нам пора? — спросил Мартин, присаживаясь к столу с грацией «Титаника», наскочившего на айсберг.

— Никто из нас свою любовь здесь не встретил, — констатировала Лу.

— Ты что, действительно на это надеялась? — удивилась Руби.

Подруги обвели взглядом зал, точно два генерала, оглядывающие поле битвы. Тела в разных стадиях опьянения и наготы висели на стульях и лежали на столах. В опасной близости от валяющихся на полу регбистов цокали острые каблуки танцующих дам. Слава богу, кровопролития пока не произошло, но для столь благородного собрания блевотины, пожалуй, было многовато.

— Давай сматываться, — сказала Лу, прихватив пару початых бутылок шампанского.

— Что-то мне больше не хочется пить, — с трудом выдавила Руби.

— Дурочка, на опохмелку, — с железной логикой пьяницы объяснила Лу.

— Погляди-ка, Мартин уже готов.

Руби приподняла краешек скатерти и обнаружила под столом Мартина, мирно похрапывающего на куче разрозненных туфель и ботинок. Скотч-терьер Сюзанны, по случаю торжества украшенный бантиком из того же материала, что и платье невесты, слизывал ему пот со лба своим нежным розовым язычком.

— Оставим его здесь? — спросила Лу.

— Это как-то не по-товарищески, — сказала Руби.

— Оставим, — решила Лу.

Девушки прошествовали к выходу.

Они остановились в загородном отеле милях в двух от усадьбы, где проходила попойка. Отель в стиле постоялого двора XVI века снаружи выглядел очень романтично. Но, к сожалению, внутри вместо средневековой идиллии царило полное убожество. Заплатив за номер пятьдесят фунтов, девушки наткнулись в ванной на кусок туалетного мыла с прилипшими к нему волосами. Руби определила, что волосы — лобковые.

Когда они добрались до своего номера, Лу рухнула на кровать и моментально отключилась. Первую половину ночи она оглушительно храпела, вторую стонала, мучаясь от похмелья. Руби так и не удалось толком заснуть, она до утра ворочалась на скрипучем матрасе, чувствуя, как вылезающие пружины впиваются в бока.

Это правда, думала она, чем старше становишься, тем труднее пережить похмелье. В шестнадцать лет Руби могла запросто проглотить двенадцать порций виски, а утром встать и как ни в чем не бывало отправиться в магазин садовой мебели, где она подрабатывала во время каникул; вечером снова пойти с друзьями в бар, принять еще с десяток коктейлей «баккарди-кола» и превосходно себя чувствовать. С возрастом Руби перестала смешивать напитки или, по крайней мере, старалась пить жидкости одного и того же цвета. Теперь, прежде чем лечь спать, она выпивала две пинты воды и пару таблеток аспирина, и все же поутру ей казалось, что во рту у нее вместо языка шершавая щетка для чистки ковров.

Однако по сравнению со своими приятелями Руби была в отличной форме. Лу стало дурно от одного вида шампанского, прихваченного накануне «на опохмелку», и ей пришлось скачками нестись в туалет. Мартин появился в ресторане отеля в еще более плачевном состоянии и тихо позеленел, когда на завтрак подали жареную картошку и рыбу.

— Я вчера прилично себя вел? — спросил он с некоторым сомнением.

— Ты уснул под столом, — ответила Лу.

— Могу поклясться, кто-то лизал меня в лоб, — мрачно пробормотал он.

— Да, кто-то лизал, — подтвердила Лу. — Сюзаннин скотчтерьер.

— О боже, — застонал Мартин. — Я целовался с собакой! Все, бросаю пить.

— Где-то что-то подобное я уже слышала, — ухмыльнулась Лу. — Похмелье как беременность: ты клянешься, что никогда больше не пройдешь через это, но страдания закончились, и ты даже не вспоминаешь о боли.

— И все-то ты знаешь, профессор, — скривился Мартин.

Мимо их столика проплыла официантка с тарелкой, на которой лежала ароматная яичница с беконом. Лу зажала рот рукой, а Мартин судорожно сглотнул и закачался из стороны в сторону, точно в припадке морской болезни. Яичница была опрометчиво заказана одним из регбистов, но когда завтрак прибыл, спортсмен изменился в лице и, не в силах бороться с тошнотой, едва успел схватить корзиночку для хлеба.

— Перейдем-ка лучше в гостиную, — предложил Мартин.

Друзья устроились в комнате отдыха возле журнального столика, заваленного воскресными газетами.

— Итак, — Руби грациозно опустилась в продавленное кресло, обитое дешевым ситчиком, — еще одна свадьба позади, но никто из нас ни на шаг не приблизился к желанной цели, — она вытянула из газетной кучи на столе глянцевый журнал мод, — стать невестой в воздушном платье.

— Я не хочу становиться невестой в воздушном платье, — сказал Мартин.

— Я тоже, — добавила Лу.

— Неужели вам не хочется познакомиться… с кем-нибудь? — спросила Руби.

— С какой-нибудь милой леди, которая пожелает взглянуть на мой пенис, пока я окончательно не потерял его из виду, — сказал Мартин, похлопывая себя по едва наметившемуся брюшку.

— Скоро, совсем скоро вы повстречаете свои половинки, — пообещала Лу. — Надеюсь, вы не забыли о нашем договоре — брачные объявления друг за друга.

Руби и Мартин закатили глаза, словно два подростка, которым напомнили об обязательном визите к пожилой тетушке.

— Думаю, нам стоит попробовать! — с энтузиазмом воскликнула Лу.

Однако ее предложение было встречено полным молчанием и недоуменными взглядами.

— Вчера моя идея показалась вам гениальной, — сказала она обиженно.

— Я не несу ответственности за слова, сказанные в состоянии сильного алкогольного опьянения, — заявил Мартин.

— Но ведь Сюзанна и Уинки познакомились именно таким способом, — настаивала Лу.

— Рано или поздно они бы все равно встретились на какой-нибудь собачьей выставке или в зоопарке, — сказал Мартин. — Лу, объявления — это не для нас. Будь реалисткой.

Руби улыбнулась и молча отхлебнула из своей кофейной чашки, мысленно соглашаясь с Мартином. Но Лу была настроена решительно.

— Ну почему, почему вы отказываетесь?! Подумайте, мы все трое одиноки, и каждому из нас хочется найти свое счастье.

— Счастье по брачному объявлению, — саркастически хмыкнул Мартин.

Лу махнула на него рукой.

— Какой же ты пессимист.

— Реалист, — уточнил Мартин.

При всей своей романтической наивности Руби понимала: Мартин прав. Брачное объявление — это последний крик отчаявшегося человека или… призыв сексуального извращенца. Руби вспомнила, как в одном ток-шоу какая-то несчастная женщина рассказывала о своем опыте: она ответила мужчине, написавшему, что его хобби — мотоциклы и верховая езда. Но «верховая езда» обернулась садомазохизмом, и скакать в уздечке под седлом должна была вовсе не лошадь.

Лу, однако, принялась вспоминать другие, более жизнерадостные истории.

— Вот, к примеру, одна девушка у нас в издательстве рассказывала: подруга сестры ее лучшего друга вышла замуж по объявлению. — Руби захлопала глазами, пытаясь вникнуть в столь длинную и запутанную цепочку знакомых и родственников. — Она выбрала объявление наугад, и — представляете! — он оказался миллионером. Как тебе, Марти, миллионерша подойдет?

— Не думаю, что миллионеры дают брачные объявления, — задумчиво пробормотала Руби. — Вокруг них и так вьются толпы поклонниц.

— Еще бы! — Лу выдержала паузу. — А как он узнает, что они не охотятся за его состоянием? Только если даст объявление инкогнито!

— Исключение, подтверждающее правило, — сказал Мартин.

— Нет! — победоносно воскликнула Лу. — А Майк Олдфилд? Он, как маньяк, подавал сотни объявлений во все газеты Лондона, пока его не вычислили. Ты же не станешь утверждать, что суперпопулярный композитор, автор «Tubular Bells» — одинокий неудачник?

— M-м, нет, но мне кажется, у него с головой малость не того, — кисло заметил Мартин.

— Да не в этом дело. Единственная проблема таких людей — слишком большая занятость. Они делают карьеру, и у них не остается времени на личную жизнь. Я где-то читала, что крупные фирмы даже вносят имена своих сотрудников в базы данных брачных агентств. «Счастливый человек — хороший работник». — Лу схватила со стола газету и подтолкнула ее к Руби: — Ну же, давай! Солидный импресарио? Или красавец летчик? А как насчет владельца гоночной машины? Миллионер, симпатяга и весельчак.