Город несколько лет спустя - Мэрфи Пэт. Страница 9
Друг, недоверчиво косясь на задиристого терьера, обнюхивал колеса повозки.
Мать, щурясь на солнце, пристально всматривалась в торговца, а тот продолжал расхваливать свое добро:
– Гвозди, болты, инструменты, ткани на любой вкус, семена, керосин…
– Вы из Сан-Франциско? – оборвала его женщина на полуслове.
– Ну да!
– Вы живете в Хайте, – медленно произнесла она.
– Точно, но как вы…
– Я вас знаю! – воскликнула мать, роняя ружье. – У вас еще был киоск, я всегда покупала там журналы! Боже мой, я не знаю, как вас зовут, но ваше лицо! Я помню его так отчетливо! А вы, вы меня помните?!
Сквозь листву девушка увидела, как худощавый человек спрыгивает с козел и быстрыми шагами идет к крыльцу. Мать обняла его, всхлипывая. Дочь была потрясена теплым приемом, который обычно сдержанная и подозрительная женщина оказала торговцу. Друг, тоже, очевидно, удивленный, осторожно обнюхивал ноги незнакомца.
Звали торговца Леоном, и он остался на обед в их доме. Лежа в гамаке рядом с крыльцом, девушка сквозь дрему слышала приглушенные разговоры.
– Это так глупо, но я не могу остановить слезы. Просто… просто все это было так давно, сто лет назад! Сейчас мне иногда кажется, что прошлой жизни не было, я увидела ее во сне, и все никак не могу забыть.
– Как вы оказались здесь?
– Наверное, после смерти мужа я запаниковала. Сейчас я думаю, что была не в себе в те дни. Села в нашу машину и поехала, не зная, куда и зачем. Где-то возле Сакраменто свернула с главного шоссе и попала сюда. Единственное, почему я осталась здесь, – у меня кончился бензин.
– Одинокая перепуганная беременная женщина… Тяжело вам пришлось.
– Я плохо помню те дни. Все делалось на автомате.
– Вам тут не скучно? Есть соседи?
– Немного, да и с теми мы почти не общаемся. Большинство местных жителей винят Сан-Франциско в том, что произошло. Нас сторонятся, не доверяют. Ну а как вы? Что сейчас происходит в Городе?
– Жизнь налаживается. Человек по имени Дафф создал торговый центр неподалеку от Пресидио. Кучка людей выжила в Чайна-тауне, несколько семей поселились около Причала – ловят рыбу, тем и живут. А центр… Вот в центре происходят странные вещи.
– Что вы имеете в виду?
– Это вотчина тех, кто называет себя артистами. Художники, музыканты, скульпторы, писатели, поэты и те, кто не подходит ни под одно из классических определений, творят там, создают свои произведения.
– Какие?
– Очень сложно описать. Они все немного сумасшедшие и имеют в своем распоряжении все ресурсы Города. Я не понимаю половину вещей, которые они делают, где уж тут передать словами. Это надо видеть.
– Я бы очень хотела… – прошептала Мэри.
– Через пару дней я возвращаюсь в Сан-Франциско. В моем фургоне найдется место для нескольких пассажиров. Если вы хотите…
Долгое молчание. Девушка, стряхнув последние остатки дремоты, прислушивалась. Наконец мать задумчиво произнесла:
– Не знаю, смогу ли я. Слишком много призраков, слишком много потерь – муж, дети, все друзья… Я не знаю.
– Не надо бояться призраков, и все из-за того, что… – Леон замялся, и незаконченная фраза повисла в воздухе. – Я ведь тоже вас узнал, не сразу, но узнал. Не волнуйтесь, никто не винит вас ни в чем. Люди забыли.
– Но я не забыла!
– Обезьяны заселили весь Город, а люди продолжают жить. Время залечивает раны.
Молчание. Дочь нахмурилась – смысл разговора ускользал от нее. Леон мягко продолжал:
– Я все понимаю, но вы все-таки подумайте. Я сам не так много времени провожу в Городе, но это мой дом, там мои друзья. Я привожу в Сан-Франциско новости, рассказываю, что происходит в других частях страны.
– Должно быть, вам тоже иногда бывает одиноко в пути.
– Бывает, но я стараюсь отвлечься от грустных мыслей. Молчание, затем Леон быстро проговорил, словно боясь передумать:
– Я пишу книгу.
– Книгу?
– Мисс Мигсдэйл, редактор газеты в Сан-Франциско, иногда выпускает книги. Стихи, хроники Чумы, техническая литература – как построить летний душ и все в таком роде. – В голосе торговца послышался энтузиазм. – Я записываю то, что происходит со мной в дороге. Это не просто путевые заметки, скорее, советы путешественникам – куда стоит съездить, а какие места лучше обойти стороной. Есть истории людей, которых я встречал. У меня всегда с собой печатная машинка, я записываю самые яркие впечатления сразу же, пока ничего не забыл. Мне кажется, получится интересно. Глава про Лос-Анджелес самая удачная. Там происходят странные вещи. Мисс Мигсдэйл прочитала то, что получается, и ей понравилось.
Мать рассмеялась, и девушка внезапно осознала, что почти никогда не слышала ее смеха.
– Боже, я просто не верю! В Сан-Франциско печатают книги, это замечательно! И ваша идея – просто чудо. Расскажите мне про Лос-Анджелес.
– Сумасшедшее место! Они всегда стояли на краю пропасти, Чума подтолкнула их. Всем заправляет Церковь Апокалипсиса. Мужчины носят только черное, женщины кутаются в длинные одеяния даже в сорокаградусную жару. Над городом летают молитвы, молитвы с утра до вечера. Они убеждены, что Чума – Божье наказание за наши грехи, и хотят поделиться своим знанием с миром. Погодите немного, и до вас доберутся их миссионеры. Мрачное местечко, что и говорить.
– Ну, у нас хватает своих фанатиков.
– Да, слышал об этом. Похоже, ваш Звездун установил тут небольшую военную диктатуру?
– Не произносите здесь этого прозвища! Для нас он генерал Майлз, и точка. У него наполеоновские планы. Леон, предупредите людей в Сан-Франциско, он хочет власти и собирается расширять свои владения.
– Да, похоже, Чума не изменила природы человека.
– Ничуть. – Снова тишина. – Леон, может быть, чаю? Или лучше домашнего бренди?
Хлопок пробки, звон бокалов. Мать предложила тост:
– За вашу книгу!
Тихое журчание их неторопливой беседы убаюкало девушку, она крепко заснула и во сне гуляла по улицам Сан-Франциско.
На следующий день Леон остался, чтобы помочь Мэри починить протекающую крышу дома. Девушка с самого утра ускользнула на волю, сказав, что идет охотиться. Найдя в саду развесистое дерево, она улеглась на одной из верхних ветвей и, оставаясь незамеченной, наблюдала, как Леон и мать вытаскивают из сарая деревянную лестницу и карабкаются на крышу. Ветер доносил до нее отзвуки их дружеской болтовни. Она никак не могла понять, как Мэри, такая замкнутая и нелюдимая, нашла общий язык с незнакомцем за какие-то несколько часов и теперь весело смеется над его шутками. Потом мысли ее переключились на Сан-Франциско. Наконец ноги затекли от долгого лежания в неудобной позе, девушка спрыгнула с дерева и отправилась на поиски добычи.
И на следующий день Леон не уехал, на сей раз помогая рубить поваленное бурей дерево для обогрева дома в холодные зимние месяцы. И еще через день тоже, и девушка не возражала. Его присутствие благотворно влияло на мать – она стала чаще улыбаться, больше разговаривала и, казалось, чувствовала себя в безопасности. Ночью, засыпая, дочь слушала их разговоры – воспоминания о безвозвратно ушедших временах.
– Как ты думаешь, моя история попадет в твою книгу? «Печально известная жительница Сан-Франциско нашла убежище на Центральной Равнине»?
Леон ненадолго задумался, а затем мягко произнес:
– Я бы не хотел, чтобы ты была всего лишь историей. Поехали со мной, тебе здесь не место. Вместе мы победим призраков.
– Может быть, ты прав. Может быть.
– Я прав. Решайся.
– Наверное, я готова. Да, мы едем с тобой.
Девушка лежала с широко распахнутыми глазами, слушая, как они обсуждают приготовления. Вещей у них немного, можно собраться за день. Решено, отъезд назначили на послезавтра.
Она проснулась, когда трава была еще мокрая от росы, вскочила на лошадь и умчалась из дома. Девушка хотела навестить свои любимые места: разрушенный переезд, где так славно шла охота все эти годы; ручей, где росли кувшинки; заброшенный дом, где она нашла стеклянный шар. Ее переполняло радостное волнение, Сан-Франциско заполнил все ее мысли. Интересно, как выглядит Город? Наверное, похож на рынок в Вудлэнде, только в сто или даже тысячу раз больше!