Любовь на Изумрудном рифе - Мэтер Энн. Страница 4

Тоби взглянула на него, уловив осуждение в его голосе.

– Они тебе не нравятся?

Марк пожал плечами.

– Да, я не люблю Харви, – согласился он. – Он настоящий приживал. Всегда старается показать, в каком он затруднительном положении. И тянет деньги из Роба. Ну, а Силла – с ней все в порядке, очень милая девушка. Она часто бывает на вилле. Моей матери она тоже нравится. Я знаю, что Силла приходит... по другим причинам. Что поделаешь... Роб привлекательный мужчина.

Марк замолчал, но было нетрудно понять, что он имел в виду.

Тоби было очень неприятно это услышать. Хотя прошло много времени, ее память хранила мучительную боль, вызванную уходом Роберта. Вряд ли приезд сюда притупит ее страдания...

Самолет приземлился, и Марк стал прощаться с пилотом, которого представил Тоби как Джима Мэтсона. Пока они пересекали посадочную площадку, Марк объяснил, что Роберт и Джим владеют самолетом на паях.

– Это маленькое деловое предприятие, – заметил он, обернувшись назад к бело-голубой «сессне», поблескивающей в солнечных лучах. – Они владеют полдюжиной таких самолетиков и сдают их в аренду для путешествий по островам. Ты удивишься, если узнаешь, сколько людей, как тут выражаются, «скачут по островам». Это здесь очень популярно.

Тоби слушала с интересом – или по крайней мере пыталась сделать вид, что ей интересно. А в душе ее переполняли самые противоречивые эмоции. При виде сверкающего автомобиля с откидным верхом – спрятанный от солнца в тени пальм, он, конечно, ждал именно их – ее охватила настоящая паника.

– Марк!

Кто-то громко и радостно окликнул его, и Тоби тут же увидела элегантную женщину под шестьдесят, выходящую из машины. Ясно, что это его мать, она приехала их встретить. Тоби чуточку успокоилась, увидев, что в машине остался только чернокожий водитель.

Марк покорно выдержал горячие объятия матери. А Тоби смотрела на нее и удивлялась, до чего же злые глаза у этой женщины. Тоби знала, что мать бросила старшего сына, когда тому было семь лет от роду. Тогда она оставила дом и семью, сбежав с мужчиной вдвое ее старше. Именно это создало отчужденность между матерью и Робертом, отчужденность, которую, как раньше считала Тоби, они никогда не преодолеют. Марк был сыном от второго брака, и его отец уже умер. Марк как-то рассказывал, что отец умер от сердечного приступа вскоре после того, как ему, Марку, исполнилось восемнадцать. Не в последнюю очередь это пробудило в нем интерес к медицине. А отец Роберта покончил жизнь самоубийством. Неделю спустя после развода он повесился в летней пристройке своего дома в Кингстоне, так что Роберта воспитывала целая куча нянек под руководством его родной тетки. Мать даже не встречалась с ним, слишком занятая своей новой жизнью и новым ребенком. Только когда Роберт стал знаменитым, он начал получать от нее письма. Насколько было известно Тоби, он уничтожал эти письма – до аварии...

Стоя под палящим солнцем, Тоби тщетно пыталась успокоиться. Ну, вот она и приехала. Ничего уже не изменишь. И если мать Роберта знает, зачем она приехала – и как раз поэтому так неприязненно посматривает на нее, – с этим тоже ничего не поделаешь. Возможно, миссис Ньюмэн просто ревновала к ней своего сына. А если для враждебности была другая причина, то скоро Тоби и об этом узнает.

Марк наконец освободился от материнских объятий и принялся рассказывать, что они прекрасно долетели, что он великолепно себя чувствует, что он не слишком много работал, нет-нет, он не похудел. Было видно, что ему доставляют удовольствие настойчивые расспросы матери. А Тоби с тревогой ждала, пока ее представят, и не могла избавиться от ощущения, что миссис Ньюмэн сознательно откладывает эту минуту.

Наконец Марку удалось подтолкнуть Тоби вперед, и он с нескрываемой гордостью представил ее матери.

– Посмотри, какая она красивая! – он покровительственно обнял Тоби за плечи. – Я же тебе говорил! Тебе не кажется, что я самый счастливый мужчина в мире?

Миссис Ньюмэн молча рассматривала Тоби холодным оценивающим взглядом. Она была высокая, одного роста с сыном, почти такая же, как Тоби, в которой было примерно метр семьдесят. Только ноги у нее были полные, выдавая пожилой возраст. Все же она оставалась еще привлекательной блондинкой с легкой сединой и белой, необветренной кожей. Если у нее в жизни и бывали душевные муки, то она это удачно скрывала и производила впечатление женщины, способной постоять за себя. Она выглядела больше матерью Марка, чем матерью Роберта, и только недружелюбный взгляд ее темных карих глаз напомнил Тоби о том, как посмотрел на нее Роберт перед тем, как уйти от нее в тот роковой день.

– Очень рада познакомиться с вами... э... Тоби, – наконец произнесла она, протягивая на удивление мягкую ладонь.

Тоби пожала ей руку.

– Я очень признательна, что вы пригласили меня, – сказала она, выдавив из себя улыбку. – Вы живете в прекрасном месте.

– О, это моего сына надо благодарить за приглашение, – возразила миссис Ньюмэн.

Слова прозвучали почти невежливо, и Тоби внутренне сжалась.

– Естественно, я уже поблагодарила Марка, – сказала она, кинув на него взгляд, но миссис Ньюмэн быстро перебила:

– Нет, я, конечно, имела в виду Роберта. – Не обращая внимания на смущение Марка, она добавила: – Изумрудный Риф принадлежит Роберту, а не нам. Именно он предложил пригласить вас.

Это был удар ниже пояса, но Тоби не могла понять, нанесен ли он сознательно или случайно. В конце концов, если Роберт ничего не рассказывал матери об их отношениях, то что могла знать миссис Ньюмэн? И все же Тоби чувствовала что-то недосказанное, какой-то скрытый смысл, который никак не могла уловить.

– Ну ладно, вот мы и приехали, – сухо заметил Марк. На его лице было написано желание, чтобы мать побыстрее закончила этот разговор. – Ну что, в путь? Становится жарко, я хочу побыстрее окунуться в бассейн.

– Конечно-конечно, извини меня.

Тоби показалось, что миссис Ньюмэн действительно просила прощения у Марка, торопливо приглашая садиться в машину. Было видно, что она очень любит Марка. Что же касается Роберта, то, несмотря на ее слова, Тоби так и не поняла, как мать относится к старшему сыну. Наверное, они все-таки должны быть друзьями – ведь они живут вместе, под одной крышей. Должны же быть между ними какие-то чувства...

По дороге на виллу у Тоби было немного времени поразмыслить о собственном положении. Хотелось понять, почему именно Роберт предложил пригласить ее сюда. Как он собирается вести себя по отношению к ней? Если он не признался Марку, что был знаком с ней прежде, то наверняка не сделает этого и теперь. Впрочем, так можно думать, если не принимать в расчет нынешнее состояние Роберта. Но кто знает, как оно отразилось на его психике? Тяжесть и тревога в душе Тоби словно смеялись над тем, как она совсем недавно хвасталась Лауре: она любит Марка и, что бы ни сделал Роберт, он не в состоянии ничего изменить.

Дорога свернула с равнины, где располагалась посадочная площадка, и пошла вверх, к холмам, которые образовывали как бы хребет острова. Машина поднимала сильную пыль, временами преодолевая ухабы, откуда дожди смыли камни, но окружающий вид был так красив, что на эти неудобства можно было не обращать внимания.

Пока машина поднималась вверх, Тоби смотрела на нетронутые пески, тянувшиеся за посадочной площадкой на бесконечные мили. В этой части острова никто не живет, подумала она. Только пенистые, похожие на кружева волны океана вторгаются на этот берег. Было как-то неприятно чувствовать безлюдность окружающей природы, и Тоби на миг представила, какими одинокими и беспомощными, наверное, ощущали себя моряки, если кораблекрушение выбрасывало их на этот остров.

Окружающие холмы густо поросли невысокими деревьями и цветущими кустарниками. Их корни во многих местах выползали прямо на дорогу. До некоторых кустов можно было даже дотянуться рукой. Марк сорвал цветок магнолии и заложил Тоби за ухо. Они оба засмеялись, но тут же замолчали, встретив задумчивый взгляд его матери.