Надменный герцог - Мэтер Энн. Страница 26

— Вы, конечно, понимаете, что ваш месячный испытательный срок подходит к концу?

Джульет наклонила голову:

— Да, сеньор, понимаю. Он нахмурился:

— Признаюсь, сеньорита, ваше поведение внушает мне дурные предчувствия. Несмотря на то что ваша дружба с моей племянницей не вызывает сомнения, у меня такое чувство, будто вас привел в Вентерру не только ее недуг.

Джульет покраснела:

— Что вы имеете в виду, сеньор?

Герцог тяжело опустил кулак на стол, отчего Джульет нервно подскочила.

— Хорошо, сеньорита. Раз уж вы всегда любите прямой разговор, я вам скажу. Я считаю, что вы приехали в Вентерру потому, что знали, что отсюда сможете ездить на Барбадос, на свидания к вашему… вашему… другу!

Джульет была готова истерически рассмеяться над словами герцога, но ситуация принимала уж очень рискованный оборот.

— Это не мой… друг, сеньор, — промолвила она, стараясь сохранять самообладание.

Лицо герцога выражало сомнение.

— Ну хватит! — сказал он. — Не думаете же вы, что я в это поверю!

Джульет вдруг рассердилась. Даже если она действительно встречалась на Барбадосе с другом, какое герцогу до этого дело? Какое право он имеет ее допрашивать?

— Это мое дело, чем я занимаюсь в свое свободное время, сеньор, — гневно произнесла она. — Если вы так обращаетесь со своими служащими, тогда меня не удивляет, что вам трудно их найти!

— Что вы имеете в виду? — с подозрительным спокойствием спросил он.

— Я имею в виду Лору Уэстон… Мне подробно рассказали о том, как мисс Уэстон влюбилась в вас, и ее за это уволили! Может быть, это просто выдумка, предназначенная для того, чтобы скрыть ваше собственное неблаговидное поведение!

Уже произнося эти слова, Джульет знала, что это неправда. Он не такой человек! Но сейчас ей надо было как-то облегчить горечь, которую она чувствовала, и ее не особенно интересовало, что она кого-то обидит своими словами.

Герцог вскочил из-за стола, через доли секунды оказался возле нее, рывком поднял ее со стула и вплотную приблизил свое лицо к ее лицу, чем привел ее в неописуемый ужас.

— Этот человек, с которым у вас на Барбадосе была встреча, не кто иной, как Роберт Линдзи! — свирепо пробормотал он. — Миллионер, не меньше, наверняка связанный в Англии какими-то обязательствами, мешающими вам встречаться открыто! Не говоря уж о том скандале, который разразится, если ваша связь станет достоянием гласности! Человек, который старше вас более чем на двадцать лет, человек, безжалостный в бизнесе и, по-видимому, лишенный всяческой совести! Вы знаете, что у него дочь старше вас?

Знает ли она об этом? Теперь Джульет действительно охватила паника. Она отчаянно пыталась высвободиться, но на удивление крепкие и сильные тонкие пальцы герцога с нарочитой жестокостью впились ей в руки.

— Откуда… откуда вы знаете, кто… кто он такой? — чуть слышно спросила она.

Темные глаза герцога горели гневом.

— Я вам скажу, откуда я знаю! Потому что, когда вы и ваш… ваш… — он опустил нелестный эпитет, — когда вы исчезли в шале Линдзи, я вернулся в «Хоузер риф клаб» и навел некоторые справки!

— О нет! — Джульет почувствовала прилив отчаяния. — Неужели… неужели стюард из клуба вас знает? — с горечью спросила она.

— Может быть, знает, может быть, нет. А что? Вы боитесь, что он может обнаружить, где вы живете? Конечно. — Он коротко и невесело рассмеялся. — Должно быть, вы от него сбежали! Как я об этом не подумал? Вам захотелось сменить обстановку, а Линдзи не соглашался! — Он грыз свою нижнюю губу, не сознавая, что у Джульет в его объятиях чуть не кружится голова от боли. — А теперь, когда произошло великое примирение, вы боитесь, что он застанет вас со мной и станет ревновать? В конце концов, какие еще высоты ожидают вас после несметного богатства? Разве что титул!

— Вы… вы сошли с ума! — простонала она, и герцог понял, насколько был жесток.

Он со сдавленным возгласом отпустил ее, и она немного развернулась, не чувствуя ничего, кроме мучительной боли, когда кровь возвращалась в онемевшие части тела. Герцог нахмурился, увидев глубокие следы своих пальцев на ее руках и бледность ее щек.

— Боже мой, Джульет, — резко пробормотал он. — Простите! Мне очень жаль!

Джульет слабо потерла руки.

— Вам… вам не жаль, — воскликнула она, — вы просто боитесь, что Эстелла увидит эти отметины и абсолютно не так все истолкует! — Ее голос сорвался.

Но она зашла слишком далеко, потому что его глаза помрачнели, и он привлек ее к себе, провел руками по ее спине и так плотно прижался к ней, что она ощутила всю недюжинную силу его тела. У Джульет уже не осталось сил на борьбу, даже если бы ей этого хотелось, и, когда он своими губами нашел ее губы и раздвинул их, полностью лишив ее возможности сопротивляться, она отреагировала так, как того жаждали ее тело и душа. Ее руки импульсивно обвились вокруг его шеи, а пальцы запутались в его густых волосах, и она больше не ощущала ничего, кроме Фелипе, его рук, ласкающих ей спину, страстного, горячего тела и сокрушительно чувственных губ.

Никто из них не услышал, как открылась дверь, и только сдавленный вскрик Терезы вернул их к реальности. Джульет вырвалась из рук Фелипе, каким-то образом найдя силы в этот ужасный момент. Немного погодя до нее дошло, что герцог доказал этим поцелуем. Он поцеловал ее не потому, что ему этого хотелось, а потому, что она его спровоцировала! Теперь он будет презирать ее за то, что она так похотливо ответила на его преднамеренное испытание. Она потерла губы ладонью, ненавидя и любя одновременно.

К герцогу почти тотчас же вернулось самообладание, но Тереза развернула коляску и стремительно направила ее в холл. Джульет бросила на герцога полный муки взгляд и побежала из комнаты вслед за Терезой. Она услышала, как за ней захлопнулась дверь кабинета, но, оглянувшись, увидела, что герцог все еще там.

Тереза стремительно проехала к себе, но Джульет бежала быстрее и поймала ее прежде, чем та смогла попасть в комнату и закрыть дверь.

— Тереза, пожалуйста! — взмолилась она. — Подожди! Дай мне объяснить!

Щеки у Терезы были в слезах, и она тупо помотала головой.

— Вы… вы были моим другом! — задыхаясь произнесла она. — Вы были моим другом!

Джульет остановила коляску у двери в комнату Терезы и, открыв дверь, вкатила ее. Затем она снова закрыла дверь и опустилась на колени перед коляской Терезы.

— Пожалуйста, пожалуйста, Тереза, — дрожащим голосом произнесла она. — Позволь мне объяснить!

— Тут нечего объяснять. Вы такая же, как все: как Эстелла и как Лора Уэстон. Вам нет дела до меня, вы хотите только Фелипе!

Джульет сжала губы:

— Это неправда, Тереза, и ты это знаешь. Конечно же мне есть до тебя дело. Ты же знаешь, что есть. Того, что ты видела, никогда не должно было бы произойти между твоим дядей и мной. Да, это все моя вина, и все же… — Она помолчала. — Ах, Тереза, все так сложно! Просто ты не так поняла, вот и все!

Тереза вытерла глаза носовым платком и бросила на Джульет немигающий взгляд.

— Я должна была знать, — натянуто произнесла она. — Фелипе так привлекателен!

— Тереза, ради бога! — Джульет встала. — Послушай, солнышко, я должна тебя убедить. Твоему дяде нет до меня никакого дела! Я не скажу, что ему нет дела до Эстеллы; уверена, что есть. Я уверена, что она добьется своего и выйдет за него. Но я не хочу, чтобы непонимание убило нашу дружбу!

Тереза посмотрела на свои руки.

— Почему вы думаете, что он женится на Эстелле? — спросила она. — Это… это он вам сказал?

— Ну, не буквально, но, вероятно, это так! Я знаю. Кроме того, у Эстеллы вполне определенные планы. Ты должна это знать!

— Да. Я знаю, чего хочет Эстелла. — Тереза судорожно скомкала платок. — А вы? Чего вы хотите?

Джульет почувствовала, как щеки у нее горят.

— Что ты имеешь в виду?

— Фелипе предупредил меня, чтобы я ничего вам не говорила, но в тот день, когда мы были на Барбадосе, он вернулся в клуб и выяснил, с кем вы встречались.