Навстречу счастью - Мэтьюз Патриция. Страница 37

– Полагаю, это влияет на ее работу? Сара кивнула в ответ.

Уоррен поразмыслил несколько секунд, затем с улыбкой поднял голову:

– У меня есть предложение, Сара. Оно может показаться тебе очень необычным, однако смена обстановки часто оказывает положительное влияние…

В конце рабочего дня Джемайне передали, что Сара хочет видеть ее. Девушка не ушла домой днем, как предлагала Сара, и начала переделывать статью, правда, пока безуспешно. Решив, что Сара уже хочет обсудить ее работу, Джемайна возмутилась и в таком состоянии вышла в холл. Входя в кабинет Сары, она вся кипела от гнева.

Уже с порога Джемайна не выдержала:

– Сара, я только начала работать над статьей! Как можно ожидать, что я закончу ее так скоро!

Сара удивленно посмотрела на нее:

– Дитя мое, конечно, я не ждала этого, а хотела поговорить с тобой совсем о другом. Сядь и послушай.

Немного успокоившись, Джемайна села. Сара сложила руки на столе.

– Как ты знаешь, мы обычно каждую весну посылаем двух-трех человек в Париж на просмотр новых мод.

Джемайна удивленно взглянула на Сару, и сердце ее неистово забилось.

– В этом году мы решили послать тебя, Джемайна. Я только что обсудила этот вопрос с мистером Гоуди, и он согласился.

В Париж? Джемайна испытала одновременно восторг и страх. Она никогда не выезжала из страны, а теперь вот поедет в Париж с заданием!

– Но я ничего не знаю о модах, Сара, – сказала она нерешительно.

– Так это еще лучше, у тебя свежий взгляд. Ты ведь ничего не знала о сельской жизни, однако написала серию прекрасных статей. Кроме того… – Сара замолчала, собираясь с мыслями и глядя в широко раскрытые глаза молодой женщины.

Сказать Джемайне, что предложение поступило от Уоррена Баррикона? На мгновение она засомневалась: вдруг Уоррен преследует какую-то тайную цель? Но тут же отбросила эту мысль, Уоррен Баррикон – честный и порядочный человек.

– Ты можешь отправиться пораньше, если согласна, – продолжила Сара. – Уоррен не сможет поехать в Париж до конца марта, но прибудет туда к началу демонстрации весенних мод. Однако мне хотелось, чтобы ты поехала сейчас. Я ожидаю от тебя хороших материалов, Джемайна. Впечатления о Париже и о его жителях. Мы время от времени печатаем подобные статьи. Недавно были опубликованы «Впечатления о Риме» и даже «Впечатления о России». К тому же я хотела бы, чтобы ты сделала серию очерков о женщинах, известных в истории Франции, наподобие тех, что ты недавно опубликовала здесь, в Филадельфии. – Сара улыбнулась. – Как тебе это нравится?

Джемайна едва дышала.

– Не знаю, что и сказать, Сара. Это превосходный случай. Я и раньше мечтала, что когда-нибудь меня пошлют в Париж, но это произошло так неожиданно!

– Вполне тебя понимаю. Но нельзя терять время. Мы должны составить планы, хотя бы в общих чертах расписать твое пребывание в Париже, заказать билеты. – Сара сделала паузу, внимательно изучая Джемайну. – Только вот что беспокоит меня. Ты молода и не привыкла к путешествиям. Женщина в твоем возрасте, одна в чужом городе…

Это не было сомнением, но Джемайна восприняла эти слова именно так. Она внутренне собралась и ответила, даже привстав в гордом порыве:

– Мне уже двадцать три года, и я вполне могу постоять за себя!

– Ты уверена? – спросила Сара, и губы ее тронула улыбка. – Вероятно, ты права. Посмотрим. Значит, я могу считать, что ты согласна?

– О да! – воскликнула Джемайна. Затем внезапная мысль отрезвила ее. – А как же быть с последней статьей, которую я начала переделывать?

– Возможно, ты найдешь время до отъезда закончить ее. А если нет, ничего страшного. Закончишь, когда вернешься. – Сара улыбнулась. – Может, тогда у тебя будет более хорошее настроение.

Джемайна внимательно посмотрела на главного редактора.

– Сара, ты делаешь это ради меня? Я имею в виду мое состояние…

– Да, думаю, поездка пойдет тебе на пользу. – Сара почувствовала некоторое смущение и на мгновение отвела глаза. Затем снова посмотрела на Джемайну и твердо сказала: – Не пойми меня неправильно, дорогая. Если бы я не была уверена, что ты справишься с этим заданием, я бы не послала тебя. Я также твердо верю: смена обстановки поможет тебе.

Джемайна задумалась над тем, что известно Саре и что она подозревает относительно ее отношений с Оуэном. Конечно, Сара неглупая женщина, она, должно быть, сразу связала подавленность Джемайны с отъездом Оуэна. Даже если она и догадалась об их романе, склонна ли осуждать ее? Джемайна хорошо знала глубоко религиозные убеждения пожилой женщины и ее строгое отношение к морали.

Поднявшись, Джемайна сказала:

– Какова бы ни была причина, Сара, я хочу, чтобы ты знала, как я благодарна за предоставленную возможность. Обещаю, ты никогда не пожалеешь об этом.

– Не сомневаюсь, – тепло улыбнулась Сара. Вернувшись на свое рабочее место, Джемайна взяла рукопись, которую Сара вернула ей, и быстро прочитала от начала до конца. Теперь она совсем по-другому осмыслила ее содержание и быстро уловила то, чем была недовольна Сара. Статья выглядела скучной и производила впечатление сухой компиляции.

Хотя уже пора было идти домой, она углубилась в работу. Даже симптомы простуды стали слабее. Через некоторое время Джемайна перестала писать. Держа перо на весу, она улыбнулась, что-то напевая себе под нос.

Нью-Йорк кишел людьми, ревел и грохотал. По мнению Джемайны, жизнь в Филадельфии более спокойная. Впервые она побывала в Нью-Йорке, когда направлялась в Джениву взять интервью у Элизабет Блэквел, и пробыла там ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы пересесть на другой поезд.

Сара разрешила Джемайне уехать из Филадельфии за десять дней до отплытия корабля во Францию, так чтобы она провела некоторое время с родителями в Бостоне. Однако Джемайна не выдержала дома более четырех дней.

Ее родители были в ужасе, оттого что она отправлялась во Францию одна.

– Очень плохо, что ты едешь в Париж, в этот греховный город! – возмущался отец. – Да еще одна, в твои-то годы. Я не разрешаю тебе, Джемайна!

Джемайна рассмеялась:

– Папа, неужели ты не понимаешь, что теперь уже ничего не можешь запретить мне. Ради Бога, ведь я недавно отпраздновала уже двадцать третий день рождения!

Он продолжал кричать:

– Это тоже проблема! Тебе двадцать три, а ты еще не замужем. Давно пора. Ты уже старая дева, Джемайна. Мужчины будут думать, что у тебя что-то не в порядке, раз ты не замужем в такие годы!

Джемайна вспомнила об Оуэне и разозлилась.

– Я выйду замуж, когда сочту нужным, и твои слова не заставят меня немедленно сделать это.

Два дня спустя Джемайна покинула Бикон-Хилл и отправилась в Нью-Йорк, хотя до отплытия корабля во Францию оставалась еще неделя.

И вот теперь, гуляя по улицам Нью-Йорка, Джемайна радовалась, что у нее есть время познакомиться поближе с этим городом. Жизнь в Нью-Йорке бурлила. На улицах толпились пешеходы, повсюду мелькали конки и экипажи. Пройдя дюжину кварталов, она услышала разговор на многих языках. Голова ее была полна новыми идеями, и она улыбнулась: может быть, остаться здесь и не ездить в Париж? Конечно, она много читала о Париже, но сомневалась, что любой другой город может быть столь волнующим, как Нью-Йорк.

Джемайна гуляла по запруженным улицам, пока не устала, после чего отправилась в отель спать.

Каждый день, проведенный в этом городе, открывал ей что-то новое и удивительное, начиная от магазинов одежды на Пятой авеню до кварталов Бауэри с низкопробными кабаками.

В предпоследний день Джемайна оказалась в Нижнем Ист-Сайде, на острове Манхэттен. Она поняла, что это центр района, где изготавливается одежда. Уличное движение здесь было особенно оживленным, хотя люди передвигались в основном пешком. Джемайне потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, почему все куда-то спешат. Она увидела людей, согнувшихся под тяжестью тюков с одеждой, и поняла: производители одежды готовятся к смене сезонов – скоро во всех магазинах появятся весенние фасоны.