Пылающий рассвет - Мэтьюз Патриция. Страница 57

– О, что я слышу! – удивилась Шарлотта. – Ты же всегда был против того, чтобы женщины участвовали в бизнесе!

Джеф уставился в пол и пробормотал:

– Разве нельзя изменить со временем мнение? Бен рассмеялся:

– Я голосую «за», Джеф и Шарлотта. Будем считать, что нам повезло, она профессионал.

– Тогда принято единогласно, – с некоторым удивлением констатировала Шарлотта, готовившаяся, честно говоря, к спорам.

Она пригласила Сару в кабинет и сообщила ей:

– Миссис Голдмен, вы приняты на работу в «Табак Кинг». – Затем, пожав ей руку, продолжала: – Раз вы теперь наш сотрудник, то разрешите мне называть вас просто Сара? О зарплате поговорим позже, ладно? Надеюсь, мы с вами сработаемся.

– Я в этом уверена, – улыбнулась Сара. Шарлотта попросила Джефа задержаться.

Когда все вышли, подошла к нему и проговорила:

– Джеф... Я хочу сказать... нет, хочу обнять тебя, мой дорогой брат! – И она поцеловала его в щеку.

Он страшно смутился, едва осмелился взглянуть ей прямо в глаза и сказал:

– Хочу, чтобы ты поняла одну вещь, сестренка. Если сегодня я был с вами заодно, это не означает, что так будет всегда. Как только, по моему мнению, ты будешь не права, я проголосую «против».

– А я ничего другого от тебя не ожидаю, – весело сказала Шарлотта. – Ты же в конце концов Кинг, а они славятся своей непреклонностью и даже упрямством.

Но Шарлотта не ведала, что Джеф поступил так по наущению Слоуда Латчера. Теперь он внутренне сгорал от стыда, но старался все-таки не показать вида.

Вчера, после того как Бен предупредил его о собрании, Джеф направился поздно вечером к Латчеру.

Тот внимательно его выслушал и воскликнул, потирая руки:

– Прекрасно! Ничего лучше и придумать невозможно для достижения нашей цели. Они сами выроют себе яму. В этом случае ты проголосуешь так же, как они. Единение мнений обезоружит их, и в следующий раз ты будешь вне подозрений. Джеф ничего не понял.

– Так вы хотите, чтобы они взяли на работу эту женщину?

– Да! Ты что, не соображаешь, Кинг? Разве какая-то дамочка может заменить Клинта Девлина? Разве сделает хоть что-нибудь похожее на его знаменитую рекламную кампанию? Ни одна женщина не способна на такое! А эта ко всему прочему еще и еврейка! Отлично, отлично! Пусть она занимается рекламой, и они прогорят!

Теперь же, после собрания, Джеф еще раз припомнил детали разговора, увиденные им эскизы и понял: суждение Латчера поверхностно и в корне ошибочно. Сара Голдмен поразила Джефа творческими способностями, хваткой, невероятной сообразительностью. Пожалуй, тягаться с Клинтом ей трудновато, но после его рекламной атаки дорожка у нее, так сказать, проторенная, и она хорошо справится с возложенной на нее задачей.

Джефу пришло в голову, что Латчер вообще недооценивает женщин. Раньше, казалось, он относится с предубеждением только к Шарлотте, которой удалось его поставить на место, но потом стало ясно: Латчер – убежденный женоненавистник. Поэтому он так ухватился за свою идею с Сарой Голдмен, считая ее бездарной, а потому для его коварных целей полезной.

Но здесь Латчер просчитался, Джеф это почувствовал нутром, и почему-то эта мысль его очень обрадовала. Он и так испытывал стыд оттого, что чувствует себя предателем собственной сестры. Хорошо, что хоть в этом случае он не пошел против нее – оправдал ее надежды. А что делать потом, когда придется голосовать против, как того потребует Латчер? Беды тогда не избежать.

Джеф даже представить не мог, сколько еще он сможет притворяться. Тем более что сегодня Шарлотта проявила такое к нему расположение, признала своим братом, обняла его... Все бы хорошо, если бы не этот червь сомнений и чувство вины.

Опустив голову, Джеф брел к себе в маленькую гостиницу у вокзала, в свой тесный и убогий номер, но ему пока было недосуг подыскать другое жилье.

Ему ужасно захотелось выпить. И не просто пропустить стаканчик, а напиться до чертиков, так как он помнил: от боли в груди спасает только алкоголь. Да, Джеф совсем упал духом.

За стойкой портье никого не было, он сам взял ключ и уже было направился к лестнице, как кто-то окликнул его по имени. Он вздрогнул и обернулся – Люсинда!

– Боже мой, Люсинда! Что ты здесь делаешь?

Не сказав ни слова, она бросилась ему на шею и стала отчаянно целовать его. Он так соскучился по ней, что тоже целовал ее как сумасшедший, крепко сжимая в объятиях. Ведь он успел полюбить эту замечательную женщину, которая подарила ему свою бескорыстную любовь. В бурных ласках они слегка забылись, пока не опомнились, что находятся в холле гостиницы. Правда, к счастью, вокруг никого.

Джеф на всякий случай оглядел все углы, портье нигде не было видно, но он же может в любой момент появиться, а в гостинице железное правило – никаких женщин в номере!

– Быстро за мной! – приказал он шепотом Люсинде, и они тихонько прошли по лестнице на второй этаж, потом по коридору.

В номере было темно, Джеф пробрался на ощупь к ночному столику и зажег лампу. Когда он обернулся, чтобы поглядеть на Люсинду, то ахнул от радости – как она хороша! И сколько любви в ее черных блестящих глазах.

– Извини, дорогая, – сказал он. – Такой гадкий номер, но я не успел переехать в более достойное место.

– Какое это имеет значение, Джеф! Я так ждала этой встречи. Боже, как я счастлива!

Он поспешил запереть дверь, потом усадил Люсинду на единственный в комнате стул.

– Скажи мне, Люсинда, почему ты приехала? – спросил он ласково.

Вопрос явно задел ее.

– Ты не рад меня видеть?

– Что ты, конечно, рад! Просто удивлен.

– Джеф, ты же обещал меня вызвать, но от тебя не было ни одной весточки. Я больше не могла ждать.

– Тут такие были дела... Я как раз собирался, но произошли некоторые... Ладно, все это не важно. Я счастлив, что ты приехала. – И он сердечно расцеловал ее.

– Джеф... – сказала Люсинда, и глаза ее сияли. – У меня хорошие новости! Ой, что я говорю, – спохватилась она, – неприлично называть эту новость хорошей, но я так рада. Джордж умер, Джеф!

– Джордж?

– Мой муж. Его убили в Сент-Луисе во время игры в карты. Теперь я свободна, дорогой! Мы можем пожениться! – Она пылко обняла его, но вдруг отстранилась и испуганно взглянула на него. – Если ты, конечно, не передумал... – добавила она неуверенно.

Джеф прижал ее к себе.

– Конечно, я хочу жениться на тебе, любовь моя! – заверил он Люсинду, но снова сомнение закралось в его душу – это же повлечет столько проблем. Имеет ли он право ввязывать любимую женщину в свою игру?

– Тогда мы поженимся, но не сразу, – сообщила Люсинда. – Мне необходимо соблюсти приличия. А потом я буду твоей навсегда!

Джеф представил себя женатым и пришел в восторг от этой мысли.

– Я люблю тебя, Люсинда!

– И я люблю тебя, Джеф, дорогой мой!

Они не виделись три недели и буквально сгорали от нетерпения принадлежать друг другу. Оба быстро разделись и, обнявшись, упали на кровать.

Только с нежной и горячей Люсиндой Джеф чувствовал себя полноценным мужчиной. Она позволяла ему делать с ней все что угодно, лишь бы доставить ему удовольствие, упиваясь его ласками, приходя в экстаз от неистового ритма их вожделенного слияния.

Но после всех восторгов любви, лежа рядом с Люсиндой, Джеф вдруг почувствовал себя виноватым перед ней. Она так добра к нему, так искренна с ним, а он никогда с ней не был до конца откровенным – ничего не рассказал о своем сотрудничестве с Латчером. Люсинда до сих пор уверена, что он обычный торговец, перекупщик табака. Не пора ли честно во всем ей признаться? Тем более что она собирается связать с ним свою жизнь, стать его женой... А вдруг она с презрением отвергнет его, узнав всю правду? Нет, нужно рискнуть, потому что больше лгать ей невозможно.

И тогда Джеф поведал Люсинде все тайны своего темного прошлого, рассказал про свою связь с Латчером, о том, как не может освободиться из лап этого гнусного человека, объяснил, что чувствует по отношению к сестре, особенно теперь, став ее партнером в бизнесе.