Трудный выбор - Мэтьюз Патриция. Страница 29

— Вы хотите работать здесь на точно таких же условиях, как у Рэнкина?

Рейчел сразу поняла, куда он клонит. Но ей так хотелось получить работу, что она лишилась способности ясно мыслить.

— Я не понимаю, на что вы намекаете, мистер Финли, — устало сказала она. — Да, я буду работать за разумную оплату, комнату и стол.

— Именно это я и имел в виду. — Он смерил ее взглядом с головы до пят. — Но я хочу знать, будут ли между нами такие же отношения, какие были у вас с Рэнкином? Соглашайтесь на это, и тогда мы что-нибудь придумаем.

— Я решительно не понимаю, о чем вы говорите, сэр, — холодно сказала Рейчел и встала. — В любом случае, похоже, я зря теряю здесь время.

— Знаете, мисс Боннер, мне кажется, что вам вряд ли удастся получить другие предложения. — Его хриплый смех звучал непристойно. — Вы лакомый кусочек. В этом я совершенно согласен с Рэнкином.

— Меня нисколько не интересует, в чем вы согласны с Эвеллом Рэнкином. Мне ясно, что вы с ним одного поля ягоды. Я совершила ошибку, придя к вам. Благодарю, но я найду себе работу где-нибудь еще.

— Найдете ли? Попробуйте, все равно вернетесь ко мне. Естественно, можно пойти в салун «Свиная голова». И не забудьте про «Короля холмов».

С пылающим от ярости и стыда лицом Рейчел выскочила из кабинета Финли; вдогонку ей несся его грубый смех. Она была так взбешена, что прошествовала мимо Джулиуса Дивера, не заметив его.

— Рейчел! — окликнул племянницу Дивер. Она остановилась и оглянулась на голос.

— Дядя Джулиус! Что вы здесь делаете?

— Мне кажется, Рейчел, что этот вопрос я должен задать тебе. Что ты здесь делаешь? Только что мне сообщили, что ты оставила работу у мистера Рэнкина.

— Да.

— В таком случае я мог бы подумать, чтобы взять тебя обратно к нам, хотя мне это не очень по душе. В конце концов, ты же родственница Милдред, а она в последнее время неважно себя чувствует. Ей не помешала бы небольшая помощь по дому.

— Это не дом, а товарный вагон, — презрительно заметила Рейчел. — А если бы в вас была хоть капелька сострадания, то вы бы отправили тетю Милдред домой.

— Не говори мне о сострадании, юная леди, — угрюмо произнес Дивер. — Это ты бросила ее в нужде. А теперь я требую, чтобы ты вернулась, как подобает послушной племяннице.

— Я не собираюсь возвращаться, — ответила Рейчел.

— Да? Тогда расскажи мне, как ты намерена прокормить себя? Ты ведь не получила здесь работы, правда? Не получила?

— Нет. — Она потупилась.

— В «Конечном пункте» ты и не найдешь ее. У тебя нет выбора, Рейчел. Ты должна это понять.

Рейчел вздохнула. Возможно, он прав. Она в тупике. Ей не найти здесь работы, и у нее недостаточно денег, чтобы уехать из «Конечного пункта» и попытать счастья в другом месте. Он прав: у нее почти нет выбора. Придется возвращаться к Диверам… по крайней мере пока не подвернется что-нибудь другое.

— Хорошо, дядя Джулиус, я вернусь, — покорно сказала она.

— Вот так-то лучше, — ответил Дивер, победоносно улыбаясь. — Жду тебя к обеду. И было бы хорошо, если бы ты пришла пораньше, чтобы приготовить его.

Рейчел отвернулась от Джулиуса Дивера и поплелась вверх по лестнице в свою комнату. Какое паление — от старшей официантки в «Паровозном депо» и организатора представления, о котором писала нью-йоркская газета, до безработной, павшей духом и вынужденной возвращаться в то место, от которого она больше всего на свете хотела бы оказаться подальше. Она задавала себе вопрос, не было ли ошибкой оставлять Эвелла Рэнкина и «Паровозное депо». Однако сомневалась недолго. Она поступила правильно, порвав с ним. Возможно, ей придется снова влачить жалкое существование у Диверов, но она по крайней мере вернула себе чувство собственного достоинства.

Еще утром, перед тем как спуститься к завтраку, она распаковала свой чемодан, а теперь придется снова укладывать его. Работая у Рэнкина, она купила себе два красивых платья, потому что ей было неприятно сознавать себя принадлежностью Рэнкина вместе с одеждой. Теперь она посмотрела на эти платья и усмехнулась. Они были очень дорогими. Если бы не платья, она бы сейчас не испытывала такую острую нужду в деньгах. Теперь вряд ли представится возможность скоро надеть их. Может, спрятать их на дно чемодана?

Рейчел закончила укладываться и задумчиво посмотрела на чемодан, размышляя, заплатит ли дядя, чтобы поклажу доставили в вагончик. «Вероятно, нет», — решила она. А поскольку ноша для нее слишком тяжела, придется заплатить кому-нибудь за доставку. На это уйдут ее последние несколько долларов.

Про эти оставшиеся у нее деньги она не собиралась говорить Джулиусу Диверу. И тогда, если удастся скопить еще немного, работая неполный день хотя бы официанткой в одной из столовых, к весне она сможет уехать. Она подумала о ресторанчике Мейбл в Коннерсвилле. Возможно, она получит работу там. Подумав об этом, она тут же вспомнила, сколько людей покинули Коннерсвилл, когда строительство железной дороги продвинулось дальше. Коннерсвилл превратился теперь в город-призрак, и Мейбл, наверное, с трудом удавалось прокормить себя, не говоря уже о том, чтобы нанять официантку.

«Нет, — решила Рейчел. — Мне необходимо скопить столько денег, чтобы хватило добраться до Омахи, Сент-Луиса или даже Цинциннати». Сейчас это казалось ей почти невыполнимой задачей.

В дверь постучали. Стук был громкий, и она подумала, что это пришел Джулиус Дивер, чтобы поторопить ее. Ссутулившись, она подошла к двери, чтобы открыть ее, и увидела перед собой улыбающегося Уилла Симмонса.

— Уилл! Я думала, вы на работе!

— Больше никакой работы на железной дороге, Рейчел, — выпалил он. — У меня замечательные новости. О! Сначала позвольте преподнести вам вот это.

За спиной он прятал букет цветов и теперь протягивал его Рейчел.

— Что это, Уилл? — Она в изумлении уставилась на цветы.

— Они ужасно красивые, правда? — сказал Уилл, глуповато улыбаясь. — Их доставили поездом из Коунсил-Блаф совсем недавно. Там их выращивают в теплицах — даже зимой.

— Да, я знаю. Это называется оранжерея, — сказала она, забавляясь его волнением.

— Это только часть замечательных новостей. — Уилл подозрительно оглянулся вокруг, затем подошел к ней поближе и понизил голос:

— Вы помните разговор, который мы подслушали вчера вечером?

До сего момента Рейчел не думала о вчерашнем происшествии, но, как только Уилл упомянул о нем, она все вспомнила.

— Конечно. Разве я могла забыть такое?

— Ну вот, расставшись с вами, я продолжал размышлять обо всем, что мы слышали. Вы были правы. Похоже, мне не к кому пойти с этой историей, кто бы поверил мне и что-нибудь предпринял. Но с другой стороны, несправедливо было бы дать Рэнкину выйти сухим из воды. Как бы не так, сэр. Поэтому я разработал план.

— План? — насторожилась Рейчел. Все это ей не нравилось. — Какой план?

— Лучше не бывает — вы со мной согласитесь, я уверен. — Он широко и гордо улыбнулся. — Я его шантажировал, Рейчел. Внутри у нее все похолодело.

— Что вы сделали?

— Эвелл Рэнкин… — Он прижал палец к ее губам, вынуждая замолчать. — Я шантажировал его.

— Вы… вы шантажировали Эвелла Рэнкина? Как вам это удалось?

— Это оказалось легко, легче, чем я думал. Я просто подошел к нему и сказал, что подслушал, как они с тем парнем, Бертом Паркером, собирались…

— О, Уилл, но это же означает, что и я все слышала? — с тревогой спросила она.

— Вовсе нет. Я собирался сказать об этом, но затем мне пришло в голову, что таким образом я подвергну вас опасности, а мне не хотелось бы этого, Рейчел.

— Слава Богу, — с облегчением сказала она.

— Тем не менее, — продолжал Уилл, — это сработало! Он дал мне все, что я хотел, и, Рейчел, мы теперь обеспечены.

— Мы обеспечены? — Рейчел удивленно смотрела на него, чувствуя себя совершенно сбитой с толку. «О чем это он, черт возьми?»

— Да, — возбужденно сказал Уилл. — Поэтому и цветы, Рейчел. Я хочу, чтобы вы знали: никогда раньше я ни одной женщине не дарил цветы.