Трудный выбор - Мэтьюз Патриция. Страница 39

Глава 16

Рейчел поправила лампу, чтобы ее золотистый свет залил всю комнату. На улице было по-прежнему темно и холодно; правда, и в доме было не намного теплее. Она плотнее завернулась в халат, пытаясь согреться, и принялась топить почти погасшую печь, пока огонь не заревел внутри. Затем она склонилась над печкой и, вытянув руки, наслаждалась долгожданным теплом.

За ее спиной на кровати сопел Уилл. Минувшей ночью, как почти каждую ночь со дня их свадьбы, он повернулся к ней, чтобы «исполнить свою обязанность». Ни разу во время замужества Рейчел не довелось вновь испытать то острое наслаждение от близости с мужчиной, которое она испытывала с Эвеллом Рэнкином. Возможно, на это была веская причина. Возможно, женщине грех наслаждаться физической стороной любви, и значит, она могла получать наслаждение, только когда была грешницей и жила с дурным человеком.

Если так, то это объясняет, почему Уиллу никогда не удавалось доставить ей наслаждение.

«О Боже, — мысленно взмолилась она, — неужели это и есть кара за мои грехи, и мне суждено прожить жизнь, зная о наслаждении, которое может испытать женщина, но быть навсегда лишенной его?» Она подумала о Мери Уотсон. Интересно, что она чувствует, когда муж овладевает ею? Зеб был похож на Уилла — хороший человек, крепко стоящий на земле. Доставляет ли он удовольствие жене или просто «исполняет свою обязанность»? Возможно, когда-нибудь она спросит Мэри.

Несмотря на собственное отчаянное положение, Рейчел не смогла сдержать улыбки. Она представила себе, как непринужденно спрашивает соседку: «Скажи, Мэри, твой муж доставляет тебе удовольствие в постели? Или ты просто тихо лежишь, пока он выполняет свою обязанность?» — «О Боже, миссис Симмонс, — ответила бы пораженная Мэри. — Женщина не может наслаждаться такими вещами! О Господи, нет! Мы испытываем радость, рожая детей». — «Правда, Мэри? В таком случае я полагаю, что ты ни разу не спала с развратником. Поверь, Мэри, такой человек может доставить тебе наслаждение, о каком ты и мечтать не могла».

Рейчел крепко зажмурилась, чтобы отогнать от себя подобные мысли. Только успокоившись, она вновь будет в состоянии приняться за домашние дела.

Огонь теперь разгорелся, и тепло постепенно распространялось по всему дому. Рейчел подошла к сундуку, стоявшему позади печки, и достала оттуда форму с тестом для хлеба, которое замесила вчера вечером. Взяв ее, она почувствовала, что желудок ее выворачивает наизнанку. Ей пришлось прерваться, отойти подальше, чтобы не ощущать запаха теста и поднимавшегося от печки тепла, и немного постоять, прислонившись к прохладной дальней стене дома.

Уотсоны сказали, что вчера было третье января. Значит, со времени ее последних месячных прошло три месяца. И уже несколько недель подряд ее тошнило по утрам. Сомневаться не приходилось — она беременна.

— Что ты там стоишь, Рейчел? — Вопрос Уилла прозвучал резко, и она почувствовала, как ее охватывает гнев.

— Я… — Нет, она не может сказать ему. Не теперь! Она отчетливо представила себе, как он подпрыгивает, гордясь собой. Черта с два она доставит ему такое удовольствие. — Я собиралась приготовить тебе завтрак. Но мне стало жарко у печки, и я пошла сюда, чтобы немного охладиться.

— Смотри не простудись, — заботливо сказал Уилл. — Почему бы тебе не присесть и не отдохнуть немного? Я займусь завтраком.

— Нет, это моя обязанность, — резко ответила она. — Со мной уже все в порядке.

Он бросил на нее удивленный взгляд, пожав плечами, затем выбрался из кровати и стал одеваться.

Почему она не сказала ему? Она знала, что Уилл отчаянно хочет детей. Новость о том, что она беременна, сделает его счастливейшим человеком во всей прерии. Кроме того, Рейчел уже почти на пятом месяце, и он все равно скоро узнает. Скоро она не сможет скрывать беременность.

Конечно, Рейчел прекрасно понимала, почему теперь ничего не сказала Уиллу, — в таком подавленном настроении она просто не вынесет его счастья. И от таких мыслей она чувствовала себя виноватой, но ничего не могла с собой поделать, даже не пыталась избавиться от них. Придется ей жить с этими чувствами.

— Ты просто молодец, Рейчел, что согласилась одолжить миссис Уотсон свое красивое платье на съезд фермерской ассоциации в Омахе, — сказал Уилл, когда они сели завтракать.

— Какой смысл иметь платье, но никогда его не надевать, — безразлично ответила она.

— Рейчел… Ты бы хотела поехать на этот съезд в Омахе?

— Пожалуй, не отказалась бы. Хорошо было бы уехать отсюда ненадолго. Мне бы хотелось послушать музыку, посмотреть на людей в красивой одежде, съесть обед, который приготовил кто-то другой, а может, даже услышать смех.

Уилл накрыл ее руку своей широкой ладонью и заставил посмотреть ему в глаза.

— Я знаю, как тебе всего этого хочется, и понимаю почему. Ты привыкла ко всему такому, когда работала в «Паровозном депо». Там всегда все это было. Ты привыкла к такой жизни и скучаешь по ней. Я же никогда не жил в такой обстановке и не ощущаю никакой потери. Это меня вообще не беспокоит.

Забота Уилла была столь искренней, что обида, Рейчел прошла. Она улыбнулась слабой виноватой улыбкой:

— Не волнуйся за меня, Уилл. Я справлюсь.

— Ты не собираешься есть свой хлеб с вареньем? — спросил он, указывая на ее тарелку, где лежал нетронутый ломоть хлеба.

— Нет. — Рейчел слабо улыбнулась. — Наверное, я слишком много съела за ужином и поэтому еще не проголодалась.

— Ладно, мы не можем себе позволить, чтобы что-нибудь пропадало, — сказал Уилл протянул руку за хлебом. — Когда ты все здесь закончишь, Рейчел, иди к погребу для овощей. Поможешь мне докопать его.

Пронизывающий холод январского утра сильно донимал еще и оттого, что Предназначенный-для-Лошадей провел почти всю минувшую ночь в жарком вигваме. Там он сидел около раскаленных камней, и пот ручьями стекал по его телу. Он очищал свою душу, чтобы получить наставления Великого Духа, и думал о том, что ему предстоит совершить. Теперь он был наготове.

— Сегодня, — сказал он собравшимся вокруг него воинам, — мы одержим большую победу. В этот день нам будет сопутствовать удача.

Воины разразились радостными и одобрительными криками. Несколько мгновений спустя они уже сидели верхом; лошади, как и сами воины, были в боевой раскраске. Всадники во главе с Предназначенным-для-Лошадей двинулись навстречу приближающейся колонне солдат, возглавляемой полковником Бауэрсом.

На этот раз кавалерия не застанет людей Предназначенного-для-Лошадей врасплох. Разведчики затри дня предупредили вождя о приближении солдат, и Предназначенный-для-Лошадей был готов к встрече. Он отобрал десять воинов, которые должны были играть роль приманки, и теперь они вскочили на коней, ожидая сигнала к выполнению задачи.

Предназначенный-для-Лошадей улыбнулся, услышав, как Куанна-тех, один из десяти добровольцев, крикнул товарищу:

— Я добуду белый скальп для твоего вигвама!

— Хо! — насмешливо откликнулся воин. — Будем надеяться, что это будет не твой скальп, а то я очень расстроюсь.

Недавно выпавший снег уже таял, но день был все-таки холодный, и по пути к месту засады воинам часто попадались заснеженные и покрытые льдом участки. Получив сообщение о перемещении кавалерийского отряда, Предназначенный-для-Лошадей утром минувшего дня совершил набег на Коннерсвилл и поджег несколько пустующих домов на окраине города. Он знал, что, спалив эти дома, не нанесет почти никакого урона бледнолицым, но ему также было известно, что эти дома не охранялись и, значит, его отряд не подвергнется опасности. Он хотел просто наделать побольше шума и создать видимость нападения.

Его целью был не Коннерсвилл, а экспедиционный отряд под командованием полковника Бауэрса, того самого офицера, который подло напал на лагерь Предназначенного-для-Лошадей у ручья Розбад, убив его жену, Тихую Речку, и сына. Каменного Орла. Предназначенный-для-Лошадей обезумел от горя после их смерти, но, когда пришел в себя, принялся разрабатывать план мести. Он знал, что полковник Бауэре, услышав о нападении индейцев, двинет свой отряд к Коннерсвиллу, рассчитывая, что Предназначенный-для-Лошадей и его воины бросятся в противоположном направлении и тогда армия сможет настичь его.