Волшебная сила любви - Мэтьюз Патриция. Страница 3

Если бы только Жак был дома – ведь эта работа как раз для старшего брата. Но Жак поехал с отцом в Саванну, где у Эдуарда были какие-то дела. Жак, уж конечно, нашел бы, о чем поговорить с этими двумя молодыми женщинами. Он галантный, обаятельный; наверняка такая обязанность пришлась бы ему по душе. Эдуард тоже мог бы без труда встретить девушек. Ведь только он, Арман, единственный в семье был совершенно несветским человеком и к тому же лишенным всякого желания общаться с кем бы то ни было, особенно с молодыми женщинами. Впрочем, ему недоставало еще многого из того, что его отец желал бы в нем видеть.

Поднялся легкий ветерок, и волнение на море усилилось. Остров Берег Пиратов находился всего в нескольких милях от берегов Южной Каролины. Он был не сильно удален от группы островов, к которой принадлежал, однако в ветреную погоду войти в бухту было довольно трудно. А как раз сейчас все говорило о приближении шторма.

Похоже, приближающемуся к причалу пакетботу придется несладко. Он идет как раз с подветренной стороны. Крупные губы Армана скривились в легкой усмешке. Можно представить, что за вид будет у кузин, когда они сойдут на берег. А в том, что они не такие уж опытные морские путешественницы, Арман был уверен. Эта мысль неожиданно доставила ему удовольствие. Почему, он и сам не мог понять. Может, потому, что, промокшие насквозь, измученные морской болезнью, они не будут иметь перед ним никаких преимуществ. И он, встречая их, будет чувствовать себя менее скованно. Родственницы они, конечно, дальние, но все-таки надо честно признать: радоваться их жалкому состоянию после шторма не столь уж благородно.

Тем не менее уныния у Армана несколько поубавилось. Он сделал знак двум чернокожим слугам, сидящим на корточках, и они вместе двинулись к краю причала, чтобы быть готовыми встретить прибывающих.

Первое впечатление о кузинах у Армана было смазано суматохой причаливания. Яркие одежды, бледные лица, высокие голоса – это единственное, что он уловил.

Когда море неспокойно, хотя волнение было еще довольно легким, сойти по трапу на причал – задача непростая, а если учесть, какие узкие у этих молодых женщин платья, то и подавно. Первая дошла примерно до середины трапа и застыла, как будто примерзла. Арман быстро взбежал наверх, подхватил ее на руки и, перенеся на причал, поставил на ноги. Пошатываясь, с широко раскрытыми глазами (то ли от удивления, то ли от страха), она крепко ухватилась за поручень. Одета девушка была во что-то розовое. Арман бросил на нее взгляд и подумал: какая хорошенькая!

Снова повернувшись к трапу, чтобы помочь второй, он увидел, что та вполне справляется сама. Она ступила на причал, и он замер, будто его оглушили дубиной по голове. Такой женщины он еще не видел. Никогда. Казалось, она вообще не принадлежала человеческому роду, а материализовалась из пропитанного штормовым ветром жемчужно-серого воздуха, внутри же ее горела какая-то неведомая волшебная лампа. Это было похоже на ожог. Вид ее, казалось, ослепил Армана. Он знал, что стоять так долго и молча смотреть неприлично, но не мог сдвинуться с места. Это была самая великолепная женщина, какую он когда-либо видел.

И только заметив, что бездонные темно-голубые глаза изучают его с веселым любопытством, Арман наконец встрепенулся, чувствуя себя ужасно глупо и одновременно злясь, что допустил такую оплошность.

Слуги начали таскать вещи – их оказалось действительно много, тут он не ошибся, – и Арман был рад возможности на некоторое время удалиться, чтобы проследить за выгрузкой багажа.

Когда тянуть больше было нельзя, потому что все вещи уже были выгружены, он приблизился к девушкам и неуклюже поклонился.

– Арман Молино, к вашим услугам. Я приехал встретить вас и проводить до дома. Добро пожаловать на Берег Пиратов и в «Дом мечты». – В эти слова, кроме формальной вежливости, он постарался вложить искреннюю любезность.

Та, что повыше, которую он перенес на причал, слабо кивнула. Ее лицо было очень бледным. Когда их взгляды встретились, она слегка качнулась.

– Меня зовут Маргарет, – произнесла она с явным британским акцентом. – Я не очень хорошо себя чувствую. Я была бы очень признательна…

Арман снова поклонился:

– Конечно. Я понимаю, вы устали. Вон там стоит наш экипаж. Через несколько минут мы будем дома. Сейчас ваш багаж погрузят в фургон. Прошу вас, следуйте за мной.

Развернувшись, он двинулся туда, где на дорожке, ведущей к причалу, стоял изящный фаэтон, а рядом с ним – большой деревянный фургон.

Ребекка, несомненно, тоже устала, да и дышалось сейчас тяжело, потому что густой воздух был пропитан влагой, но, несмотря на все это, внутри ее закипал восторг. Мистер Стерлинг был прав уже хотя бы в одном: остров, по крайней мере то, что можно было увидеть с причала, даже сквозь дымку тумана казался невероятно красивым. Узкая белая полоска песчаного берега, а дальше волнистые дюны, поросшие очаровательным прибрежным тростником, а еще дальше – лес, настоящий лес с высокими деревьями, переплетенными лианами, с буйной растительностью. От него исходил терпкий, влажный цветочный аромат, как от гигантской оранжереи.

– Смотри, – прошептала она, наклонясь к Маргарет, – здесь все кажется просто волшебным.

Их ожидал небольшой, но роскошный фаэтон, в который была впряжена лошадь превосходной породы, крепко сбитая, хорошо сложенная гнедая. По-видимому, дядя Эдуард – действительно ценитель прекрасного. Но самое главное, он имеет возможность обладать этим прекрасным.

Что же до молодого человека, который приехал их встречать, этого кузена Армана – хм… ему нужно учиться и учиться хорошим манерам, хотя следует признать – он симпатичный, немного диковат, но симпатичный. Одет Арман был в обтягивающие брюки из тусклой коричневой ткани и высокие сапоги. То и другое выгодно подчеркивало его крепкие ноги. Голубой фрак был хорошо пошит и опять же подчеркивал его широкие плечи, а белый жилет приятно контрастировал с черными волосами, хотя они, несомненно, требовали хорошей стрижки. «Неужели вся семья у них такая красивая? – подумала Ребекка. – Остается только надеяться, что не у всех столь же плохой характер».

Она посмотрела на Маргарет и почувствовала стыд, заметив, какой усталой и изможденной выглядит кузина. Ее обычно розовое лицо было сейчас белым как полотно, а под глазами образовались темные круги. Ребекка поняла, что не следовало требовать, чтобы Маргарет тогда стояла с ней на палубе, лучше было дать ей отдохнуть. Но что делать, если Ребекка была полна энергии и ее распирало от любопытства. Она знала, что Маргарет не имеет и половины той физической выносливости, какая есть у нее, и тем не менее всегда позволяла себе забывать об этом, если это мешало какому-нибудь ее желанию. Нет, так нельзя – надо все же стараться быть менее эгоистичной.

Она нежно погладила руку кузины:

– Пошли, Маргарет. Доедем до дома, там ты сможешь полежать и отдохнуть.

Маргарет подняла на кузину благодарные глаза. Несмотря на своенравный характер, Ребекка иногда могла быть на удивление внимательной и доброй. За эти, неожиданные проявления доброты – вероятно, именно потому, что они были не столь уж частыми, – Маргарет чувствовала к ней признательность даже большую, чем если бы такое происходило постоянно.

Чуть отвернув в сторону лицо, Арман помог девушкам подняться в экипаж, сел сам и тронул лошадь. Они двинулись по хорошо ухоженной дороге, уходящей от пристани в лес, под высокие деревья, в заросли ярких цветов.

Все это было, конечно, очень красиво, но Маргарет от буйной растительности, от ее чрезмерности почему-то было не по себе. Надвигалась гроза, воздух был необыкновенно тяжелым, отчего ей казалось, будто на плечи накинули влажную горячую простыню. Уже не в первый раз с начала их путешествия Маргарет засомневалась в правильности того, что они с Ребеккой предприняли, и ей опять захотелось вернуться назад к родителям, в Пуну [1]. У нее был необыкновенный дар, который одновременно и смущал ее, и пугал; она избегала говорить о нем. Дело в том, что ее посещали видения, странные видения из будущего. Этим даром Маргарет была наделена с детства. Они досаждали ей, эти видения, мучили ее, но Маргарет не могла от них избавиться. Они приходили во сне, правда не часто, но важно, что в дальнейшем все ее видения так или иначе сбывались. В большинстве случаев. Так вот, перед началом поездки у нее было какое-то неприятное предчувствие, где-то внутри, был какой-то неясный сон. Но ее родители, так же как и родители Ребекки, настаивали на этой поездке, сильно настаивали, и поэтому поделиться с ними своими опасениями она не рискнула. А кроме того, что, собственно, она могла им сказать? Ей что-то приснилось, а что – она сама толком не Знала.