9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 5-9 - Мытько Игорь Евгеньевич. Страница 10

— Мордевольт — не маг, — возразил Браунинг. — Он не может летать через Астрал.

— Летали его сообщники, — сообщил Асс. — Харлей, Развнедел и мадам Камфри. Я уверен, что Труба окажется здесь.

Комната Мордевольта по захламленности чертежами и устройствами походила на комнату Гаттера в масштабе 2:1. То есть хлама здесь было вдвое больше, а житель был всего один. Впрочем, сейчас и одного жителя не наблюдалось. Как и Трубы. Зато коричневые пунктиры просто исполосовали всю комнату.

Отец Браунинг повертел носом и всплеснул руками.

— Поздравляю, коллега, — сокрушенно произнес он. — У нас еще один висяк.

— Что такое?

— Похоже, Мордевольта похитили.

— Я сразу заподозрил, что дело здесь нечисто, — сказал Асс.

Мордевольт и похитители

Профессор Уинстон Мордевольт поудобнее устроился в привязанном к нему кресле и принялся с интересом рассматривать своих собеседников. Двое громил в масках неторопливо играли мускулами. Бугры бицепсов прокатывались от плеч к локтям, отражались в суставах и катились обратно.

Уинстон поднял брови. Громилы ничего не ответили, только ускорили игру мускулами.

— Хм? — спросил Мордевольт, но вместо ответных слов снова удовольствовался зрелищем: похитители принялись подключать новые группы мышц.

Когда игра мускулами начала напоминать пинг-понг, в комнату пружинистым шагом вошел человек в черной маске с двумя полосками — видимо, главный. Голос его звучал глухо, словно сквозь ватно-марлевую повязку.

— Ну что, будем в молчанку играть? — пружинисто подпрыгивая, приступил он к допросу. — Выкладывай все, что знаешь, а то сам знаешь, нам терять нечего, и нечего тут Ваньку валять, а то так наваляем...

— М? М-м-м? — возмутился Мордевольт.

— Без кляпа любой дурак все расскажет, — парировал собеседник, — но я не дурак тебе кляп доставать, а если достану, смотри — я тебя везде достану... Ладно, вынь ему кляп.

— Чем могу быть полезен? — спросил Уинстон, как только кляп был извлечен.

— Рассказывай, как устроена Труба, живо! — рявкнул захватчик, рассчитывая на эффект неожиданности.

Расчет оправдался.

— Хорошо, — согласился Мордевольт. — Садитесь, приготовьтесь записывать.

От неожиданной сговорчивости пленника главарь сбился, замялся и сел.

— Итак, — сказал профессор, — для начала напомню основные постулаты теоретической магии. Как следует из закона сохранения и превращения волшебства...

Через пять минут движение бицепсов и трицепсов стало не таким быстрым. Через десять — замедлилось до скорости задумавшейся черепахи. Через пятнадцать минут игра мышцами превратилась в рефлекторное подергивание конечностями.

Через полчаса один из здоровяков таким же ватно-марлевым, как и у главного террориста, голосом попросил:

— Можно выйти?

— Только недолго, — рассеянно разрешил Мордевольт, не заметив, что улизнули оба охранника. — Ложные представления Нострадамуса о причинно-следственных связях стали, тем не менее, отправным пунктом...

Когда продолжительность лекции превысила пятьдесят минут, профессор заволновался:

— Что-то звонка нет. У кого-нибудь есть часы? Эй! Вы что, спите? Вот вы, — Уинстон ткнул носом в главного похитителя Мордевольтов, — повторите, что я только что рассказал о корпускулярно-волновом дуализме заклинаний!

— Я... это... — даже под маской было видно, что главарь спросонья хлопает глазами. — Я учил... Что? Какой дулизм?! Какой дулизм?! Что ты мне мозги пудришь? Про Трубу давай конкретно докладай!

— Да, — задумался докладчик, — наверное, я был недостаточно конкретен... я имею в виду, чересчур академичен. Но вы можете развязать мне руки? Со схемами и графиками получится более наглядно...

— Никаких графиков! Как она работает?

— Нелинейное преобразование флуктуации...

— Конкретнее!

— Калибровка спонтанного излучения...

— Еще конкретнее!

Голос главаря звучал все звонче. Мордевольт пожал плечами:

— Труба передает магию от одного человека к другому.

— Это я и без тебя знаю! Ты мне доложи, как она...

Тут террорист сорвался в кашель и выбежал из комнаты, а когда вернулся, голос его звучал сдержанно и глухо, словно через свежую ватно-марлевую повязку:

— Так, начнем с самого сначала.

К счастью, с самого начала главарь не начал. Теперь он задавал умные короткие вопросы. Выслушав ответ, похититель убегал из комнаты. Там его, видимо, посещало озарение, и главарь возвращался с новым, еще более умным и коротким вопросом. За три-четыре ходки террорист перешел на «вы» и «профессор», а также добрался до гениальной мысли:

— Профессор, а вы можете сделать новую Трубу? Материалы будут предоставлены любые и по первому требованию.

— Сделать новую Трубу? Безусловно, могу. Только мне нужно уточнить некоторые теоретические выкладки. Дело в том, что последние изыскания в области Второго Начала Третьего Конца Света...

На сей раз озарение посетило главаря прямо в комнате. Он схватился за голову и затряс ее так, будто собирался вытряхнуть из ушей попавшие туда слова.

— Не надо! Ничего не говорите! Просто напишите все, что вам нужно: материалы, оборудование, ассистенты, теоретические выкладки. И укажите, сколько чего нужно, в штуках.

— В штуках?

— Или килограммах.

— Мне нужно две пачки.

— Две пачки — и все? То есть две пачки чего?

— Две пачки бумаги. Желательно чистой. И карандаш, который удобно держать в зубах.

Новое слово

Путем долгих переговоров Сен вынудил Порри уступить ему половину спальни. «Вынудил» очень правильное слово, потому что большую часть переговоров Аесли бродил за Гаттером и нудил без пауз, перерывов и знаков препинания:

— Слушай это нечестно у тебя целая комната а у меня ничего мы же друзья а друзья так не поступают давай поделим комнату...

После того как Порри сломал любимый штангенциркуль[ 23], он сломался сам. Разгородив жизненное пространство кроватями, мальчики с головой погрузились в решение Очень Серьезных Проблем.

Точнее, Гаттер погрузился в свои игрушки и теперь почти не мешал Аесли погрузиться в решение Очень Серьезной Проблемы.

Система распределения выпускников Первертса оказалась весьма сложной конструкцией. Оценки пятикурсника за все годы обучения суммировались, из суммы вычитались штрафные баллы, приплюсовывались призовые очки и добавлялись часы посещенных лекций, деленные на продолжительность практических занятий, а потом все это умножалось на загадочный Коэффициент Трудового Участия, равный 0,625. Что это за коэффициент и зачем он нужен, не знал даже Лужж, к которому Сен пришел за разъяснениями.

— Это традиция, — сказал ректор, стараясь не встречаться взглядом с Сеном.

— То есть сумма баллов умножается на традицию? — уточнил Аесли.

— Ну, вроде того...

— А смысл?

— Традиция, — объяснил Лужж и тоскливо посмотрел в окно. — Сен, ты иди, у меня тут одно дело...

«Отче наш — сто двадцать три...», — послышалось Аесли, когда он прикрывал за собой дверь.

Следующий этап распределения выглядел относительно разумным. Имена выпускников заносили в список, расставляя в соответствии с набранной суммой баллов. Затем этот список прикладывали к таблице вакансий, которые также были ранжированы — от перспективных и престижных до гиблых и дремучих. Таким образом, лучшие ученики попадали в столичные департаменты Министерства магии, а худшие — на покрытые плесенью заброшенные фермы по разведению плесени.

Какую функцию выполнял Распределительный Колпак, Аесли не понял и снова отправился за советом — на этот раз к МакКанарейкл.

Декан факультета Орлодерр встретила своего ученика вопросом, какого домового он все еще здесь.

— А где я должен быть? — опешил Сен.

Оказалось, Сен вместе с Мергионой и Порри должны не просто быть, а непрерывно пребывать в неустанных поисках Трубы Мордевольта и самого Мордевольта.