Изгнанники Нирваны - Мзареулов Константин. Страница 31

– Убрать Ринальдо – очень хорошая мысль, – признал Блейз, но тут же вернулся к собственным соображениям: – Рэндом оказался дурачком, а его наследник – полный олух. Такие короли безвредны в спокойное время, но бесполезны и даже опасны, когда сгущаются тучи. Если обстановка обострится еще сильнее, вопрос о власти встанет очень серьезно.

– Кстати, Фауст подал еще одну неплохую идею, – сказал Корвин. – Напоить кровью и воскресить отца. Так мы спокойно решим вопрос о власти.

Неожиданное предложение ошеломило братьев. Бенедикту потребовалось изрядное время, чтобы просчитать перспективы, и он задумчиво произнес:

– Тогда нам понадобится последний призрак Оберона, который был записан, когда отец ремонтировал Главный Узор.

К концу разговора они вернулись к тому, с чего начали, – к необходимости восстановить Лабиринт.

Когда Колода настойчиво засигналила, вызывая на козырной контакт, Фауст и Льювилла дружно ударили по межтеневой линии, разрывая канал связи. Чуть позже, неохотно выбравшись из постели, они затеяли прощальное чаепитие, и принцесса снова вернулась к неоконченному разговору.

– У тебя интересный меч, – проникновенно начала Лью.

– Фамильный. От деда достался.

– У моих братьев очень похожие… – не отставала принцесса. – Из чего делают такие клинки?

– Так я тебе и сказал… Даже если бы знал. Она засмеялась:

– За время знакомства ты ни разу мне не солгал. Обычно говоришь не всю правду, но никогда не врешь. Что это – заклятие?

– Поднимай выше – принцип.

Допив ароматный чай, Фауст решительно поднялся и объявил, что ему пора в путь. Лениво покачивая ногой, Льювилла наблюдала, как он укладывает вещи, а потом вдруг сказала:

– Беспокоишься о братике? Попробуй еще раз поговорить с ним через Козырь.

– Неплохая мысль, – согласился герцог.

На этот раз Мефисто ответил без промедления Братья обменялись приветствиями, Фауст между делом предупредил, что не один. Меф понял правильно: не болтать лишнего. Сказав пару комплиментов по адресу Льювиллы, он небрежно заметил:

– Я попал в одно любопытное местечко и вернул владельцу меч, который был погружен в камень. Заодно зарубил целую свору Огненных Ангелов.

– Хвала Прародителям! – с облегчением вскричал Брат Дьявола. – А я собирался предупредить тебя, чтобы опасался мести Дары.

– Не учи ученого, – самодовольно пошутил Мефисто.

– Некоторое время назад я вызывал тебя на связь, но ты не захотел устанавливать козырной контакт.

– Не до того было. Я как раз расправлялся с посланцами моей подружки. Кстати, совсем недавно ты сам отверг мой вызов… Младший говорил, что у тебя какое-то важное дело, с которым без моей помощи вы не справляетесь.

Фауст беззлобно рассмеялся: братишка был в своем обычном репертуаре, а это означало, что у Мефа все в порядке.

– У нас много важных дел, – сказал Фауст, – но сначала нужно помочь союзникам из Амбера. Я буду ждать тебя в Джидраше.

– Чем мы там займемся?

– Надо проникнуть в королевскую резиденцию и прикончить негодяя Ринальдо, который повредил Главный Лабиринт.

– Ловкий негодяй, – с отвращением заметил Мефисто. – Такому ловкачу незачем жить, а то еще натворит чего-нибудь похуже… Это все?

– Нет. Мы должны вернуть в Амбер одну девицу, в черепе которой случайно оказался Глаз Змеи. А потом обсудим дальнейшие действия.

– Камень в черепе? – Меф явно был ошарашен. – Это покруче даже, чем меч в камне!

VII

Церемонию подгадали к тому красивому времени, когда по синему небу плывут золотые облака. Небосвод повторял строение Логруса – девять загнутых, как рукава спиральных галактик, полос синевы с золотом, между которыми втиснулись струи беспросветной тьмы, усеянной хрустальным серебром звездных россыпей.

Вращавшийся над Хаосом звездно-полосатый купол напоминал флаг варварской страны из далеких Отражений. Звезды и полосы меланхолично крутились над бездной, куда стекали души и судьбы, покинувшие бесчисленное множество Теней. Ось этого бесконечного вращения упиралась в зенит, где сходились в мерцающем пятне все рукава – черные и синие, а нижним концом пронизывала плескавшееся за Гранью мрачное, липкое и вязкое море, именуемое Преисподней Хаоса.

Привлеченная редким зрелищем знать толкалась на пустыре между королевским дворцом Руинаад и Храмом Змеи. В первых рядах блистала – в прямом и переносном смысле – Дара, обернувшаяся огненным столбом, по которому струились снизу вверх волны разноцветного пламени. Надо признать, это было красиво и оригинально, однако Мерлин вдруг представил, что произойдет, если новое обличье мамочки даст сбой и повалит дым. Ну, разумеется, ничего такого случиться не могло. Наверняка она прибегла к услугам знаменитого кутюрье из Путей Презревших Форму.

Перед коронацией Мерлин принял для храбрости полпинты неразбавленного виски и придумал себе самую жуткую демоническую форму, детали которой подсказало хмельное подсознание. Верноподданные монстры были потрясены, однако сам Мерлин чувствовал себя полным идиотом: по совести, сейчас он должен был сидеть возле Корал, а вместо этого занимается здесь всякой фигней. Вдобавок нижняя челюсть то и дело провисала под грузом огромных клыков, и он шепелявил, как дряхлый старичок вампир.

К счастью, пока от него и не требовалось много разговаривать. Руководивший церемонией верховный жрец Бансис медленно ковылял во главе процессии, надрывно выкрикивая предписанные ритуалом семантические формулы. Два жреца рангом пониже вели Мерлина, поддерживая за локотки, словно коронуемый страдал немощью и не мог ходить без подпорок. Следом с уныло-церемониальной скоростью плелись прочие члены Синклита, которые несли хоругви и воздетые на древки свитки охранительных заклинаний.

Вся процедура разворачивалась в опасной близости от Грани, на самом Ободе которой был воздвигнут Храм Змеи. Это место вызывало у Мерлина множество неприятных эмоций – он слишком хорошо помнил недавнее погребение Суэйвилла. В тот раз прятавшийся за Ободом чужеземный герцог Мефисго рывком скинул в Преисподнюю не ожидавшего нападения Тмера, а затем повторил тот же фокус с Табблом, сделав сына Дары и Корвина единственным реальным претендентом на освобожденный Суэйвиллом престол. Сегодня наученный печальным опытом Мерлин был готов к любому подвоху, а потому держал в, полуактивном состоянии несколько колдовских штучек, которые должны были спасти ему жизнь в случае непредусмотренных церемониалом происшествий. Впрочем, в глубине души без пяти минут король отдавал себе отчет, что хитроумие киллеров не знает пределов, а потому все принятые им меры предосторожности могут оказаться тщетными. Однако, если верить Мандору, покровительство Мерлину оказывал сам Логрус, который наверняка постарается защитить своего протеже. Хотя, конечно, верить Мандору не стоило – нельзя было исключать, что коварный сводный брательник придумал эту байку, затеяв собственную игру…

Мерлин совсем запутался, но тут церемония коронации вступила в следующую фазу. Бодро выкрикивая каркающие фразы на древнем языке, как праотце литературного хао, так и его амберской версии – тари, Бансис круто развернулся, увлекая колонну прочь от Преисподней – в сторону Храма Змеи Невольно подумалось: «Тащимся, словно бараны за козлом-провокатором».

Унылое шествие степенно приближалось к закрытым вратам Храма. Когда обтянутая сафьяном и терзаемая подагрой нога Бансиса опустилась на первую ступень лестницы, выточенной из монолитной глыбы черного с цветными прожилками камня, створки ворот начали раздвигаться, впуская участников действа в необъятный зал.

Жрецы торжественно нахлобучили на голову будущего монарха тяжеленную Корону Змеи, украшенную большими кристаллами, которые предки натаскали из разных Отражений. Согнувшись под грузом на редкость неудобного головного убора, Мерлин почувствовал, как его осторожно сажают на ритуальный трон, с подушками коего дозволялось соприкасаться лишь особо заслуженным седалищам.