Клыки вселенной - Мзареулов Константин. Страница 76

Планета была невелика – с Марс размером. Однако реконструкторы подровняли поверхность, срезав горы и засыпав впадины. Безымянный мертвый мир одели в блестящую шкуру из монокристаллической пленки, изолировав от космических излучений. В лабиринте пещер поддерживался постоянный режим радиации, температуры, давления.

Режим технократов, правивший Федерацией Плеяд на протяжении столетия, вкачал в этот проект немыслимые средства. Цель оправдывала расходы: правителям федов требовалось оружие, и Техноцентр должен был дать технику, превосходящую все, чем располагали соседние государства и цивилизации.

Под пленкой мономолекулярного металла и броней скальных пород, прикрытые хайферо-эмиттерами и орбитальными крепостями, скрывались компьютерные сети, лаборатории, заводы. Не слишком много людей, но бесчисленная армия роботов. Суперинтеллект суперсинтета, растворенный в опутавшей всю планету паутине биоэлектронных логических и запоминающих элементов.

Техноцентр сам выбирал пути решения задач, продумывал и ставил необходимые эксперименты, развивал научные концепции, создавал производственные комплексы, управлял системой обороны. Однако собственная безопасность была главным приоритетом, и поэтому синтет-Техноцентр не оказал сопротивления окружившему его флоту Восьмой Республики.

Треть века Техноцентр служил сначала федам, потом ресам. Если верить слухам, Техноцентр сконструировал карабины модели «Форум», не уступавшие «Кудеярам» и новейшим модификациям «Уфайда». Техноцентру же приписывалась разработка эсминцев «Астероид», танков «Гладиатор», аннигиляторов «Фонтан», торпед «Андромеда». Однако Техноцентр не выполнил основную задачу, ради которой был построен.

Техноцентр так и не создал суперпушку.

– Он предлагает нам приземлиться, – сообщил Круль. – Узнал корабль своего проекта.

– Значит, не придется высаживать пехоту… – проворчал Танталов.

Кумран, следивший за приборами, не сразу понял, что за аномалия появилась на полированной сфере. Потом все-таки понял и произнес, немного смущенный:

– Внизу открылся док, оборудованный антигравами. Можем садиться.

Словно не расслышав, Танталов смотрел на экраны локаторов. Вдали, за орбитой внешней планеты Красного Карлика, продолжали накапливаться постоянно прибывавшие из гипера гроздья.

– Через час-другой их будет достаточно, чтобы прорвать оборону, – заметил маршал. – Надо спешить. Радецкий нетерпеливо выкрикнул:

– Мах, спроси его, в каком состоянии работы над тахионным аннигилятором.

Безмолвный диалог затянулся. Наконец Круль снял шлем и проговорил:

– Мозг-синтет просит, чтобы мы опустились на планету. Кажется, хочет обследовать корабль.

– Ему интересно, во что мы превратили его замысел, – ласково, словно о ребенке, сказал конструктор. – Как я его понимаю!

Лицо у Танталова было такое, словно экс-президенту хотелось выругаться. Однако он сдержался. Только проговорил безразлично:

– Разрешаю. В конце концов, мы можем сделать это и с поверхности.

Антигравы мягко опустили «Инфернатор» в глубокий котлован. Едва линейный крейсер лег на раздвижные опоры, над доком сдвинулись створки люка. Затем заработали механизмы, опустившие корабль еще глубже. Камеры внешнего обзора показали, как над «Инфернатором» одна за другой закрылись еще три переборки.

– Техноцентр подключился к компьютерам корабля, – не без удивления сообщил Круль. – Ему нравится, как мы улучшили конструкцию.

– Спроси про пушку! – снова потребовал Радецкий. Круль ответил без паузы:

– Орудия уже готовы, но Техноцентр решил не отдавать их ресам. Он уверяет, что роботы оборудуют носовую башню за три часа.

У них не было трех часов. Это стало ясно совсем скоро, когда более тысячи конгломератов начали штурм полированного мира, расчищая путь сосредоточенными залпами. Волны гравитонов, уничтожавшие станции оборонительных рубежей, достигали поверхности. Внешний пояс был прорван стремительно, а к Айсбергам подходило подкрепление.

Резко взмахнув руками, Танталов сузил глаза и прокричал:

– Кум, уводи корабль вместе с планетой.

Двигатель сообщил о перегрузке на третьем прыжке, когда они покинули пределы Восьмой Республики и дрейфовали на полпути между Блефуску и Тартальей. Главком крепко выразился, но разрешил сделать малый привал, сказав сквозь зубы:

– Будем надеяться, что твари потеряли след.

Корпус линейного крейсера дрожал, издавая жалобные вопли. Роботы Техноцентра молниеносно раскурочили носовую башню и теперь втискивали на место новую пушку. Почти весь экипаж «Инфернатора» вместе с пехотным десантом перебрался в док, наблюдая, как блок за блоком растет неведомое оружие.

Когда роботы приступили к монтажу башенной крышки, Техноцентр объявил, что пришло время подключить машинку к системам управления и загрузить необходимые программы. Специалисты разбежались по боевым постам, Танталов и Радецкий беседовали с персоналом научного центра. За дежурного в рубке снова остался Кумран.

Эльдор скучал в кресле, обозревая пустой космос на пустых экранах. По соседству вполголоса плакались друг дружке две родственные души.

– Мы – обломки империй, – уныло рычал Ведем. – Моральные уроды, не способные забыть великие сверхдержавы, существовавшие в дни нашей молодости. Нам тоскливо и неуютно жить в малых лоскутках бывших империй, пусть даже мы связаны с ними генами, языком, культурой. Поэтому нас тянет к большим и сильным государствам, которые могут стать центром нового объединения миров.

– Ты меня понимаешь, – кивнул Круль, хлопая собеседника по каменной спине. – А вот некоторые земляне понять не могут. Считают нахлебником, хотя мы служим человечеству намного ревностней, чем коренные земляне, эльдоры, проксы или троянцы! Такова судьба тех, кто рискует своей шкурой за идею, непонятную обывателям!

– Знакомый феномен, – изрек Демон голосом, полным вселенской скорби. – Даже самые крупные осколки имперского организма всегда поражены микробами гниения. Процесс распада продолжается, пусть даже признаки деградации не всегда легко заметить. В этих государствах нет воли к прогрессу, они лишь беззаботно проживают имперское наследство.

– И государство тем временем слабеет, становится аморфным… – Круль горько вздохнул. – Как это знакомо!

– Есть еще один дурной процесс, – сказал Демон. – Чем сильнее разлагается нация, тем сильнее становится неприязнь к чужакам. Ксенофобия – вечная спутница умирающих этносов.

Мах шумно вдохнул не слишком свежий воздух рубки и произнес совсем тихо:

– Я верю старику Хосе. Он сумеет поднять державу.

– Сумеет, – согласился лиариец, но в его голосе звучал опыт тысячелетних разочарований. – Многим до него удавалось построить империю… Где они сейчас? Где те вожди и где те империи?

Кумрана отвлек сигнал вызова. Расстояние было слишком большим для устойчивой связи, поэтому голограмма не появилась – только голос генерала Атта-Рахмана. Начальника штаба интересовало, где Танталов.

– Сейчас соединю. – Капитан-лейтенант потянулся к другому коммуникатору:

– Внимание, начальник штаба группы войск вызывает главкома.

– Давай его сюда, – сказал по внутренней связи Стальной Хосе. – Привет, Аркадий.

Гравитационным волнам потребовались минуты, чтобы достигнуть главной ставки. Столько же летел через космос ответ.

– Приветствую, шеф. Мы отправили крейсера вам навстречу. Скоро подойдут. Как у вас?

– Нормально. Благодарю за поддержку. Цель у нас на прицепе. Тащим домой. – Генерал и маршал попрощались, после чего главком осведомился:

– Кум, струнник в норме

Кум поглядел на монитор техконтроля. Красная полоса поползла вниз, голубая настырно лезла вверх, черная приближалась к насыщению.