Козырной король - Мзареулов Константин. Страница 51

– Дара освободила Мефа?

– Нет. Насколько мне известно, приказала его казнить. – Но ведь Мерлин обещал похлопотать! – возмутился Корвин.

– Ты всерьез верил, что Дара послушает сына? – удивился Фауст и продолжил ровным голосом, лишенным эмоций: – Покажите мне больную.

Однако амбериты продолжали печалиться о Мефе, и Фауст заметил с недоумением:

– Странные вы существа. Порой кажется, будто судьба Мефа заботит вас сильнее, чем меня. Можно подумать, что в плену оказался ваш брат, а не мой.

– Тебя совсем не тревожит судьба Мефисто? – спросил Корвин, упредив более резкий вопрос Гиневры.

– Когда ты сгинул среди Отражений, твоя родня тоже не слишком беспокоилась, – парировал нирванец.

– Мы беспокоились! – возмутилась Дейдра. – Мы искали по всем реальностям.

– Плохо искали. Фауст засмеялся. – Ладно, прекратим этот вечер приятных воспоминаний. Нас ждет более важное дело.

Его манеры всерьез шокировали амберитов. Даже Корвин, больше других симпатизировавший герцогу, недоуменно сказал, покачивая головой:

– Я, конечно, понимаю, что жизнью брата всегда можно пожертвовать – не такая уж это ценность. Сам братоубийство замышлял… Но все-таки степень твоего бессердечия поражает.

– Вы всегда преувеличивали мои достоинства, – меланхолично изрек Фауст, – Ошибаетесь и на этот раз.

Он решительно отодвинул чашку, ободряюще подмигнул и осведомился, готова ли Виола пройти осмотр. Затем осведомился, где он может переодеться в медицинский балахон.

В покои королевы Виолы втиснулась добрая половина Семьи. Пришла даже Льювилла, продолжавшая, однако, хранить суровое молчание в ответ на все усилия нирванца, пытавшегося завязать разговор. В конце концов Фауст тихонько пропел: «Знаю я, что все пути к тебе заказаны. Знаю я, что понапрасну все старания…» – и занялся венценосной пациенткой.

Он поднимал Виоле веки, светил в зрачок тонким лучом маломощного лазера. Фиона даже почувствовала, что Фауст заглядывает под череп королевы посредством магического зрения. Впрочем, маленькая рыжая колдунья должна была признать, что нирванец не намерен причинить вред жене Рэндома, но весьма профессионально изучает поврежденные органы.

Виола поначалу нервничала – это шоу болезненно напомнило королеве о ее неполноценности, – но постепенно успокоилась и принялась допекать Фауста посторонними репликами и вопросами.

– Герцог, я слышала, что ваши союзники захватили Замок Четырех Миров?

– Да, мэм, захватили, – рассеянно подтвердил Фауст. – Только я бы уточнил, что Замок захватили наши бывшие союзники. В настоящее время Далт и Джулия не подчиняются повелениям Нирваны.

– Вы накажете их за непослушание?

– Вероятно.

Немного раздосадованная односложностью его ответов королева спросила, придав голосу властные интонации:

– Что вам известно о судьбе Ринальдо?

– Далт не стал отвечать, – честно сказал Фауст. – Из его намеков я понял, что один из двойников попал в плен, а другой то ли сбежал, то ли убит.

– Герцог, однажды я взяла принца Ринальдо под свое покровительство, – сказала королева, пытаясь выпрямлением шеи изобразить царственную позу. – И не хотела бы услышать о его смерти.

– Мадам, не вращайте головой, – терпеливо попросил добрый доктор, – Это не пропеллер, а вы не в школе бальных танцев. Что же касается Ринальдо, то не советую вам придавать слишком много значения малозначащим деталям.

– Вы можете его спасти? – настаивала Виола.

– В настоящий момент я пытаюсь спасти ваше зрение.

С этими словами он довольно бесцеремонно взял королеву за подбородок, пустив ей в глаз короткую и очень тонкую нить энергии Амулета. Исследовав пораженный орган изнутри, Фауст озабоченно покачал головой: почерневший хрусталик и полная атрофия зрительных нервов представляли собой редчайший случай для Повелителя Теней. Любой нормальный амберит или нирванец давно отрастил бы себе новые глаза. Получалось, что Виола была простой смертной, и это открытие оказалось для него интересной неожиданностью.

Фауст отозвал Рэндома и Корвина в соседнюю комнату, и прямо спросил, как давно Виола лишилась зрения.

– Она слепа от рождения, – мрачно сообщил король.

– Я так и подумал… – Нирванец сделал паузу. – Откуда она родом?

– Из Ребмы, – сказал Рэндом. – Там, в подводном королевстве, много таких уродств.

Обдумав его ответ, герцог обратился к Корвину:

– Ты не мог бы объяснить мне, что такое Ребма? Когда-то я считал подводное королевство экзотическим Отражением самого Амбера, но потом понял, что жители этой лужи не приходятся вам родней.

– Зачем тебе знать это?

– Знания никогда не бывают лишними.

Корвин без особого желания подтвердил, что в Ребме не было кровных потомков Дворкина и Оберона. Лишь королева Муари получила кое-какие способности, поскольку пользовалась особой протекцией Единорога. Приняв к сведению эту информацию, Фауст поинтересовался:

– Все двойники Виолы тоже слепы?

– Боюсь, у нее вообще нет двойников, – печально сказал Рэндом. – Она же не Повелитель Теней.

– Значит, нужно отправиться в место, где много бесхозных глаз, – задумчиво проговорил нирванец.

– Ты хочешь пересадить ей новые глаза? – изумился Рэндом.

– Естественно. Другого выхода я не вижу.

Рэндом забеспокоился и спросил, нельзя ли обойтись терапией – восстановить роговицу, хрусталик, нервы и прочие мелочи, но Фауст потребовал не заниматься знахарством. Когда они вернулись к остальным, нирванец объявил свое решение, и Виола испуганно спросила, не слишком ли опасна такая операция.

– Боли вы не почувствуете, – заверил ее Фауст. – Друзья мои, сейчас я отправлюсь искать глаза, а вас озабочу второстепенными приготовлениями. Кор, если тебя не затруднит, раздобудь антибиотики, капельницу, бинты, запас амберской крови.

– Сделаем, – заверил друга Корвин. – У нас прекрасный склад всякой медицинской дряни.

Рэндом, сильно переживавший за жену, вдруг вспомнил:

– Я знаю местечко, населенное амазонками. Они постоянно сражаются, и всегда можно найти свежие органы для пересадки.

– Предлагаешь вырезать глаза у тепленькой покойницы? – Фауст задумался, но потом отрицательно качнул головой. – Я бы не хотел этого делать. Пойдут легенды о чернокнижниках-некромантах. Ты же знаешь, как быстро глупые сплетни распространяются между Отражениями.

– Тебя волнуют сплетни? – насмешливо спросила Льювилла, давно искавшая случай уколоть его самолюбие.

– Представь себе. – Он сделался скучным. – Стараюсь не совершать поступков, последствия которых могут повредить мне или моим теневым двойникам.

– Это не всегда удается, – сказала мстительная Лью.

– Разве я сказал, что не совершаю таких поступков? – удивился герцог. – Я стараюсь их не совершать, а это – две большие разницы, как говорят в одном портовом городке.

Он еще раз снял мерку с глазниц Виолы и осведомился, не желает ли Рэндом присоединиться к его поискам. Король согласился, а вслед за ним Фиона неожиданно заявила, что намерена сопровождать охотников за глазами.

– Это она на случай, если злой колдун вздумает посягнуть на жизнь или честь его величества, – хохотнул Фауст.

Из дремучего леса с буреломами и кряхтеньем филинов они переправились в пастораль, где пели пичуги, а возле дощатого причала тихонько покачивалась чистенькая лодочка. Отвязав швартовый конец, Фауст оттолкнулся ногой, и крохотный кораблик поплыл, увлекаемый спокойным течением реки. По берегам тянулись покрытые зеленью луга, однажды проскакали охотники со сворой гончих, чуть дальше мирно шла на водопой семейка плотно позавтракавших ягуаров.

– Ленивое спокойствие быстро наскучило, и Фауст основательно поработай над конфигурацией Отражений. Солнечное небо сразу затянулось легкими облаками, стало прохладнее, а на берегу появились конные рыцари, выяснявшие отношения под свирепые возгласы многочисленных болельщиков, заполнивших трибуны ристалища. Выбитые из седел неуклюже ворочались, придавленные тяжестью доспехов. Заинтересовавшись, мужчины вооружились биноклями. Когда спортивная площадка осталась позади, Рэидом оживленно заметил: