Экстремальные услуги - Мзареулов Константин. Страница 12

Я твердо решаю отправиться на Землю, если до конца дня не появится срочный контракт. На беду, не успел закончиться сеанс связи, как в офисе возникает очередной клиент. Явный житель периферийных миров – в центральной сфере так пестро не одеваются.

Упитанный дяденька, сверкая «представительской» улыбочкой, горячо пожимает мне руку и садится в кресло.

– Гектор Эрве, вице-президент Совета планеты Троя, город Конда, – представляется он. – Я сейчас смотрел рекламу Монтеплато в вашем предбаннике. В том мире действительно так хорошо? Рыбалка и охота, неприступные скалы, сочные ароматы утренней тайги?

– В общем-то да… – Я стараюсь спрятать усмешку. – Отдых там нормальный, а вот жить больше месяца – удовольствие на любителя.

– Я как раз туризмом занимаюсь, и Монтеплато меня заинтересовал, – сообщает Эрве. – Троя – планета степная, субтропическая, наш народ любит суровые края.

– Ну, тогда валом повалят, – поддакиваю я. – Придется моим землячкам новые курортные комплексы строить.

– Не надо благоустроенных отелей. – Гектор машет руками. – Троянцы поедут дикарями. Представляете – две недели в палатках, по пояс в снегу… Охотиться там можно?

– Мы охотились… – Я ностальгически вздыхаю. – Но это было давно. Впрочем, я думаю, если случится наплыв туристов, власти организуют охотничьи угодья на любой вкус.

Вице-президент планетарного Совета буквально расцветает и совершенно некстати принимается рассказывать, что приехал на Венеру с поручением закупить кое-какое оборудование, а заодно договориться по совершенно пустячной проблемке. Насчет «пустячности» он, конечно, малость погорячился, но в общем цель его визита оказалась вполне банальной.

Как я и думал, в одной из черных дыр их системы застрял корабль времен первой колонизации. Стандартная баржа килотонн на сто – сто тридцать массы, двести лет назад такие монстры брали на борт не меньше 18 тысяч пассажиров.

Чтобы уточнить детали, я вызываю на рабочий монитор страничку атласа, посвященную системе, в которой находится Троя. Эрве, с некоторой тревогой следивший за моими манипуляциями, предупредительно спрашивает:

– Прислать за вами транспорт?

– Не стоит. У меня свой корабль. Встречайте послезавтра.

– Как он называется?

Я говорю, и он с удивлением спрашивает, из каких-таких соображений я назвал экспедиционный космолет «Паровозом». Я охотно объясняю.

Это имя действительно кажется мне исключительно удачным. Ведь все наши звездолеты намертво привязаны к ЧД-каналам – совсем как древние паровозы, которые могли кататься только по стальным линиям так называемых рельсов.

Гектор морщит лоб, как бы обдумывая мои слова, потом разражается смехом. Именно этого я и добивался: юмор – лучшая основа для взаимопонимания, а смеющийся клиент теряет бдительность и соглашается на условия, которые в обычной ситуации ни за что бы не принял.

Между тем я уже получил нужную информацию об аварийном корабле колонистов и говорю пренебрежительным тоном:

– Музейный экспонат.

– Этот экспонат загородил тоннель в самом неудачном месте, – не скрывая огорчения, сообщает Эрве. – Но вы правы: в конечном итоге транспорт достанется музею.

Я прыскаю со смеху, чего делать в беседе с заказчиками не рекомендуется.

– Никакому провинциальному музею не по силам оплатить такие расходы.

К счастью, Гектор не обиделся. Подмигнув, он говорит:

– Вообще-то музей – только этикетка. Я планирую открыть на корабле шикарный увеселительный центр в стиле ретро. Прямо на орбите. Несколько отсеков выделим под историческую экспозицию.

– Звучит заманчиво, – признаю я, усмехнувшись. – Маленький фокус с музеем даст вам заметный выигрыш по части налогов. Впрочем, меня это не касается. Другое странно: обычно в таких случаях объявляют тендер.

Посетитель мрачнеет.

– Я зондировал почву. Моррисон и Дарнингем сразу отказались – оба сказали, что не потянут. А в «Black Global» заломил несусветную сумму.

– Думаю, они потребовали миллионов восемь.

– Девять триста! – возмущенно выкрикивает Эрве. – И тридцать процентов авансом. Это просто грабеж.

Иначе и быть не могло: громадный концерн, большие накладные расходы на содержание лишнего персонала в центральном аппарате. Хотя, конечно, работа не простая. Корабль переселенцев – еще та махина, придется повозиться. Я тоже мало не попрошу…

Потыкав пальчиком в кнопочки компьютера, я складываю тарифные ставки, ввожу тоннаж аварийного судна и усредненный коэффициент сложности. Если вице-президент правильно изложил задание, получается около миллиона с копейками. Увидев этот результат, Гектор светлеет лицом, но я тут же предупреждаю:

– Мне придется обследовать место. Если обнаружу каверны и вихри, потребую надбавку за сложность – процентов двадцать-тридцать.

Каверны и вихри будут наверняка – иначе тихоходный великан не застрял бы на ровном месте. На всякий случай я деликатно намекаю, что двести тысяч возьму предоплатой – как аванс за время, потерянное на разведку места происшествия. Эрве оказался понятливым дельцом и переводит денежки сразу, как только мы подписываем контракт.

Убирая чековую карту, он добавляет:

– Кстати, чуть не забыл. Заодно вы получите от властей планеты премию за расчистку тоннеля.

– Много?

– Сто тысяч.

– Мелочь, а приятно.

Мы обмениваемся понимающими улыбками. Потом Гектор доверительно – ведь мы с ним теперь друзья – спрашивает.

– Когда вы сможете приступить к работе?

– Сейчас посмотрим…

На очередной голограмме высвечиваются извлеченные из недр Инфосети сведения о планете Троя. Гак… в Конде сейчас весна… город стоит у подножия Ахиллесовых гор… флора континента богата… Кажется, то самое, что нужно.

– Сегодня вряд ли смогу, – говорю я. – Вылетаю завтра утром. Устраивает?

Он даже опешил. Наверняка не ожидал такой оперативности. Оправившись от растерянности, Гектор Эрве вдруг робко просит, нельзя ли ему полететь со мной на «Паровозе». Вот ведь жлоб – на билетах решил сэкономить.

– Можно, – великодушно разрешаю я. – С вас – выпивка и закуска на три дня пути.

– И девочки, – моментально отреагировал вице-президент. – Высший класс гарантирован.

«Придется лететь без Бориславы, – мысленно резюмирую я. – Ну, значит, не судьба».

От «Мраморного Утеса» до моего домика четверть часа ходьбы, и я, как обычно, иду пешком. В парке гуляют мамаши и бабушки с детишками, где-то наяривает духовой оркестр ветеранов космической пехоты, высоко над головами мечутся аэромобили. Солнце, наполовину заслоненное диском Большого Щита, опускается к горизонту, постепенно удлиняя тени людей, домов и деревьев.

Венера стала первой планетой, которую люди колонизировали, предварительно переконструировав. Это потом, когда человечество открыло ЧД-каналы, были найдены десятки миров с кислородной атмосферой. А тогда, во второй четверти XXI века, у наших предков не оставалось выбора Десятимиллиардное население Земли начинало задыхаться в дьявольской тесноте, а единственной пригодной для жизни планетой была Утренняя Звезда, раскаленная до семисот Кельвинов и вдобавок окутанная суперплотной оболочкой из ядовитых газов

На оси, соединяющей Венеру с Солнцем, был построен Первый (он же – Большой) Щит – диск диаметром в полмиллиона километров. Щит летел по орбите с той же угловой скоростью, что и Венера, заслоняя планету и отбрасывая большую часть излучения. Температура на Венере резко упала, и тогда заработали заводы биохимического катализа, превратившие избыток углекислоты в какие-то соединения, названия которых я никогда не мог запомнить. Понадобилось чуть больше десятка лет, чтобы атмосфера сделалась пригодной для дыхания, а изобретение гравигенов открыло дешевый способ перебросить на «вторую Землю» избыток льда из Антарктиды.

Операция потребовала колоссальных затрат, чуть не спровоцировавших новую мировую войну. Всепланетные правительства свергались, не успев толком развернуться, власть стремительно переходила от унитаристов к мафии, от военных к технократам, а потом еще к кому-то и снова к унитаристам. Однако главное было сделано, к 2087 году, когда первые колонисты отправились в систему Альфы Центавра, чтобы обосноваться на Лютеции, население Венеры приближалось к четверти миллиарда. Уже в имперскую эпоху астроинженеры навели последний глянец – изменили скорость вращения планеты вокруг оси, так что теперь сутки Венеры в точности равны земным.