Автобиография Тамерлана - Наби-джан Хатыф. Страница 9

Чтобы исправить сделанную мною ошибку, я сообщил амиру Хусайну, что ему прежде всего надлежит овладеть Бадакшаном, который есть ключ к победе.

В этом году, который, по приметам, был счастливый (мубарак), у меня родился старший сын. В честь пророка, я дал ему имя Мухаммад, а так как в этом году начались мои завоевания, то я к имени Мухаммад присоединил еще имя Джагангир. Рождение сына принесло мне счастье – в этом году я приобрел не только много городов, но и много союзников: за исключением амира Баязид Джалаира и Хаджи Барласа, все правители были со мной с союзе. От этих двух противников я думал избавиться хитростью. Тесть Хаджи Барласа вздумал избавиться от него и на его место посадить своего внука. Хаджи Барлас, узнав о намерении тестя, поспешил его казнить и обратился ко мне за советом, следует ли ему отделаться и от потомства казненного тестя. Я отклонил его от этого дурного намерения. Амир Хусайн в том же году овладел Бадакшаном и, без всякого повода, казнил троих из числа тамошних правителей. За такое ничем не вызванное злодеяние, он, конечно, получит возмездие в день страшного суда. Когда я взял Балх, мать городов, то наследники убитых им правителей убили самого амира Хусайна, чтобы отомстить за смерть своих отцов. Мне исполнился 31 год. Внук Чингисхана, Туклук Тимур был ханом в области Чете. Вскоре он вздумал овладеть Мавераннахром, пришел в местность Хак, на берегу реки Сыр-Дарьи, вблизи Ходжента, и собрал здесь множество войска. Мне, Хаджи Барласу и амиру Баязиду Туклук Тимур прислал грамоты. В грамоте, между прочим, заключалось следующее, не допускающее возражений приказание: «Я, Туклук Тимур хакан (царь царей), сын хакана, приказываю тебе со всем народом и войско присоединиться ко мне». Хаджи Барлас, получив такое грозное повеление, испугался и обратился ко мне за советом, что делать.

Часть 3

Я посоветовал не ссориться с великим царем, а явиться к нему с покорностью, чтобы послушанием заслужить его расположение. Хаджи Барлас не послушался и, переправ пишись через Дарью со всем народом и имуществом, ушел и Хорасан. Амир Баязид с подданными и дарами отправился на поклон к Туклук Тимуру. Я тоже стал приготовлять подарки, чтобы преподнести их с выражением покорности Туклук Тимуру, но в это время отец мой, амир Тарагай, опасно заболел, и мне пришлось остаться при больном и ухаживать за пил;, пока он не умер. С большою пышностью похоронил я отца в Кишьхат мазаре, неподалеку от могилы святого. Туклук Тимур прислал мне вторую грамоту, в которой звал меня к себе, но мои подданные заявили, что они не желают чтобы я подчинился Туклук Тимуру, потому что под моим владычеством в стране водворилось полнейшее спокойствие и потому народ мой готов силою оружия отстаивать свою независимость. На все эти заявления я отвечал, что, по моему мнению, ссориться и возмущаться против Туклук Тимура нельзя, что нет другого исхода, как безусловно подчиниться ему.

В это время до меня дошли слухи, что войско Туклук Тимура, под предводительством Ходжи Махмуд Шаха, двигается на меня. Я поспешил отправиться к Туклук Тимуру с пародом, войском и дарами, чтобы выразить ему покорность. По дороге я встретил Махмуд Шаха, привлек его на свою сторону подарками, убедил его не грабить страны и заручился от него рекомендательным к хану письмом. Я пошел, и через два дня пути меня стали встречать на дороге начальники авангарда; им я также раздал богатые подарки и удержал от грабежа. Начальником амиров в то время был Кичик-бек: он тоже снабдил меня письмом к Туклук Тимуру, прося его быть ко мне милостивым.

В степи, близ Ходжента, я представил Туклук Тимуру свои дары, и он остался чрезвычайно доволен моей покорностью. Когда ему доложили, что начальники его авангарда силою отобрали много имущества у жителей Мавераннахра, Туклук Тимур приказал немедленно возвратить хозяевам награбленное имущество. Оскорбленные, все они, вместе с амирами области Чете, возмутились. Туклук Тимур, узнав об этом, обратился ко мне за советом, как поступить в таких затруднительных обстоятельствах, и я посоветовал ему удалиться в область Чете, откуда он пришел. Этот совет понравился Туклук Тимуру, и он, утвердив меня в Мансраннахре и дав мне грамоту, удалился в область Чете. С тех пор мое могущество возрастало с каждым днем, я овладел всеми городами Мавераннахра и отправился в Шахрисябз. Административные чина Шахрисябза, шейхи, ученые и саиды, по прибытии моем, пришли меня поздравить, и при этом была прочтена о моем благополучии молитва, установленная для лиц, облеченных царским достоинством. В это время мне исполнилось 32 года.

Амир Хусайн, внук амира Казгана, с моей помощью, овладел городом Бадакшаном. Теперь амир Хусайн снова обратился ко мне с просьбой, чтобы я помог ему напасть на амира Баян-Сальдура и отнять у него принадлежащую ему крепость Шадман. Я согласился и выслал вперед мои войска под предводительством главнокомандующего амира Хызра. Я сам вскоре тоже отправился вслед за войсками. Амир Баян-Сальдур, как только узнал о вступлении моего войска, испугался и бежал в сторону Бадакшана. Амир Хызр и амир Хусайн преследовали амира Баян-Сальдура, так что он вынужден был скрыться в горах. Вместе с амиром бежали в горы многие влиятельные лица Бадакшана, и таким образом вся область была завоевана. Я находился в крепости Шадман, когда получил от амира Хусайна письмо, в котором он сообщил, что, благодаря моему содействию, ему удалось овладеть Бадакшаном, а потому, если я нахожу нужным, то могу возвратиться в свою столицу. Я отдал крепость Шадман моему главнокомандующему амиру Хызру, утвердив за ним это владение особою грамотою, а сам возвратился в Шахрисябз. Через 14 дней амир Хусайн, с богатыми дарами, явился ко мне; я принял его очень радушно и разрешил ему идти в крепость Шадман, а сам остался в Шахрисябзе.

В это время мне исполнилось 33 года. В начале года прибыл гонец от амира Хусайна и привез мне весьма экстренное известие: амир Хусайн сообщал мне, что он вновь нуждается в поддержке с моей стороны, так как амир Туклук Тимур, соединившись с Баян-Сальдуром, двинулся на амира Хусайна с таким большим войском, что справиться с этими соединенными силами Хусайну нечего было и думать. Мне очень хотелось выручить амира Хусайна из беды и потому я тотчас же двинулся с войском из Шахрисябза и вместе с тем отправил письма амиру Хызру и амиру Баязиду. Я приглашал их также прийти на помощь амиру Хусайну. Амир Баязид замешкался, а амир Хызр выступил тотчас же по получении от меня известия. Когда я с войском приблизился к Бадакшану, амир Туклук Тимур и Баян-Сальдур тотчас же обратились в бегство. Амир Хусайн вышел ко мне навстречу и принял меня с большим радушием и пышностью. Восстановив амира Хусайна во владении Бадакшаном, я возвратился в Шахрисябз.

Когда я подходил к железным воротам, я узнал, что амир Хаджи Барлас с амиром Баязидом обменялись посольствами и заключили союз, чтобы общими силами убить меня. И это амир Хаджи Барлас, который был моим родственником!

Я написал ему письмо, в котором напоминал о наших родственных отношениях и о тех услугах, какие я оказал ему, но амир Хаджи Барлас не обратил никакого внимания на мое письмо. Тогда я двинулся с войском на соединение с амиром Хусайном, но амир Хаджи Барлас преградил мне путь и на местности Аккаба Чагатай дал мне сражение. Я разделил свое войско на 7 частей, рассчитывая ежедневно вводить в бой лишь одну седьмую часть всех моих сил. Амира Хызра, с другими богадурами, я поместил на правом фланге, а амир Джагуй Барлас с его войском составил мое левое крыло. Войска, пришедшие со мною из Шахрисябза, я разделил на 4 части. Я сам предводительствовал войсками и каждый день вводил в бой по одной из этих четырех частей. Сражаясь каждый день в продолжение трех дней, на четвертый день я, напутствуемый молитвами наших улемов и саидов, призвал на помощь Бога и бросился на вражий стан ночью, когда там все спали. Битва продолжалась без перерыва всю ночь, но зато с рассветом победа осталась решительно на моей стороне, все неприятельское войско рассеялось и амир Хаджи Барлас бежал в Самарканд, под защиту амира Баязид Джалаира. Исправив военные доспехи, собрав войско и отправив вперед амира Хызра, я двинулся вслед за Хаджи Барласом по направлению к Самарканду. В это время один отряд моих воинов, изменив мне, перешел на сторону Хаджи Барласа. После этого амир Хызр, которому я доверял больше, чем родному, поддавшись искушению дьявола, сговорился с амиром Джагуй-Барласом, и оба они, с находившимися у них под командой войсками, тоже изменили мне и перешли на сторону Хаджи Барласа. Все эти изменники задумали сражаться со мной и пошли просить амира Баязида помочь им в этом. Соединившись с ним, они заподозрили его в вероломстве и бежали. Я послал амиру Хызру грамоту, в которой предлагал ему примириться со мной, но он не обратил внимания на мое предложение. Тогда я приготовил свои войска и двинулся на амира Хызра. Тем временем изменник, укрепившись с войском на местности Сыр-дин, – приготовился сразиться со мною. Я вручил свое знамя моим шахрисябзским войскам и ввел их в дело, сам же, с ближайшими богадурами, расположился позади боевого порядка – в резерве. Амир Хызр, увидя при войсках мое знамя, был введен в заблуждение – он думал, что я сам предводительствую передовыми войсками. То мы с одной стороны оттесняли врагов, то враги одолевали нас; это повторялось несколько раз и сильно утомило обе стороны. Тогда, улучив удобную минуту, я сам, с отборными воинами и богадурами, бросился на неприятельские войска и одним решительным натиском разбил их наголову.