Черные волшебники - Найлз Дуглас. Страница 9

Синдр взмахнул рукой – Семерка поняла, что двери в зале заседаний открыты, и вскоре они услышали легкий шорох: мягкие кожаные башмаки скользили по полу темного коридора. Через мгновение в зале появились трое мужчин и с опаской остановились неподалеку от стола.

На самом деле, лишь двое из них были людьми, – третий, который был намного выше своих товарищей, лишь напоминал человека. Его руки были слишком длинными, а лицо – невероятно уродливым. Нервно облизывая губы, он обнажил острые клыки.

– Ну, Разфалло? Что слышно в Корвелле? – вопрос Синдра был простой формальностью, и, вне всякого сомнения, убийца это знал. Волшебное зеркало показало Синдру как было выполнено его задание.

– Мы не смогли… хозяин. Король спас принца ценой своей жизни. А потом вмешался телохранитель принца – выпускник Академии и, в прошлом, мой ученик. Я потерял пятерых самых искусных…

– Вот что я думаю о твоих лучших… коллегах, – в голосе Синдра не было и следа угрозы, но указательные пальцы его правой и левой рук были направлены на двоих наемников, стоявших по бокам Разфалло, – те тут же схватились за горло и, задыхаясь, упали сначала на колени, а затем, как тряпичные куклы, повалились на пол. Еще несколько минут они конвульсивно дергались у ног Разфалло, потом их лица почернели, и они умерли медленной мучительной смертью.

Разфалло равнодушно наблюдал за казнью своих товарищей, а когда все было кончено, повернулся к Синдру.

– Я оставляю тебе жизнь только потому, что ты мне еще нужен, – объяснил ему колдун. – Служи мне как следует, и, может быть, тебе будет позволено прожить свою жалкую жизнь.

– Что случилось, наставница? Ты меня звала? – Робин прижала руку к губам, увидев изможденное лицо Генны, выглядывающее из-под массы одеял.

– Больно! – выдохнула Генна Мунсингер и попыталась еще глубже спрятаться под одеяла. Она смотрела мимо Робин, как будто опасалась, что в дверях вот-вот появится нечто ужасное.

– Я могу помочь тебе? Скажи, чего тебе хочется?

– Оставь меня, милая! Уходи! – Робин еще ни разу не слышала, чтобы у Генны был такой сердитый голос.

Перепуганная и смущенная, девушка нетвердыми шагами переступила порог хижины и затворила за собой дверь. «Незнакомец», – она по-прежнему так его называла, – поливал по ее просьбе розы. Робин быстро отвернулась от него и зашла за домик – ей хотелось побыть одной.

Когда она проходила сквозь живую изгородь, которая расступилась, пропуская ее, послышалось громкое сопение – и навстречу ей поднялся Грант. Девушка задумчиво чесала ему за ухом, но мысли ее были не здесь: она пыталась понять, что же происходит с Генной. Ее наставница последнее время стала резкой и неразговорчивой, казалось, здоровье Генны Мунсингер день ото дня становилось все хуже и хуже.

Грант неожиданно потерся о руку девушки, стараясь привлечь ее внимание, и нечаянно сбил Робин с ног.

– Черт тебя подери, какой ты неуклюжий! – закричала она, и тут же ей стало стыдно, она поняла, что ни за что обидела беднягу. – Извини. Дело не в тебе – мне не следовало так с тобой разговаривать. – Довольный, медведь уткнулся носом ей в руку, чтобы она еще погладила его, и девушка, думая совсем о другом, исполнила его просьбу.

Робин думала о Тристане; она вообще часто вспоминала о нем в последнее время. Иногда она представляла себе, как он вдруг возьмет и неожиданно появится в роще, выехав из леса на своем белоснежном Авалоне, и как обрадуется, увидев ее, – и еще она представляла себе, как крепко ее принц поцелует свою Робин при встрече.

Она была уверена, что случилось какое-то несчастье – вдруг король и вправду умер. Она бы непременно отправилась в Кер Корвелл, если бы не болезнь Генны: Верховная Друида слишком нуждалась сейчас в ее помощи. Неизвестно на что надеясь, Робин посмотрела на лес, окружавший рощу, словно ожидала увидеть белого жеребца и его прекрасного всадника.

Но увидела лишь трепещущие на ветру листья деревьев.

Богиня, Мать-Земля, была божеством, непохожим на Баала во всех отношениях. В то время как его интересы охватывали миры и страны – ее занимало лишь то, что происходило на островах Муншаез. В то время как он черпал свое могущество в смерти – она становилась сильнее благодаря жизни и процветанию своих подданных. Хаос и разрушение доставляли Баалу наслаждение, а Мать-Земля мечтала лишь об одном – о Равновесии всех сил.

С незапамятных времен острова были ее телом, ее жизнью. Но сила богини уходила, поскольку только через своих друидов она могла сберечь свое тело. В прошлые века северяне прогнали друидов со многих ее островов.

Нападение злых сил на большом острове Аларон, постепенно отняло у нее и эти земли. Она не знала, что случилось с друидами на Алароне, – знала только, что их всех лишили жизни, как будто какая-то неизлечимая болезнь поразила остров.

Ее острова Сноудаун и Морей, небольшие и малонаселенные, все еще придерживались древней религии и верили в свою богиню. Друиды на этих островах были простыми людьми, верными служителями Матери-Земли, а их угодья содержались в полном порядке. Только в Гвиннете друиды были по-настоящему сильны. Чутьем, присущим лишь богам, она понимала, что скоро ей понадобится вся их сила, если она собирается выжить,

ЧЕРНЫЙ ВОЛШЕБНИК

В широком подземном проходе тихо шелестело эхо, когда сотни темных маленьких фигурок осторожно входили в пещеру. Ни один, даже самый тоненький, лучик света не тревожил густую чернильную темноту пещеры, однако крошечные существа двигались легко и быстро, ловко обходя сталагмиты и опасные пропасти, которые могли бы увлечь их на тысячи миль вглубь земли, стоило им сделать хоть один неверный шаг.

– Ваши войска уже заняли позицию? Мое время бесценно, – проговорил Синдр. Как всегда, колдун был с головы до пят закутан в темный плащ, но его тон и весь его вид выдавали смертельную скуку.

– Вы получите свою плату! – сердито прорычала одна из маленьких фигурок, стоявших подле колдуна. Это странное существо ростом едва доставало до пояса Синдра. Оно повернулось и посмотрело на шедшие ровными рядами одинаковые маленькие существа, и на его смуглом лице появился злобный оскал.

– Если твое волшебство столь могущественно, как ты утверждаешь…

Даи-Дак, король темных гномов-дуэргаров, с вызовом посмотрел на колдуна. Он не привык выслушивать жалобы. Синдр взмахнул рукой и что-то тихо прошептал.

Даи-Дак, превращенный в пещерную саламандру, в ужасе замер на месте. От напряжения его змеиные глаза вылезли из орбит. Синдр снова взмахнул рукой, и рядом с ним вновь оказался темный гном – вид у него был весьма пришибленный.

– Постарайся больше не подвергать сомнению мою волшебную силу, – сказал колдун очень нежным голосом.

Даи-Дак поторопился кивнуть в ответ на его слова.

– Моя армия, как мы и договорились, будет охранять подземные подходы к Кер Каллидирру. Ни одно живое существо не проскользнет мимо моих солдат. А когда ты нас призовешь, мы будем служить тебе!

– Вот и хорошо. – Где-то в глубинах капюшона промелькнула довольная улыбка. – А теперь, давай-ка обсудим ваши действия.

– Мои войска уже практически заняли позицию, – плаксивым голосом проговорил гном. – Дай нам еще несколько минут, пожалуйста!

Синдр без всякого интереса наблюдал за шагавшими ровным строем маленькими, коренастыми воинами – смуглые лица, взлохмаченные волосы и бороды, – они уверенно маршировали на своих коротеньких кривых ножках. Великолепные доспехи из металла и кожи с рукавами из тонкой стали надежно защищали их тела.

Гномы, жившие глубоко под землей, – их называли свирнеблинами, – были кровными врагами дуэргаров. Их огромное, подземное поселение славилось своими неистощимыми залежами золота и железа, запасами родниковой воды и замечательными грибами. Дуэргары с удовольствием присоединили бы их владения к своим. Поэтому злобные и безжалостные дуэргары с нетерпением ждали возможности разделаться с ненавистными свирнеблинами.