Темные силы над Муншаез - Найлз Дуглас. Страница 18

— Спасибо, — поблагодарила их за информацию Великая Друида. Ее тихий нежный голос ослабил волну страха, поднявшуюся после слов Изольды.

— Мои братья и сестры, — продолжала Генна, утешая и успокаивая собравшихся одним лишь звуком своего голоса. — Мы должны быть бдительны; наши враги сильны, но у нас есть могущественные друзья. Ах, да, — добавила она, как бы неожиданно вспомнив то, что собиралась сказать. — Как и в прежние времена, когда Равновесие оказывалось под серьезной угрозой, среди ффолков появится герой — герой, который и сейчас уже носит титул принца.

— Ну, что касается нынешнего принца, — проворчал Квин, — он молод и неуравновешен, и может наделать губительных ошибок.

— Вполне, — радостно согласилась с Квином Генна. — На самом деле я его видела и точно знаю, что он наделает массу ошибок, возможно и непоправимых. Но его уравновешивает девушка. А кроме того, разве у нас есть выбор?

— Да, да, девушка, — ответил Квин. — Она просто замечательная. В ней заложена огромная сила, которую ты в ней угадала.

Генна незаметно улыбнулась, но ничего не сказала. У нее сдавило горло и глаза наполнились слезами, когда она вспомнила о черноволосой девушке. Откашлявшись, друида оглядела собравшихся всех по очереди своими ясными сияющими глазами. Казалось, ее взгляд одарил всех миром и покоем.

— Да защитит вас богиня!

Генна повернулась и вот она уже исчезла, правда, не совсем. Те, кто внимательно наблюдал за ней, увидели, как над поверхностью Лунного Источника мелькнула маленькая пушистая птичка. Ласточка взвилась в небо и мгновенно растворилась в ночи. Друиды покидали круг совета так же тихо, как и появлялись здесь, и вскоре все они скрылись в тени деревьев. Все, кроме одного. Он тихо стоял, глядя в воды Лунного Источника, и о чем-то напряженно думал.

Траэрн из Оаквейла выглядел совсем так же, как и несколько дней назад, изменилось лишь выражение его глаз. В них больше не сияла радость жизни; казалось, в них зажжен обжигающий огонь зла. Складки капюшона скрывали его лицо, но если бы кто-нибудь случайно взглянул на это лицо, ему бы показалось, что он смотрит на тлеющие угли догорающего огня. Ибо таковыми были глаза Казгорота.

Теперь, услышав Генну, — а ее устами говорила богиня, — Траэрн понял план, который разворачивался перед ним. С его помощью Равновесие будет нарушено, а Гвиннет окажется побежденным хаосом и отчаянием. Теперь Траэрн, друид, пешка в игре Казгорота, понимал, какую роль ему суждено сыграть в этом плане.

Лучи полной луны освещали спящую деревню Корвелл, которая расположилась под защитой замка, на берегу залива Корвелл. Несколько стражников равнодушно расхаживали по зубчатым стенам Кер Корвелла, другие мирно спали на своих постах. В деревне было тихо: таверны уже закрылись на ночь, а достойные ффолки давно спали в своих домах.

Стражник Эриан нервно расхаживал взад и вперед в своем крошечном доме неподалеку от замка. После весеннего праздника он чувствовал какое-то беспокойство и возбуждение — часто испытывал физическое недомогание. Снаружи по улице проскакала лошадь, и он резко повернулся к двери, при этом из его горла вырвалось злобное рычание. Вот уже целый месяц, он чего-то боялся и чувствовал себя несчастным, но еще ни разу его не охватывало столь сильное беспокойство. Белый лунный свет пробивался сквозь окно и падал на пол его хижины, и он, не отдавая себе отчета в том, что делает, поднял лицо вверх, подставив его холодному свету. Наконец он лег на соломенный тюфяк, но сон к нему не шел. У него болело все тело, а в голове все перепуталось. Вдруг он резко сел и неожиданно даже для себя самого застонал, ибо все мышцы его тела протестовали против любого движения. С диким воплем Эриан скатился с тюфяка на пол.

Стараясь подняться, он понял, что стал инвалидом; ноги безжизненно тянулись за ним по полу. Он попытался ухватиться за ручку, чтоб подняться, но пальцы рук тоже не подчинились его воле. Завывая от ужаса, он катался по полу, пока не остановился в пятне лунного света, просочившегося сквозь единственное окно его крошечной хижины. Казалось, лунный свет принес ему успокоение, одновременно он куда-то звал Эриана; полная луна — яркий четкий круг света — глядела на него в окно, и он, наконец, начал понимать причину своей беспомощности. Слезы луны — сверкающая цепь звезд, которая следовала за луной по небу, — весело мигали, ему показалось, что они смеются над его несчастьем. Кожа на его лице и руках вдруг лопнула, но кровавые раны мгновенно исчезли под грубой коричневой шерстью. Во рту появились острые длинные клыки, а лицо запылало и исказилось от невыносимой боли. Он попытался дотронуться руками до глаз, но эти ненужные отростки превратились в лапы с острыми, кривыми когтями.

Лунный свет гладил искореженное и измученное болью тело Эриана, превращение которого, наконец, завершилось.

Стая пробудилась при холодном, белом сиянии полной луны. Серые лохматые фигуры появлялись из нор, изгоняя скуку бездействия из затуманенного сном сознания и слишком долго спавших мышц.

Огромный волк послал свое приветствие долгой протяжной песней. К нему присоединились другие волки; сначала их было немного, но очень скоро голоса сотни волков Стаи как один неслись в небеса, воспевая величие богини.

Теплый ветерок донес до вожака запах оленя, бродившего где-то неподалеку. Клочья тумана окутывали огромные сосны, но яркая луна освещала поляны и возвышенности, помогая волкам отыскать источник запаха. Волки быстро нашли след, почуяв кровь, пищу и страх. Песнь Стаи стала тише и в ней зазвучала угроза. Словно серые призраки, волки носились по лесу, все быстрее, по мере того, как к ним возвращалась резкость и свобода движений. Олень увидел своих преследователей, и в его глазах застыл ужас. Он помчался прочь, но, когда Стая начала окружать свою жертву, исход погони был предрешен. И снова после векового сна, могущественные волки затянули песнь, на этот раз посвященную своей ужасной охоте. Песнь была древней и пронзительно прекрасной — волки восславляли богиню и силу ее детей.