По ту сторону барьера - Найт Дэймон. Страница 13

Отделение банка, в котором он держал деньги, находилось всего в пяти кварталах. Будет лучше совсем не возвращаться в квартиру.

Кассир любезно поприветствовал его.

— Чем мы можем служить вам сегодня утром, мистер Найсмит?

— Я хотел бы закрыть свой счет. Не можете ли вы мне сказать точный баланс?

Улыбка замерла на лице кассира.

— Я не совсем понимаю, мистер Найсмит.

Найсмит в раздражении нахмурился.

— Я хочу закрыть свой счет, — повторил он.

— Но, сэр, — ответил кассир, — разве вы не помните, что вчера уже закрыли его?

— Я… что? — Найсмит вспыхнул от гнева.

Улыбка исчезла с лица кассира.

— Хорошо, сэр, если вы подождете минутку, я принесу записи.

Он вернулся назад с кипой бумаг.

— Вот ваше заявление на закрытие счета, мистер Найсмит. Мы как раз собирались отправить его вам по почте. Вот ваши аннулированные чеки… а вот и ваша карточка снятия денег, датированная вчерашним днем.

Найсмит уставился на последний документ. Он был точно тем, чем и должен быть: бланк выдачи, выписанный на сумму четыреста двенадцать долларов семьдесят два цента, и подписанный им самим.

— Но это подделка, — проговорил он и в упор посмотрел на кассира. — Кто делал выплату? Это были вы?

Мужчина заморгал в ответ.

— Я сейчас не могу вспомнить, — промямлил он и отвернулся. — О, мистер Робинсон!

Медленно выплыл управляющий. Это был полный молодой человек с бледным недовольным лицом.

— Какое-то недоразумение?

Кассир объяснил, добавив:

— Мистер Найсмит заявляет, что бланк на выдачу подделан, но я знаю, что деньги выдали ему.

— Хорошо. Я уверен, что мы разберемся. Ховард, свяжитесь с Джеком Гербером и попросите его подойти сюда.

Найсмиту он пояснил:

— Мистер Гербер наш юрист. А пока мы его будем ждать, давайте пройдем в мой кабинет.

Но Найсмит смял бумагу в руке.

— Не стоит беспокоиться, — резко бросил он, повернулся и вышел из банка.

Он понял, что происходит, но это понимание никак не воспрепятствовало волне беспомощного гнева, охватившего его.

Его загоняли из одной невыгодной ситуации в другую, как гоняют серией шахов короля по шахматной доске.

Лолл и Чуран не давали ему возможности ни покинуть Лос-Анжелес, ни оставаться в нем. Ну, как ему устоять против такого прессинга?

Уже вернувшись в квартиру он вдруг понял, что у него все еще есть один возможный путь выхода: машина. Если удастся вскрыть ее и выяснить, как она работает…

Но когда он открыл дверцу стенного шкафа, ее там не было.

В эту ночь ему опять снился сон. Он парил в сферической комнате, залитой бледным зеленым светом, где, кроме него, было еще много других людей. Его земное тело растворилось где-то в темноте, затерявшись во времени и пространстве. Место было — «Город», а время — «сейчас».

— …Всего несколько часов сна с момента последней атаки, — говорил Танцмейстер. Его глаза были красными от недосыпания. — Однако ничего нельзя поделать. Представьте себе построение для исполнения «Турбулентных возмущений». Мы входим в позицию двадцать пять, затем следует заход по серебряному лучу на двадцать одну с половиной спираль и выход в позиции тридцать два. Есть вопросы?

Остальные медленно перемещались в воздухе вокруг него, начиная формировать длинную слегка изогнутую линию, нацеленную в светящийся диск дверного проема.

— А что потом? — спросила одна из девушек.

— Потом, — мрачно проговорил Танцмейстер, — мы перегруппировываемся для «Сфер и Фонтанов».

Раздалось несколько стонов, но ни слова протеста.

Танцмейстер переместился поближе.

— Дар, — проговорил он тихонько, — как твоя рука?

Дар согнул бицепс.

— Лучше, — сказал он. — Уже не болит.

— Я бы позволил тебе не участвовать, но просто нет никого другого. Постарайся, как только можешь.

Дар кивнул. Танцмейстер остановился в нерешительности, словно хотел сказать что-то еще, но потом вернулся на свое место в начале строя.

— Приготовились, — раздался его голос.

Развлекатели, повернувшись лицом друг к другу, насухо вытерли руки об одежду и глубоко вздохнули. Зазвучал аккорд, с первыми звуками которого Развлекатели начали движение. Некоторые при этом держались за руки и вращались друг вокруг друга. Затем все понеслись вперед. Весь ансамбль двигался, образуя сложную композицию.

Сквозь дверной проем они выплыли в освещенную сферу, размеры которой были в сотни раз больше первой. Выполняя предписанные перемещения, Дар едва различал бешено вращающееся вокруг них заполненное зрителями помещение: ярко разодетых ленлу-дин, хрипло кричащих, как длиннохвостые попугаи; там и сям медленно дрейфующих роботов; зеленокожих слуг.

Перемещаясь в воздухе вперед вдоль серебристого луча света, он то сцеплялся с руками следующего танцора, то закручивался, то расцеплялся и изгибал тело. Рука по прежнему не болела, но становилась все более и более неловкой; один раз захват сорвался, и он едва успел восстановить его.

Ансамбль двигался по спирали через половину помещения мимо небольшого скопления сановников, сгрудившихся вокруг Высокорожденной. Дар увидел ее сквозь толпу — полную напудренную маленькую женщину с сумасшедшими глазами.

Комната стала вращаться снова. «Турбулентные Возмущения» были двухспиральной композицией, предусматривающей еще и волнообразное перемещение в объеме пространства вдоль линии исполнителей, которое начиналось, затем прекращалось и начиналось снова. Все это было не так сложно, как выглядело, но при надлежащем исполнении смотрелось красиво.

Шел второй виток. Потянувшись за рукой своего партнера, Дар почувствовал спазм боли. У того расширились глаза от ужаса; он быстро вытянулся, пытаясь достать запястье Дара, но Дар уже потерял равновесие, выбился из ритма и поломал рисунок танца.

Ругаясь про себя, он перекрутился в воздухе, включил на полную мощность свой маршрутизатор и ухитрился занять свое место в линии. Где-то на расстоянии прозвучал возмущенный женский вскрик. Высокорожденная… неужели заметила?

Когда они приближались к выходному дверному проему, туда подплыл веретенообразный робот, желтый сигнальный луч которого мигнул в глаз Дару. В отчаянии он покинул строй и только наблюдал, как остальные Развлекатели исчезают в двери.