Путь Волка - Найт Эрик. Страница 36

— Кто ты такой, сынок? У тебя есть такая власть?

— Я офицер Южного округа. Я могу предлагать местным жителям то, что считаю нужным, если только это не будет использовано против нас. Может быть, сейчас я превышаю полномочия, но если мне дадут такую власть, я воспользуюсь этим. Мы построили медицинский центр на реке Святого Франциска около года назад. Почему бы не сделать то же самое здесь? Каждый ствол, что есть у вас, может пригодиться Южному округу. Вы сами себя кормите, одеваете и вооружаете. Это экономия в деньгах и усилиях по организации. Мы пропишем это на бумаге, чтобы подтвердить вашу независимость. Никакой десятины. Вам не придется защищать ничего, кроме вашей собственной земли.

Штайнер облизал губы и задумчиво посмотрел в окно на колодцы для стирки.

— Мистер Валентайн, у вас есть союзник.

Лейтенант Мэллоу смотрел с открытым ртом, сержанты пытались успокоить возбужденные комментарии людей первого взвода. Капитан Ле Авре качал головой с кривой ухмылкой на губах, на пароме переправляясь на другой берег реки вместе со своими усталыми людьми.

Ле Авре послал гонца в лагерь два дня назад, чтобы предупредить Валентайна о возвращении усталого и голодного патруля. Река была еще достаточно глубока для переправы вброд, и пришлось снова устанавливать паром. Валентайн известил нового союзника в болотах, чтобы тот собрал людей для знакомства.

На одной стороне причала Валентайн выстроил свой взвод, по крайней мере тех, кто не тянул канаты. На другой — полковник Штайнер стоял во главе трех сотен людей: мужчин, женщин и грогов. Каждый из них носил темно-зеленую бандану на шее, единственное, что объединяло оборванное ополчение, которое даже Штайнер назвал «Винтовки Эвергрин».

Валентайну казалось, что в названии скрыта определенная доля иронии: меньше половины из группы были вооружены винтовками. У остальных были копья, луки, вилы и топоры. Еще сотня ружей должна была прибыть из округа — Валентайн добавил несколько пылких писем ко всем бумагам с требованиями оружия, медицинской помощи и рации для местного населения. Из лагеря Волков тянулся запах жареного мяса. Первая полуофициальная встреча с «Эвергрин» должна быть отмечена пиром.

Ле Авре спрыгнул с парома и подошел к берегу.

— Что все это значит, мистер Валентайн? Пленные гроги или ополчение?

Валентайн отдал честь.

— Добро пожаловать, сэр. Это местное ополчение. Их командир и я планируем посетить еще два-три поселения вокруг. Хотим собрать около пяти сотен до конца лета. Он здесь человек влиятельный.

— Поступай как знаешь, Валентайн. Я тебя оставил с двадцатью людьми, а вернулся к сотням. Ты что, пиво бесплатное раздаешь?

— Нет, всего лишь свободу.

8

Поле битвы, август сорок третьего года правления куриан

На улицах городка Хэзлетт, штат Миссури, брошены обгоревшие машины и фургоны. Некоторые из кирпичных строений еще стоят, а от деревянных домов остались только печные трубы, торчащие из руин как памятники когда-то стоявшим на этом месте жилищам.

Люди еще роются в завалах, покрытых золой, но тлеющие очаги пожаров наконец-то погашены утренним ливнем. Уцелевшее оружие и транспорт грогов лежат в трех больших кучах: сломанное, поддающееся ремонту и нетронутое. Из окрестных лесов и с дороги на Каир, что в штате Иллинойс, привозят новые порции, добавляя их к горам механических останков.

Тела лежат аккуратными рядами рядом с деревянным сараем в полумили от города, неподалеку от ручья. Раненые стонут на носилках, наспех сооруженных из коробок, дверей и вил. Они завидуют трупам, чьим страданиям пришел конец. Две команды полевых хирургов с серыми от усталости лицами и халатами, коричневыми от засохшей крови, борются с изнеможением и сепсисом.

Могильщики твердо придерживаются своих принципов. В первый день после битвы они предали земле погибших солдат Южного округа: Медведей, Волков, Охрану и ополченцев. На второй день в одну общую могилу, выкопанную пленными, сложили трупы полицаев. В конце концов, сегодня, на третий день после битвы, могильщики разожгли огромный костер для тел грогов, которые разделили огонь с останками лошадей, быков и мулов. Офицер объявил передышку своему подразделению, уставшему перетаскивать тяжелые тела. У дверей госпиталя их ждал новый ряд тел. Доктора не могли спасти всех.

Нестерпимая вонь горящей плоти — вот что досталось лейтенанту Дэвиду Валентайну от этого боя. Три бригады Волков, включая Зулу, были посланы на помощь городу, подвергшемуся внезапному нападению. Но они прибыли слишком поздно. Они могли только покачать головой при виде уничтоженного маленького города и присоединиться к поминальным службам, проводимым над телами погибших.

У походной кухни говорили о битве у Хэзлетта, о том, как произошло нападение на важные для этого района шахтерские городки.

Полицаи и гроги пришли из Иллинойса, они устроили крепость из поселка на перекрестке, и только общие усилия всех Медведей в Восточном Миссури, с поддержкой Волков и полка Охраны смогли сдержать натиск.

Могло быть и хуже: Валентайн узнал, что бригада Волков перехватила подкрепление на Миссисипи, принеся себя в жертву тому, чтобы дорога на Хэзлетт была закрыта. Из сотни Волков только шестнадцать зализывали теперь раны на берегах реки Уайтвотер.

Вопрос о расформировании бригады Фокстрот заставил капитана Ле Авре однажды в полдень вызвать Валентайна в свою палатку. Бригада Зулу готовилась снова вернуться в тыл, потому как нападение на северо-востоке могло означать, что готовится еще одно, на юго-западе.

Валентайн спешил к капитану, размышляя о том, какие новости он сейчас услышит. Ле Авре обычно предпочитал выдавать горькие пилюли рано поутру, а сахарок приберегал до вечера. Таким образом, встреча в полдень могла означать смесь горечи со сладким.

Он нашел капитана у снабженческого фургона, тот пил кофе рядом с незнакомым, чисто выбритым Волком.

— Дэвид Валентайн, познакомься — Рэнделл Харпер, — сказал капитан. — Сержант Харпер здесь от штаба командования. Курьер, если быть точнее.

Молодые люди пожали друг другу руки. Харпер показался Валентайну слишком молодым, чтобы быть сержантом, особенно в штабе, но и он сам был молод для лейтенанта. У курьера один глаз косил, что придавало его лицу странное выражение, но его улыбка была так жизнерадостна, настолько освещала лицо, что он сразу понравился Валентайну.

— Рад встрече с вами, сэр, — сказал Харпер.

— Валентайн, ты отправляешься в путешествие.

Мне нужна пара молодых ног в компанию Харперу в пути на четыре сотни миль. На самом деле аж до самого озера Мичиган, — заявил Ле Авре.

— У меня два мешка писем и один — донесений, сэр, — добавил Харпер.

— Почему я, сэр? — спросил Валентайн, рискуя получить упрек.

— Обычно офицер из бригады Фокстрот и еще какой-нибудь Волк идут вместе, но сейчас этой бригады фактически не существует и не будет существовать еще год или больше. В двух других бригадах есть только младшие лейтенанты, и я не знаю их достаточно для того, чтобы выбрать кого-то. А ты сам с Большого Белого Севера, так что я решил, тебе захочется туда смотаться. Я все равно думал послать тебя туда с Полом Сэмюэлсом для набора рекрутов, но это для тебя будет лучшим опытом.

— Верхом или пешком, сэр?

— Если повезет, все время будете верхом. Три лошади и одна запасная — это то, что у вас есть. Сержант?

— Да, сэр, — ответил Харпер, — четвертая будет везти почту и немного овса. И если одну потеряем, будет на чем ехать.

— Значит, будет третий человек, сэр? — спросил Валентайн. — Кто?

Ле Авре потрепал Валентайна по плечу.

— Возьми кого хочешь, Валентайн. Только не Пателя. Он мне нужен, да и стар он, чтобы проезжать сорок миль в день.

Валентайн мысленно пробежал глазами по списку Волков бригады Зулу.

— Я возьму Гонсалеса, сэр. У него лучший нос в бригаде, и с охотничьим луком он отлично справляется.