Путь Волка - Найт Эрик. Страница 73

Валентайн дышал глубоко и медленно, позволив окружающему миру расплыться перед глазами. Смерть молча прошла мимо.

Офицер провел Валентайна через деревянный забор в зарослях деревьев и кустов. Он постучал в дверь и выкрикнул:

— Открывай, Тодд, это я. Я привел клиента для Берта.

Выкрашенная коричневой краской дверь распахнулась, и Валентайн вслед за патрульным, мимо вооруженного сторожа, прошел в длинное кирпичное здание с зеленой крышей. Это было нечто среднее между амбаром и фортом. Патрульный привел Валентайна к железной двери, открыл ее ключом, висящим на кольце у его пояса, вошел и придержал дверь для клиента.

Они прошли по коридору и попали в комнату с полом, застеленным линолеумом. На стуле, устало вытянув ноги, сидел небритый человек. У стены стояло еще несколько стульев и в углу, под лампой с абажуром, пустой письменный стол. Патрульный жестом пригласил сесть.

— Посиди, похоже, сегодня здесь тихо. Я схожу за Бертом.

Валентайн опустился напротив сидящего в позе тряпичной куклы человека. На нем был комбинезон, новый и сверкающий, из ткани, похожей на нейлон. Его бледность подчеркивали черные волосы, усы и щетина на подбородке. Ноги обуты в новенькие и, похоже, удобные черные кроссовки. Полицай, правда усталый и грязный, очевидно, был в фаворе у власти. На воротнике его комбинезона виднелся вышитый рисунок. Валентайну пришлось присмотреться, чтобы разобрать под самым подбородком знак перевернутой свастики. «Ломаный крест»?

Осознав, что на него смотрят, полицай зевнул и поднял голову.

— Ну, привет, — сказал он Валентайну. — Берт сегодня не торопится. В баре небось сидит, пьет. Я уже час жду.

У него был акцент, показавшийся Валентайну западным. Волк посмотрел на узор на полу.

— Я не тороплюсь. У меня на три дня пропуск, и это первый.

— Служишь?

— Да, в патруле. Мадисонский Триумвират. А ты?

— Вроде того. В штабе Генерала.

Валентайн рискнул на уловку.

— Ты в «Ломаном кресте», да? Вы там очень тесно со Жнецами работаете. Чем сейчас занимаетесь?

— Некоторые нас так называют. Не могу говорить. Сам понимаешь, секретность.

— Ну да, слышал. Похоже, работенка тяжелая.

Человек улыбнулся:

— Смотря что ты называешь работой. Но по-своему выматывает.

Валентайн кивнул.

— Ты что-то неважно выглядишь.

— Это ничего. Ты бы на меня посмотрел, когда я впервые вылез из танка. Был подключен на шесть дней. Даже встать на ноги не мог, пока они в меня апельсинового сока не влили.

Валентайн снова кивнул.

— Похоже, серьезно. Думаю, это поинтереснее, чем разъезжать на старой машине по сельским дорогам, следя, чтобы никто не прятал коров по холмам.

— Странно. Никогда не был в Висконсине, но черт меня задери, если я тебя раньше не видел, — сказал задумчиво человек.

— Никогда в северных лесах не бывал?

— Нет.

Валентайн боролся с желанием опустить голову, но смотрел прямо в глаза полицаю.

— Ну, тогда я не знаю, где еще ты мог меня видеть. Я никогда не бывал южнее Индианаполиса.

Человек пожал плечами:

— Не знаю. Я никогда не забываю лица, но…

Тяжелая поступь эхом раздалась в коридоре. Вернулся патрульный, рядом с ним шаркал ногами грузный человек с фигурой тяжелоатлета. У него было такое помятое лицо, словно он им шпалы укладывал.

— Берт, этот парень хочет с тобой обговорить дело, — сказал патрульный.

— Ладно, ладно. Вернусь через минуту, приятель. Эй, Джимми Кинг, ты хреново выглядишь. Тебе как всегда?

— Посочнее, ну, ты знаешь, Берт.

В глазах человека была такая неприкрытая похоть, какой Валентайн еще не видел никогда. Что ж, противно, но для него к лучшему — вряд ли Ломаный Крест уже вспомнит о том, что где-то видел патрульного из Висконсина.

Берт ухмыльнулся.

— Тогда иди за мной. Подборка в это время года никудышная, но ты не придирчивый. Приходил кое-кто из твоих друзей, так что пустых клеток много.

Когда Берт и Джимми Кинг вышли из комнаты, Валентайн снова дал денег патрульному и поблагодарил его:

— Повеселись, парень. Рад с тобой дело иметь.

Как только офицер вышел во двор, Валентайн напряг слух. Берт и человек из «Ломаного креста», казалось, спускались по ступенькам.

— Все такая же жажда, да? — спросил Берт.

— Ты знаешь, — сказал Кинг, подошвы его кроссовок поскрипывали на каменных ступеньках.

— Твой брат-то оправился от того выстрела из обреза?

— Да, разумеется. Ну, по танцам состязание не выиграет, но вообще все хорошо. Я там хромал, даже когда в танке не был.

— Сколько тебя продержали в этот раз?

— Почти неделю. Сукин сын три раза питался. Мне так захотелось попробовать самому, что я чуть не укусил того парня, что меня вытаскивал. Но генерал был доволен тем, что мы сделали: дал всей команде две недели отпуска. Мы смели целое гнездо мятежников в горах Смоки.

Валентайн услышал звон ключей и скрип открываемой двери.

— Генерал не должен держать вас такими долгими вахтами. Я слышал, ваши ребята совсем с катушек съезжали после этого…

Валентайна и без волчьего слуха услышал грохот еще одной железной двери. Голоса исчезли.

Он прождал пятнадцать минут до того, как дверь подвала открылась снова и он услышал тяжелые шаги Берта и звон ключей на кольце. Берт вернулся в комнату с линолеумным полом, и Валентайн встал и представился:

— Меня зовут Пиллоу, сэр. Впервые в Зоопарке.

— Берт Уолкер. Начальник шоу «Выхода нет».

— «Выхода нет»?

— К нам присылают тех, кого управление хочет примерно наказать. Неважно, как они умрут, важно, чтобы это было мерзко. Чего ты хочешь, Пиллоу? Что-то такое, с чем девочкам там, наверху, не справиться?

— Можно сказать и так. Мне не хочется рассказывать.

— Эй, парень, я это слышал, ты уж мне поверь, — сказал Берт знающим жизнь тоном. — Но я уважаю частную жизнь. Ты только должен уточнить одну вещь… она будет жива, когда ты уйдешь? Так как если ты убьешь ее, мне придется взять с тебя больше денег.

— Она будет жива, мистер Уолкер, я обещаю.

— Ладно, но помни, что я сказал, и не увлекайся. Покажи наличность.

Валентайн помахал стопкой денег из своего нагрудного кармана.

— Сначала хочу посмотреть на девочек. Я готов платить, но не за ту, которой уже попользовались. Я хочу невинную, свеженькую.

— Ну, Пиллоу, если хочешь свежую и невинную, приходи сегодня на особое шоу. Я когда ее увидел, решил было снова с пенсии выйти. Но я поручу Клабберу, Валькирии и двум моим лучшим грогам уделать ее.

Уолкер подвел Валентайна к ступенькам в подвал.

— Я буду один, да?

— Малыш, на клетках есть занавески. Не волнуйся о шуме, никто тебя не потревожит.

Подойдя к железной двери, Уолкер повозился с кольцом для ключей и открыл ее. Они прошли в просторный холл.

Это помещение было похоже на конюшню всем, кроме грязного белого кафеля. Вдоль стен тянулись ряды клеток с решетчатыми дверьми. Валентайн даже человеческим нюхом, а не волчьим чувствовал запахи крови и мочи.

Еще один человек в камуфляже сидел за столом и оживленно разговаривал по телефону.

— Эй, Берт, там, наверху, проблемы. Пожар. В загоне у грогов и в конюшнях. Ну, ты представляешь?

— Ну конечно, — сказал Берт с гримасой отвращения, — тупые гроги. Они дешевы и всеядны, поэтому из экономии приходится терпеть, но я думаю, что с ними больше проблем, чем пользы. Найди Клаббера и иди помоги там, в конюшне. Мне по фиг, если загон сгорит вместе с грогами. Спроси меня, я скажу: пусть зимуют на улице.

Человек в форме кивнул и ушел вверх по лестнице на первый этаж.

— Ладно. Посмотри, что там, в клетках, и поговорим о цене.

Одна из дверей открылась, и оттуда буквально вывалился Джимми Кинг. Он был абсолютно голый, с впалой грудью, с руками и ногами, как у паука. Лицо патрульного было покрыто кровью, и она текла по его телу к кустику черных волос внизу. Усталым движением он вытер кровь с глаз.

— Эй, Кинг, — сказал Уолкер, — иди-ка умойся. Не пачкай тут мне все.