Шпионы XX века - Найтли Филлип. Страница 7

Хэлдэйн признал, что сначала был склонен считать эти планы фальшивкой, вероятно, состряпанной французами, чтобы заставить Британию шевелиться и обратить внимание на свою боевую готовность. Однако, заявил Хэлдэйн, начальник управления военных операций генерал Дж. С. Эуорт и начальник управления военной подготовки генерал А. Дж. Мюррей, оба члены подкомитета, убеждены, что планы не являются делом рук дилетантов, в них продемонстрировано великолепное знание наиболее уязвимых мест обороны Великобритании и недвусмысленно подтверждается существование определенных точек на её территории, где находятся немецкие агенты, имеющие определенные задания, которые они должны выполнить после начала военных действий или в период напряженности, возникшей перед войной.

От всей этой истории сильно веет богатой фантазией Ле Ке: случайное сходство чемоданов, тот факт, что чемодан немца, вроде бы содержащий бумаги огромной важности, оказался незапертым, а француз смог мгновенно узнать в этих бумагах «подробные планы завоевания Великобритании», промежуток времени, достаточный, чтобы скопировать самые важные детали, быстрота, с какой бумаги достигли Англии. Но что мог сделать Хэлдэйн, если двое высокопоставленных военных, да ещё членов подкомитета, уверяли его, будто эти планы «не являются делом рук дилетантов»?

И Хэлдэйн сдался. Нет никаких сомнений, сказал он, что немцами на территории Великобритании ведется большая шпионская работа с целью детального изучения топографии и ресурсов страны. Затем подкомитет выработал четыре основных рекомендации по борьбе с этим злом: введение ограничений и контроля за передвижением по территории страны иностранцев, схема защиты основных объектов от саботажа, усиление закона об охране государственных секретов с целью расширения полномочий полиции в борьбе со шпионажем и – самое важное для нас – создание постоянно действующего Бюро секретной службы(9).

Первым идею создания специальной секретной службы выдвинул генерал Эуорт. Эдмондс рассчитывал на укрепление своего собственного департамента – МО-5 – для борьбы с воображаемыми или реальными шпионами в Великобритании, но у генерала Эуорта были несколько иные планы: он хотел иметь на каждого немецкого шпиона своего шпиона, получить достойных агентов, не будучи никоим образом связанным с ними официально. Легко заметить, что даже на заре создания британской разведки отношение к ней британских правящих кругов, сохранившееся и в настоящее время, таково: шпионаж – грязное ремесло, более подходящее для иностранцев, чем для англичан, однако, раз уж обстоятельства вынуждают заниматься этим делом, нужно все обставить таким образом, чтобы в случае поимки английских шпионов Британия всегда могла поклясться в своей непричастности.

Министерство иностранных дел было особенно озабочено тем, чтобы никак не оказаться замешанным в чем-либо, что хоть немного отдает шпионажем. (Только за год до описываемых событий британский консул в Шербуре не без удовлетворения сообщал, что, когда шпион предложил ему чертежи французской подводной лодки за тысячу франков, он отфутболил его(10).) Но если Министерство иностранных дел ничего не будет знать и если от шпиона в случае его поимки в любой момент можно откреститься, то почему бы не завербовать пару-тройку иностранцев, убеждало Министерство обороны?

Большинство агентов – – это закоренелые пьяницы, поэтому вполне логично, что первым рекрутом организации, которой в дальнейшем предстояло вырасти в огромную шпионскую бюрократическую машину, стал служащий «Каредж и К°» – крупной лондонской пивоваренной фирмы. Сотрудники Министерства обороны тайно обратились к управляющему «Каредж» Хардингу, и тот сообщил представителю фирмы в Гамбурге, что шансы последнего остаться работать на «Каредж» возрастут, если он согласится шпионить в пользу Британии. Этот человек, известный только как Рюэ, не дал никакой значительной информации, но настолько погряз в шпионаже, что к 1914 году работал уже одновременно на Британию и на Германию(11).

Эуорт, чтобы убедить других членов подкомитета, основной упор делал на то, что его агенты могли бы оказать существенную помощь в борьбе со шпионажем на территории Великобритании. «Нам нужны сведения о шпионаже в этой стране, – говорил он, – мы также должны иметь связи с иностранцами, для того чтобы выяснить точно, есть ли на нашей территории иностранное оружие и взрывчатка». Он подчеркнул, что все контакты такого рода будут проходить через посредника и, таким образом. Генеральный штаб «будет огражден от любых обвинений в контактах со шпионами». Позже Хэлдэйн ещё раз подчеркнул необходимость такого посредника:

«Мы рассмотрели вопрос о том, каким образом создать Бюро секретной службы, чтобы оно одновременно могло бы заниматься проблемой шпионажа в этой стране и нашей агентурой за рубежом, а также служить ширмой (выделено Ф. Н. – Ред.) между Адмиралтейством и Министерством обороны, с одной стороны, и работниками секретной службы и теми, кто владел информацией и хотел её продать британскому правительству, с другой стороны».

К тому времени, когда подкомитет был готов к докладу перед правительством, идея организации такой разведывательной структуры, которая официально как бы не существовала, привела к созданию Бюро секретной службы. Подкомитет рекомендовал также, чтобы Бюро было полностью отделено от Министерства внутренних дел. Министерства обороны и Адмиралтейства и служило посредником между этими департаментами и «агентами, которых мы используем в зарубежных странах». Дальнейшая судьба британской разведки во многом определялась следующим заключением подкомитета: «С образованием Бюро секретной службы наши военные и военно-морские атташе и государственные служащие не только будут избавлены от необходимости контактировать со шпионами, но станет вообще невозможным получение каких-либо доказательств наших с ними контактов».

Как только была принята идея создания якобы несуществующей разведывательной службы для защиты правительства от грязной шпионской деятельности, следующий шаг был практически предопределен: эта несуществующая служба и способ её создания должны были неизбежно стать абсолютно секретными, иначе вся затея теряла смысл. Таким образом, завеса тайны, сопровождающая британскую секретную службу на протяжении всей её истории, образовалась практически сразу.

В докладе подкомитета, составленном 24 июля 1909 года, содержится следующее заключение:

«Подробные рекомендации подкомитета по созданию Бюро секретной службы настолько секретны, что их перепечатывание или распространение среди членов подкомитета нежелательно. Единственный сделанный экземпляр передан в распоряжение начальника управления военных операций».

Однако одно дело объявить что-то секретным, и совсем иное – обеспечить эту секретность. Теперь подкомитет занялся разработкой рекомендаций по усилению закона об охране государственных секретов до такой степени жесткости, которая мешает британскому правительству ещё и в наши дни. Первый вариант закона был принят в 1889 году для пресечения утечки информации из правительственных кругов. Затем в 1908 году была предпринята попытка провести новый билль, запрещающий публикацию в прессе сведений о флоте и армии, но возмущенный вопль газетчиков был настолько силен, что правительству пришлось расстаться с этой идеей. Подкомитет хотел получить такой новый закон, который не только обеспечивал бы секретность того, что должно быть секретным в Великобритании, но и позволял бы предъявить шпионам обвинение в попытке публикации (куда входила, например, и передача сведений от одного агента другому) сведений, могущих нанести вред безопасности государства. Пока юристы работали над рекомендациями, данными подкомитетом, стало ясно, что для того, чтобы протащить такой законопроект через парламент, потребуется прибегнуть к ряду уловок, настолько драконовскими были предлагаемые в нем меры. Все, что требовалось для обвинения на основании данного закона, – это показать, будто обстоятельства дела, характер обвиняемого или его поведение позволяли предположить, что тот является шпионом.