Дитя Всех святых. Перстень со львом - Намьяс Жан-Франсуа. Страница 39

Мало найдется уголков в Бретани, жители которых не утверждали бы, что легендарный лес находится именно у них. Туссен следовал той традиции, которая помещала Броселианд неподалеку от Ростренена. Они добрались туда через неделю, поскольку Франсуа, даже протрезвев, отнюдь не отказался от своей затеи. Несмотря на возражения Туссена, который предлагал более реалистичные способы прославиться, он по-прежнему стоял на своем и цеплялся за эту выдумку с упрямством капризного ребенка: или лес Броселианд, или ничего.

Но, даже добравшись до места, надо было там еще как-то прожить. Они обосновались на опустевшем хуторе в чаще леса. Эта горстка домов с крошечной часовенкой была заброшена, казалось, совсем недавно — быть может, из-за чумы. Кормились они тем, что Туссен добывал на охоте. Уроки Броонского леса пошли ему впрок. В том, чтобы выследить зверя или поставить силки, ему не было равных. К тому же он смастерил себе лук из ветви тисового дерева да к нему тетиву из кошачьих кишок и пользовался им с отменной ловкостью.

Что касается Франсуа, то он не охотился, точнее, он предавался охоте совсем другого рода. Каждое утро, оседлав Востока, он уезжал с секирой в руке в надежде повстречать дракона или какое другое сказочное создание. Но ему попадались лишь кролики, лисы, волки, а иногда олени и кабаны, и каждый вечер Франсуа возвращался с пустыми руками. Так прошли весна и лето. Приближалась осень, а с нею — первые холода. Провести зиму в таких условиях было не слишком приятно. Именно тогда Франсуа и встретил фею Вивиану.

В тот день — в один из первых дней октября — Франсуа добрался почти до самой кромки леса. И увидел юную белокурую девушку в голубом платье, сидящую на пне. Казалось, она о чем-то мечтала. Франсуа немедленно решил, что перед ним сама Вивиана. Он спрыгнул с коня и поклонился ей.

— Я Франсуа де Вивре. Уже который месяц подряд пытаюсь я свершить какой-нибудь подвиг, чтобы стать рыцарем. Вы случайно не фея Вивиана?

Похоже, девушку это удивило. Некоторое время она молчала, а потом вдруг звонко рассмеялась и побежала прочь. Франсуа в отчаянии смотрел ей вслед. Но едва она исчезла из виду, как тот же самый смех раздался у него за спиной. Франсуа обернулся. Она стояла рядом на расстоянии всего одного шага. Он опустился на колено.

— Добрая фея Вивиана, Дама Озера, вы, приютившая и воспитавшая Ланселота… умоляю, помогите мне!

— В чем же помочь тебе, Франсуа?

— Встретить дракона.

Некоторое время фея размышляла.

— Что ж, я не прочь. Но при условии, что ты принесешь мне драгоценности. Мерлин покинул меня, а чтобы вновь очаровать его, мне надо выглядеть красивой.

— Но где я возьму драгоценности?

— Тут поблизости есть дорога. По ней часто проезжают богатые люди. Ограбь кого-нибудь из них. Я еще приду.

И Вивиана исчезла. По возвращении на хутор Франсуа торжествовал. Едва сдерживая ликование, он самыми яркими красками расписал Туссену свое приключение. Однако тот вовсе не торопился разделить восторги своего господина.

— С вашего позволения, я бы хотел взглянуть на это дело поближе.

— Ты мне не веришь?

— Я верю, что вы действительно видели и слышали то, о чем рассказываете, но теперь я хотел бы и сам взглянуть. Завтра схожу.

На следующий вечер Туссен доложил о своих наблюдениях. Франсуа было чему удивляться.

— Они просто хотели посмеяться над вами. Я говорю «они», потому что на самом деле их двое. Это близнецы, сестры-двойняшки, дочери одного мелкого сеньора, что живет тут неподалеку. Говорят, что жадности у них ничуть не меньше, чем кокетства.

Франсуа даже вскрикнул от гнева, но Туссен лишь рассмеялся.

— Не беспокойтесь, они об этом еще пожалеют.

Некоторое время спустя Франсуа опять явился на ту опушку. Лже-Вивиана была уже там, поджидая его. Она спросила, что слышно о ее драгоценностях. Франсуа вынул из-за пазухи булыжник и протянул ей. Та раскричалась, но Франсуа ничуть не смутился.

— За что вы меня упрекаете? Ведь я делаю лишь то, что вы сами велели мне в прошлый раз.

— В какой-такой раз?

— Когда я отдал вам шкатулку с браслетами, кольцами и ожерельями. Вы ее взяли, а мне сказали: «Если я вновь попрошу у тебя драгоценности, вручи мне простой камень, чтобы напомнить о бренности всех земных сокровищ».

Лже-фея побледнела.

— Она так и сказала?

— Кто «она»?

Девушка не ответила, бросилась в лес и исчезла.

Франсуа тоже ушел. Хотя с помощью Туссена он и выпутался благополучно из этой переделки, но по-прежнему оставалась нерешенной главная его задача: как повстречать дракона? Франсуа, так и не найдя ответа, все-таки продолжал упрямиться. Для него это стало вопросом чести. Отступить после стольких бесплодных попыток означало признаться в постыдном провале.

Пришла зима 1353/1354 года, и в первые же дни нового года произошло одно событие… Франсуа охотился верхом на Востоке, когда увидел зверя. Если уж быть точным, то юноша скорее догадался о его присутствии в густых зарослях. Не дракон ли это? Трудно было сказать наверняка, но по всей очевидности это было чудовище: животное едва ли не превосходило размерами коня. Франсуа бросился на него, подняв секиру, и ударил — всего один раз. Раздался шум падения.

Франсуа соскочил с коня. Секира все еще торчала из черепа зверя. Он оказался вовсе не неведомым чудищем — это был медведь. Хотя само его присутствие в такое время года и в этих краях было настоящим чудом. Во-первых, медведи в Бретани крайне редки, а во-вторых, зимой они спят. Франсуа торжествующе закричал. Никакого сомнения: этого медведя напустил на него какой-нибудь волшебник. Ему было ниспослано испытание, и он вышел из него победителем.

Но ответом ему стал другой крик — крик отчаяния, прозвучавший, словно эхо. Из лесу выскочила молодая женщина. Она была смугла и одета в самые дешевые меха — кроличий да кошачий. Она упала на колени перед трупом.

— Мартен!

У Франсуа перехватило горло. Он боялся понять…

— Кто вы?

Молодая женщина, до этого не обращавшая на него никакого внимания, обернулась. Ее глаза метали молнии.

— Это вы убили Мартена! Самое умное, самое ласковое из всех животных. Вы или сумасшедший, или чудовище!

Из лесу появились молодой человек со стариком. Франсуа собрался было выдернуть свою секиру, но эти люди вовсе не угрожали ему, а, напротив, тоже принялись причитать над убитым зверем. Франсуа пробормотал:

— Я думал…

Молодая женщина посмотрела на него с глубоким презрением.

— Что вы думали? Что совершаете подвиг? Мартен был обучен получать ласки от детишек да тянуть лапу…

Франсуа не знал, что сказать. Никогда прежде не чувствовал он себя так глупо, так нелепо. Тем временем подошел Туссен, которому случилось охотиться неподалеку. Он оценил ущерб, нанесенный беднякам, и, пока Франсуа растерянно озирался, подошел к молодой женщине и представился. Та сделала то же самое:

— Меня зовут Рена. А это мой брат Оливье и отец Сиприан. Мы бродячие комедианты. Мартен умел делать всякие трюки и еще играл медведя в «Медвежьем фарсе». Он был нашим кормильцем. А теперь нам только и остается, что помирать с голоду.

По своему обычаю, Туссен ничуть не растерялся.

— Снимем с медведя шкуру. Потом я залезу внутрь, и тогда у вас снова будет медведь.

Рена покачала головой:

— Это никогда не заменит настоящего медведя.

— Может быть, но мы добавим к представлению еще одну пьесу — моего собственного сочинения, фарс «Двойняшки». А насчет всяких трюков я ведь тоже хоть куда: могу жонглировать и огонь глотать.

Услышав это, Франсуа сказал:

— Я сам буду медведем. Это я причинил вред, мне его и исправлять. Иначе никогда я не стану рыцарем.

Наконец их предложения были приняты. Труппа пустилась в путь, и вот так Франсуа де Вивре сделался медведем. Вырядившись в Мартенову шкуру, он представлял медведя в «Медвежьем фарсе». Сюжет был незамысловат. Человек со злым сердцем просит у Святой Девы, чтобы та дала ему силы больше, чем всем прочим смертным, и Святая Дева превращает его в медведя. И с этого самого момента с ним начинают приключаться всякие несчастья. Стоит ему появиться у себя дома, как его собственные дети убегают, жена палкой сгоняет беднягу с супружеского ложа; а когда он идет жаловаться соседям, те встречают его камнями; он просит убежища в церкви, но священник окатывает его кипятком. Наконец, преследуемый охотниками и чувствуя, что его вот-вот догонят и убьют, он молится Святой Деве, которая прощает его и обещает поселить в Раю…