Вервольф - Жеглов Василий. Страница 29

Он молча вышиб ногой запертую дверь в спальню.

«А-а-а!» – тонко завизжала и тут же осипла женщина в постели. Выкатив белые от ужаса глаза, она вцепилась помертвевшими пальцами в край кружевного одеяла, пытаясь подтянуть его к подбородку, чтобы хоть чем-нибудь отгородиться от этого ужаса.

«А-а-а!» – почти шёпотом, экономя силы, закричал сам хозяин, не потерявший, к его чести, присутствия духа. «Барон Ямин, – машинально отметил Марн. – Говорят – лучший мечник Империи!»

Барон встретил вампира почти у самой двери, совершенно обнажённый, и его изрядно постаревшее, но всё ещё сухое и мускулистое тело выдавало опытного не только в постельных схватках бойца.

Схватка – с точки зрения вампира – была очень долгой: они обменялись не менее чем дюжиной ударов. Барон дрался с мастерством опытного дуэлянта и отвагой обречённого. А когда остриё меча Марна пронзило ему сердце, молниеносным движением ужалив барона между рёбер и выскочив обратно, салиец, выпустив оружие из слабеющих рук, всё же умудрился сделать ещё один шаг в сторону вампира. И даже упав на колени – он всё равно полз к нему, и уже умирая – скрёб скрюченными пальцами ковёр, пытаясь дотянуться до своего врага. Барон Ямин был достойным противником, и Марн подумал, что ему будет что рассказать молодым – если, конечно, доведётся закончить жизнь в гнезде…

Вампир подошёл к кровати и быстрым ударом в живот приколол мечом к постели женщину. Потом спустился вниз, живописно распределил трупы в холле, добил трёх раненых, и снова вернулся в спальню, где стрижом, шершнем и раскалённой в камине кочергой изуродовал труп посла. Третья часть тропы крови – «бой на результат» – была пройдена. Оставались сущие мелочи – дождаться стражников, отработать их, после чего перетаскать «налётчиков» из повозки и тоже их отработать. Это уже не тропа. Это уже не кровь. Это только её запах.

Марн взял свечу и подойдя к окну сделал условный знак.

День третий:

пятый час после Полуночной службы

– Вы о чём, Винс? – Вейдж задал вопрос одновременно с осознанием того, что в Грайворском королевстве произошло что-то ужасное.

– Только что в доме, снятом на подставное имя, при налёте вооружённых грабителей убит посол Салийской империи при дворе короля Грава XIII барон Ямин э'Батим-и-Ажа. В настоящий момент обнаружившие взломанную дверь стражники городского патруля ведут неравный бой с налётчиками, пытавшимися завладеть драгоценностями, которые барон хранил в тайнике. Они уничтожат бандитов – всех, кроме одного – но и сами погибнут, кто – на месте, кто – скончается от ран, не приходя в сознание. Вам доложат о происшедшем через полчаса – у вас как раз хватит времени для того, чтобы уяснить, что вы должны сделать.

Вейдж сжал челюсти так, что с зубов отлетела эмаль.

– Ты… – задохнулся он. – Ты…

– Прекратите истерику, лис! Для начала – поймите вот что: мы, также как и вы, стремимся к тому, чтобы обезопасить короля. И мы сумеем сделать это – даже ценой наших собственных жизней, не говоря уже о жизнях других. До тех пор, пока наши цели совпадают, мы также будем обеспечивать и безопасность королевы Далии с принцессами, но только до тех пор, пока вы с нами сотрудничаете. Нам важен сам король, а жениться он может и во второй раз. Уяснили, о чём я? Очень хорошо! А раз так – сейчас вы будете молчать и внимательно слушать, а когда я закончу – вы будете делать то, что я велел, и именно так, как я сказал. Понятно, человечишко? – последнее слово Винс произнёс каким-то странным свистящим шёпотом, и на мгновение лицо его утратило человеческие черты, превратившись в жуткую маску – со звериным оскалом и горящими угольками глаз.

Вейджу показалось, что из его лёгких разом выкачали весь воздух. Он сидел на кровати, упираясь сжатыми в кулаки ладонями, и мотал головой – пока не пришёл в чувство. Тёмный лис даже припомнить не смог бы ещё одного случая, когда он до такой степени был бы растерян: впервые он почувствовал себя полностью в чьей-то власти…

– Вейдж, у меня нет иного выбора. У вас, впрочем, тоже. Итак, я продолжу…

День третий:

пять часов после Полуночной службы

Вейдж сидел на берегу небольшого искусственного озера в дворцовом парке. Со стороны могло показаться, что он проводит время, бездумно наблюдая за игрой поднятых осенним ветерком волн вокруг торчащих из воды камней. Между тем, тёмный лис размышлял столь напряжённо, что в какой-то момент ему даже показалось, будто он сходит с ума…

Оборотень не оставил ему выбора. Вейдж действительно любил Далию. Не королеву Грайвора Далию – а Далию, хрупкую женщину с рыжими волосами. Любил издали, не допуская даже мысли о том, чтобы дать ей понять о своей любви. Тёмный лис отдавал себе отчёт в том, что если оборотни решат, что им это выгодно, они, не моргнув глазом, позволят суомам убить и Далию, и принцесс, а может быть, сделают это сами, если он, Вейдж, вздумает их ослушаться. Он был настолько опустошён эмоционально, что думал об этом отстранено, будто бы со стороны.

На воду упал пожелтевший лист, и его сразу закружило ветром в каком-то безумном и непонятном танце. Вейджу вдруг показалось, что он сам в одночасье превратился в такой осенний лист и что это его кружит и рвёт чья-то безумная, нечеловеческая сила.

Глава 10

День третий:

пять часов после Полуночной службы.

Кроны вековых деревьев недовольно ворчали и сердито отмахивались пожелтевшей листвой от надоедливого утреннего ветра. Лес просыпался.

Вирта поплотнее закуталась в шерстяной плащ, полы которого были уже совсем мокрыми от утренней росы, и прибавила шаг – до поляны, где они оставили лошадей, оставалось совсем немного. Она с беспокойством посмотрела на шедших впереди неё принцесс. «Как они? Наверное, устали, бедняжки!» – подумала девушка.

– Санни, давай, я возьму тебя на руки, – предложила она.

– Я сама, – отмахнулась младшая принцесса, что-то тихо сказала сестре и весело засмеялась.

У девочек было прекрасное настроение. Они совершенно не обращали внимания на усталость, на промокшие плащи, на коряги, которые так и норовили зацепиться за сапоги – они вспоминали. Вспоминали самые прекрасные мгновения в своей, пока ещё недолгой, жизни. Исполнилась их самая заветная мечта – они увидели лунного кролика! Видели, как вначале он, высунул мордочку из норки, настороженно принюхивался, озираясь вокруг, как, не почуяв опасности, он вылез на полянку, смешно переваливаясь с бока на бок, как долго и тщательно он умывался перед своей норкой: забавно тёр лапками усы и длинные ушки, а также серебристую шёрстку на боках. А потом постоял столбиком, тихонько посвистывая при каждом выдохе, сложив лапки на животе и задрав мордочку вверх, к лунному диску, после чего снова юркнул обратно в свою норку. За мгновение до этого они успели сделать то, ради чего пришли сюда – загадать своё самое заветное желание, которое теперь непременно должно было сбыться. Эта радостная мысль звучала в их сознании серебряным колокольчиком, и им казалось, что весь мир вокруг них пронизан этим волшебным ощущением.

Вирта улыбнулась: всё прошло великолепно. Девочки счастливы, а это самое главное. Девушка вспомнила, как вчера вечером её охватило какое-то странное беспокойство. Ощущение было настолько сильным, что сначала она даже решила отложить намеченное, но увидев, с каким воодушевлением сёстры готовятся к ночному походу, тотчас оказалась от этой мысли и попыталась прогнать собственные страхи. Ещё больше она успокоилась, когда узнала, что в «охоте» за лунным кроликом их будут сопровождать лисы. Вирта договорилась со старшим из них, что те ни под каким предлогом не обнаружат себя перед принцессами, и лисы не подвели: она всё время ощущала их присутствие, но ни разу не смогла их услышать, а тем более увидеть. «Лисы…», – с теплотой подумала Вирта. От этого слова веяло какой-то надёжной силой, и она вспомнила своё последнее свидание перед отъездом.