Серые ангелы - Нечаев Евгений Алексеевич. Страница 20

Найен почувствовал себя слепцом. Галерн, старый паладин, шел умирать. Он пойдет в бой. Он, переживший всех своих детей (что еще может быть страшнее для родителя?), шел на бой с самым страшным врагом. И не надеялся победить.

Найен знал это, но загонял пораженческие мысли в глубь. Он никого не заставлял пойти с собой. Все его солдаты были добровольцами, знавшими на что идут. Но теперь, словно увидел картину предстоящей битвы. Паладины, мохабры, крестьяне, Морские драконы, эльфы, гномы, тролли. Они словно голой грудью лягут на обнаженную сталь клинка, в надежде утопить его своей кровью. В вечной надежде, что клинок заржавеет от их крови.

В той битве будут сражаться те кто служит Жизни. Неважно кто ты: Святой паладин, Темный или Светлый эльф, Морской дракон верящий в сталь, гном или тролль. У них всех красная кровь, в них есть Жизнь, ее сила.

– Я привел еще две тысячи солдат, – словно читая его мысли, продолжил Галерн. – Они пошли добровольно. Когда мы выступим?

– Завтра на рассвете, – глухим голосом ответил Найен, словно сравнявшись в возрасте с Галерном.

Небосвод горел оранжевой краской заката.

"Интересно, сколько я еще увижу закатов," – подумал Найен.

XXIX.

Плато Вьюг. Огромная каменистая пустыня, прерываемая, изредка, чахлыми кустиками. Север хоть и не сотрясался эпическими битвами востока и юга, все же создал идеал для любого полководца. На каменистом плато есть место для всего, от ополченцев созванных "Топтать кровь", до элитных эскадронов тяжелой конницы и баллист.

Три огромные армии пришли на плато. С юго-запада пришли паладины и мохабры, которых вел Найен. С юга эльфы и крестьянское ополчение. Самые крупные силы пришли с юго-востока. Морские драконы, тролли и гномы.

Всадник на черном, как безлунная ночь, жеребце вновь и вновь объезжал лагеря на южной части плато Вьюг. Каждый воин знал его как главного полководца того, кто поведет их в бой. Знал и доверял, ведь ему доверяли те, кто привел их сюда.

Свита, если кто и осмеливался так назвать следующих за Крессом, представляла поистине странное зрелище. Молодой маг, из истинных, от чьего спокойствия, наверное, останавливался и яростный ветер севера. Гном с секирой сделанной из камня. На его груди блестит двадцатигранный алмаз, знак Говорящего-от-всех-колен, фактически вице-короля Подгорного народа. Две эльфийки Темная и Светлая держаться как можно дальше друг от друга. На левой руке Темной знак Морского дракона. Волосы Светлой украшает диадема наследной принцессы. Между ними едет молодой паладин с гербом магистра на щите. Чуть позади широкими шагами идет тролль. Замыкает шествие прекрасная девушка в простых кожаных доспехах, чьи черные ногти и губы вызывающе смотрятся на лебяжье-белой коже.

– Дык так мож плюнем они, и утопнут, – предложил Тарн, оглядывая огромный лагерь. – Во нас скока. А скоро от нас и исчо польза будет. Плато Вьюг в Райское Плато именуют.

– Почему? – удивилась Сельтейра.

– Кады нас схарчат и высрут, сколь удобрений бум?

– Да ну тебя Тарн. Шуточки словно мы уже на виселице.

– Дык разницы меж виселицей и боем…

– На виселице веревка оборваться может, – вмешался я.

– Тады вешают во второй раз, – оставил за собой последнее слово гном.

На левом фланге первыми сидели шесть тысяч мохабров. Могучий Лев оказался прав, и воины успели присоединиться, уже у самых ворот Плато Вьюг.

Воины-звери жаркой саванны мерзли на пронизывающем ветру, но никто из них не жаловался на холод. Бурчали насчет скудности еды, недостатка оружия, но холод был – табу. Они сами пришли сюда, зная что их ждет, а значит и сами должны отвечать.

Почетный караул лязгнул хассалами, предвещая наш вход в палатку Могучего Льва. В просторной палатке враз стало тесно и тепло, когда в нее вошли все мы. Только тролль, Тарн и Найен в своих доспехах, заняли четверть палатки. Остальным пришлось стесниться.

Могучий Лев сидел вместе с двумя своими офицерами, не менее огромными и сильными, чем он.

– Лхелахри-Хал сахиг нахар ош, – поздоровался я.

Лев удивленно посмотрел на меня. С его точки зрения я не производил впечатления великого вождя. Но впечатление развеялось, едва он увидел, как под весом моего меча смялись брошенные на пол груды шкур.

– Оружие прибудет еще до заката. – Обозы запаздывали, но все же должны были прийти вовремя. – Твари доберутся до нас на рассвете, так что будете готовы.

– Мохабры всегда готовы к бою, – гордо провозгласил Могучий Лев. – Мы искупаем хассалы в черной крови!

– И поменьше красной, – пробурчал Тарн.

Мохабриец высокомерно посмотрел на гнома:

– Воины саванн не боятся проливать кровь!

– То-то они захлебнулись ей при Рентаре, – презрительно бросила Сельтейра, вспоминая сокрушительный разгром мохабров воинами церкви Светлого Брата. С тех пор прошло триста лет, но боль поражения не думала покидать души мохабров.

Мохабр поднялся во весь свой не малый рост.

– Хватит! – предупреждающе поднял я руку. – Завтра нас рассудит. Не будет трусов и героев. Будут только победители или… мертвые.

XXX.

Безлунные ночи редкость на севере. Но сегодня именно такая ночь распростерла свои крылья над безобразной ордой. А может луна и была, просто ее закрывали крылья летучих акул и другой небесной свиты существа.

Их было множество. Подобно полчищам саранчи, что Светлый Брат насылает в наказание за грехи, твари бежали, прыгали, змеились, ползли, катились, летели. И от них шел устойчивый запах. Запах который нельзя спутать.

Запах Голода.

Серые спины оборотней непрерывным потоком катились к плато Вьюг. Авангард великой армады. Изредка к небесам взлетал вой-крик.

Крик Голода.

Рядом с оборотнями текла непрерывная река гигантских крыс. Эти оставляли после себя полосу вытоптанной земли, пожирая даже траву и кусты.

Но и они были голодны.

Вслед за авангардом шагали главные силы. Монстры без числа и названий. Слепые и тысячеглазые, с ногами и без оных. Но все смертельно опасные.

И голодные.

Само существо топорщило иглы на своей спине, предвкушая богатую трапезу. Но не там, куда идет ее армия. Да там тот, кого оно должно убить. Но есть и те, чья смерть даст существу много больше.

Повинуясь безмолвному приказу, с неба соскользнула самая крупная из акул. Существо запрыгнуло на шершавую спину акулы. Один штурм, летающий город отбил, но куда не пройдет тысяча, проберется один.

Бесшумно взмахивая плавниками, акула поднялась к облакам. Когда клыки существа сомкнуться на горле тех, кто его выпустил, в мире не будет силы способной остановить его.

А армада шла на юг, гонимая голодом.

XXXI.

Рассвет бритвой полоснул по горизонту. Такой нежный и приветливый на этом суровом севере. Он окрасил небеса, означая путь солнцу. Солнцу, которое многие увидят в последний раз.

Люди, гномы, эльфы, тролли. Темные, Светлые, плохие, хорошие, честные и не очень. Смерть всех рассудит. Ибо она не госпожа, а единственная истинная судия в нашем мире. Ибо все перед ней равны, и в одну землю лягут бедняк и король. И нет справедливей суда, и справедливей возмездия.

Говорят, перед смертным боем часто снятся вещие сны. Я во сны верю, хотя их и не вижу. И пред этим боем я все же провалился в черную бездну. Чтобы вновь увидеть двух прекрасных драконов, которых не сумел защитить. Увидеть ужас творимы армиями пятерки и армадой существа.

Если это сны, то лучше вообще не спать.

Рассвет с черной каймой по горизонту. Предзнаменование смерти. Красный отблеск огненного зарева, над черной полосой из тварей, что бегут. Бегут убивать.

Рука привычно обняла меч. Сегодня мне суждено встретиться с существом. А остальное не имеет значения. И та огромная толпа, жаждущая свежей сладкой крови, теплого мяса, страха умирающей жертвы, лишь шелуха. Декорация к одной единственной дуэли.