Встретимся в полночь - Нейвин Жаклин. Страница 11

– Н-наверное, – запинаясь сказала она.

И в самом деле, все оказалось очень просто.

– В качестве друга не могу ли я просить вас, чтобы в моем обществе вы несколько сдерживали вашу скромность? Ваши достоинства доставляют мне настоящее наслаждение. – Ему пришлось сделать усилие, чтобы не опустить глаза к ее груди. – И будет несправедливо, если меня лишат возможности наслаждаться вашим пылким и проницательным умом.

Она внимательно смотрела на него, явно удивленная и взволнованная его словами. Рафаэль ощутил это чутьем хищника.

Пора было отступать, пусть его слова укоренятся в ней, но ее взгляд совершенно околдовал его, и он шагнул к ней и коснулся ее подбородка согнутым пальцем.

– Не нужно краснеть. Это красит вас сверх всякой меры.

Джулия нахмурилась. Не глядя ему в глаза, она отступила на шаг.

Он совершил ошибку. Он напугал ее. Вот проклятие! К чему было так торопиться?

Мысли его метались в поисках пути исправления ошибки.

– Мисс Броуди, моя дерзость непростительна. Теперь вы понимаете, что благоразумнее было бы послушаться тех, кто предостерегал вас от меня. – Он чуть отошел и поклонился с официальным видом. – Я прощусь с ее светлостью и больше не стану вам докучать.

Лицо Джулии не смягчилось, однако она сказала:

– Не уходите отсюда в таком подавленном настроении. Давайте… давайте подойдем к моей сестре и маркизу. Они скорее всего ищут нас и будут удивлены, если вы уйдете так неожиданно.

Помолчав, Рафаэль кивнул:

– Благодарю вас, мисс Броуди. Мне кажется, что предложенное вами решение – самое лучшее.

Он мысленно ругал себя за непростительную спешку. Не в его обычае быть небрежным, если речь идет о пари. Дело здесь не столько в деньгах, сколько в самолюбии. А он повел себя легкомысленно, потому что слишком увлекся.

«Очень скоро, – сказал он себе, – она будет принадлежать мне, пойманная так же крепко, как кролик в капкан».

Очень скоро.

Глава 4

– Ты договорился с Лорой о новой встрече? – спросил Рафаэль, отдыхая у себя в кабинете за бренди.

– Да. Но это становится чертовски дорого. Позволь тебе напомнить, что ты еще не расплатился со мной за посещение музея.

Рафаэль вынул пачку фунтовых ассигнаций и отсчитал несколько.

– Это покроет твои расходы, – небрежно сказал он, бросив деньги другу.

Стратфорд не стал говорить ему, что здесь слишком много. Рафаэль скорее всего и сам знал об этом. В этой великодушной щедрости выражалось обычно его тайное злорадство.

– Чем ты так расстроен, Стратфорд? Теряешь свою сверхуверенность?

– Вовсе нет, – возразил тот. – По словам ее сестры, Джулия Броуди полностью захвачена своим чувством к Саймону Блейку. И помяни мои слова – бесполезно пытаться внушить любовь девушке, чье сердце отдано другому. – Стратфорд помолчал и добавил: – Правда, твоя репутация в ее глазах быстро поднимается. Ты лебезил перед этой сморщенной старой каргой весьма убедительно. И добавлю – мне это показалось очень противным.

– Ты о герцогине? Но она же очаровательна.

– Она слабоумная! И ничего не слышит. Рафаэль фыркнул.

– Лучших качеств от дуэньи и ожидать нельзя, если ты задумал соблазнить кого-то. Но не только ее непригодность вызывает у меня симпатию к этой старушенции. Признаюсь, она кажется мне забавной. Ты же знаешь, я люблю старых людей.

– Распространяется ли эта любовь и на твою дорогую бабку? Мне казалось, что отношения, которые вас связывают, далеки от нежности.

Голос у Рафаэля стал напряженным.

– Иногда вы кажетесь мне очень надоедливым, Стратфорд. Под его тяжелым взглядом собеседник смущенно заерзал.

– Что дальше? – спросил он, чтобы изменить тему разговора.

– Театр. Это предложишь ты. Саймон и Джулия пойдут с тобой и Лорой. Разумеется, в сопровождении дуэньи. Есть одна пьеса, мне особенно хочется, чтобы мисс Броуди увидела ее.

И бросив через стол шесть билетов, он откинулся назад и сунул руку в карман за крепкой сигарой, привезенной из Америки.

Когда Стратфорд увидел название пьесы, брови у него поднялись.

– Похоже, ты идешь быстрым шагом?

Рафаэль ответил не сразу. Он взял свечу и прижал к пламени кончик сигары. Втягивал в себя воздух, пока кончик не зарделся, потом поставил свечу на место и закинул голову на высокую спинку кожаного кресла.

– У нее не должно оставаться времени между атаками, чтобы обдумать выход. И эти атаки должны быть осторожными, возбуждающими, но и упорными. – Он задумчиво затянулся сигарой. – Ибо угрозами нельзя добиться уступчивости сильной женщины, женщины с характером Джулии Броуди. Нужно просто переступить через черту приличий и предложить ей последовать за собой. Этот решительный шаг она должна сделать по собственному желанию. Или по крайней мере ей должно казаться, что это так.

– Это не так-то просто, – насмешливо сказал Стратфорд.

– Я и не говорю, что это просто. Но не так и сложно. Соблазняй – вот ключ.

– Ладно, признаюсь, мне любопытно. Как же ты собираешься ее соблазнить?

Глядя в потолок, Рафаэль улыбнулся хищной улыбкой:

– Друг мой, это уже почти сделано.

– Фонвийе!

Рафаэль остановился посреди вестибюля своего лондонского особняка. Он обернулся с оскорбительной неспешностью и увидел свою бабку, спускающуюся по лестнице.

– Куда это вы направляетесь? – спросила графиня Уэнтуорд. – Я послала записку, что желаю с вами поговорить. Вы что, не получили ее? Есть дела, которые мне необходимо обсудить с вами.

Поразмыслив, Рафаэль решил, что лучше будет поскорее покончить с этим разговором.

– Прекрасно, бабушка, – сказал он с поклоном, скрывая свое раздражение.

Они уселись на одинаковые диванчики, стоящие друг против друга.

Графиня была крупной женщиной, предпочитавшей в одежде темные цвета. Расчет был на то, чтобы сделать внешность соответствующей суровости ее характера. Она носила очки, которые увеличивали ее глаза, так что всегда казалось, будто она внимательно смотрит на собеседника. Многие приходили от этого в замешательство. Рафаэль – нет. Он спокойно развалился на своем диванчике.

– Вы считаете себя весьма умным человеком, не так ли? – начала графиня. – Ваша склонность к сарказму никогда не выставляла вас в выгодном свете. Лучше бы вы обуздали ее, потому что она делает ваше сходство с отцом просто пугающим.

Поглаживая длинными пальцами подбородок, Рафаэль резко сказал:

– О чем вы хотели со мной поговорить? У меня билеты в театр на сегодняшний вечер.

– О распутстве. – Графиня Уэнтуорд с вызовом бросила в него этим словом. – Я желаю знать, достаточно ли вы набили им свой желудок, чтобы покончить с ним.

– И только-то? Отвечаю. Нет. Еще не набил. – Он хотел было встать.

– Сядьте, неблагодарный щенок. – Графиня замолчала и с трудом взяла себя в руки. – Я забрала вас к себе, когда вам было больше некуда деваться. Вы мой внук, вы мой единственный родственник. Но… – она откинулась на спинку диванчика, – вы мне не нравитесь. Ваше поведение отвратительно, ваша репутация позорна. Пора вам подумать о своем положении, своем долге. Короче говоря, о женитьбе. О женитьбе, Рафаэль.

Он снова развалился на диванчике.

– Право же, бабушка, неужели необходимо говорить об этом именно сейчас? Разве мы не выяснили мое отношение к этому? – Он встал и подошел к окну. – Мне кажется, я все сказал предельно ясно.

– Я не понимаю вашего неприятия брака, Рафаэль. Найдите себе жену, обвенчайтесь, спите с ней, зачните с ней ребенка. Судя по слухам, вы переспали с половиной женщин в Лондоне.

– Вы мне льстите.

Графиня сощурилась и, подняв указательный палец, нацелилась в Рафаэля.

– Вы трагически ослеплены животной стороной вашей натуры. Вы деградировали нравственно. Это не подлежит сомнению. Тем не менее и у вас есть обязанности.

– Но вы же знаете, что супружество – это просто мука. А жены бывают такими скучными, бабушка. – Рафаэль сделал вид, что сама мысль об этом приводит его в содрогание, и продолжал: – Господи, я слышал, что некоторые из них любят беседы и дружеское общение. Это бремя мне не по силам.