Детские игры - Немировский Борис. Страница 3

Естественно, Сибилле и КО требовалось тихое местечко, чтобы оправить пёрышки и зализать раны. К несчастью, самым спокойным уголком Империи оказался Идриг. Ни тебе восстаний, ни интриг дворцовых… А главное – всё тот же злосчастный монастырь. Во все бури и страхи того времени его не трогали – защита Всевышнего лежала на нём, а вера в людях (за исключеньем некоторых) ещё не ослабла… Да и дружина баронская недалече. Так и случилось, что оказалась эта воронья стая в Идриге – отцы-инквизиторы в монастыре, а Сибилла – в самом замке. Барон Сирил хоть и знал, что представляет собой «столичная штучка», однако счёл своим долгом помочь дому Фангра, вассалом которого он себя считал, а братия монашеская и в мыслях не имела отказать в приюте ищущим пристанища. Самоуверенная Сибилла тут же, скуки ради, пыталась соблазнить барона, но тот сделал вид, будто ничего не заметил. Несостоявшаяся императрица смирилась, хотя и затаила с тех пор злобу. Это чёрные наставники заставили её до поры отложить «месть». А сами не дремали – привлекали на свою сторону народ, воинов – готовили плацдарм для похода на столицу.

Тут-то уж они развернулись в полную силу. Барон и опомниться не успел, как добрый благочестивый старичок-настоятель монастыря отец Кевин скоропостижно скончался (ходили слухи, опять не без помощи яда), а новым настоятелем стал сухой и колючеглазый отец Бекран – из этих, из пришлых… В деревнях и в самом Идриге, как плесень в сырую погоду, стали появляться многочисленные «слуги Господни», не монахи, нет. Просто богобоязненные чада – шпионы. И началось – только и слышишь – проклятие, отлучение, анафема… Барон просто диву давался, какую силу забрали столичные пастыри. Уж и в его, в его войсках то и дело мелькают чёрные сутаны и солдаты ошалело внимают велеречивым поучениям очередного инока с бегающими маслеными глазками. Конечно, подобная практика ему не очень-то нравилась, однако он не мог позволить себе препятствовать своим подданным слушать слово Господне. И не заметил барон, как его же люди стали слушаться его только лишь с оглядкой на монахов, как в замке и окрестностях (а главное – в душах людских) поселился страх. И лишь когда было устроено первое сожжение еретика, барон воспротивился, но его подчинённые не послушали, не подчинились господину – каждый знал, что за спиной стоит шпион, и каждый боялся… И прозрел Сирил де Идриг, двенадцатый барон Лурвилль, и понял, что потерял он последнее своё владение.

Дочери барона Герде исполнилось в ту пору пятнадцать. Ни умом, ни красотой Бог её не обделил, хотя о красоте-то она меньше всего пеклась. В полтора года потерявшая мать, девочка осталась на воспитание отцу, а какое воспитание мог дать ей воин и полководец в одиннадцатом поколении? Вот и вышло, что поведением своим и характером она более походила на мальчишку – стреляла из лука, из арбалета, умело билась на мечах, гарцевала на лошади не хуже любого воина. К слову, кукол у неё всю жизнь не было… Конечно, образование отец ей дал по тем временам хорошее, но ясное дело, что к грамматике, арифметике и закону Божьему у неё душа не лежала. Видно, очень печалился барон, что сына у него нет, вот и воспитал Герду как парня.

И только одним отличалась Герда от остальных. Сила в ней была великая и непонятная. Первый раз проявилась она, когда на болотистом берегу реки завяз телёнок из стада и стал медленно погружаться, бессмысленно вращая глазами и отчаянно мыча. Все попытки вытащить его оказались тщетными. Герде было тогда четыре года и телёнок был её любимцем. Когда она поняла, что тот должен погибнуть, она впала в отчаяние. Стояла на краю болота, отец держал её за руку, чтобы не бросилась к телёнку, и пытался увести. Куда там! Стоит, как влитая, будто свинцовая вся, в тысячу фунтов весом, не сдвинешь, и тихо так бормочет что-то. И тогда это случилось. Неведомая сила подхватила телёнка, рывком выдернула из жижи и, пронеся по воздуху, поставила рядом с нею. Барон рот раскрыл от удивления…

С тех пор она два раза помогала скотине в похожих ситуациях, несколько раз спасала тонущих, а однажды подхватила на лету стражника, упавшего спьяну со стены… Но ни разу не помогала эта сила ей самой.

И в день аутодафе Герда спасла «еретика» прямо из костра. Когда запылал огонь, она выскочила в круг и внезапно непонятно откуда целая река воды пролилась в костёр, а привязанный к столбу крестьянин взмыл в воздух и очутился на крыше сторожевой башни…

Замок помнит всё. Помнит он и тот день, когда чёрные нежити в капюшонах взбунтовали народ и солдат, как схватили Герду Лурвилль и с криками «Ведьма!» стали готовить новый костёр. Замок помнит, как кричал и размахивал топором её отец, барон Сирил, пробиваясь к дочери. Как надменно глядела Сибилла Фангринг на труп своего гостеприимного хозяина с арбалетной стрелою в груди, у её ног. Как зажёгся огонь… Но помнит замок и другое, чему нет объяснения. Помнит он, как вдруг исчез столб с привязанной к нему Гердой, растворился в воздухе, будто и не было его никогда, а в огне живыми факелами запылали все священники из столицы во главе со страшным отцом Бекраном. Как волосы Сибиллы превратились в змей и впились ей в лицо сотнями пастей. И как перед оцепеневшим людом восстал мёртвый барон, истыканный стрелами, и проклял этот замок, и всю округу, и всех её жителей. Мёртвым голосом говорил он, глухо и монотонно падали слова проклятья. И в страхе бежали люди, и многих затоптали тогда…

С тех пор в замке живёт только один обитатель. Колдун.

Долгое время в проклятом Замке не было ни одной живой души. Люди боялись заглядывать туда, памятуя о страшной судьбе его хозяев и проклятье, тяготеющем над ним. Однако, по слухам – Замок не был пуст: в стенах его завелась адская нечисть и справляла она там свои шабаши. А по ночам некоторые видели издалека страшный призрак – огромный скелет в развевающихся лохмотьях, с окровавленной секирой в иссохших руках, верхом на жуткой крылатой твари, изрыгающей пламя и оглашающей окрестности диким рёвом. Алым светом сияли пустые глазницы монстра, и жуткий вой не умолкал ни на минуту. И безумие охватывало всякого, кто видел сие. Множество славных рыцарей давали святые обеты уничтожить чудовище и снять проклятие с Замка, но не под силу было сынам человеческим исполнить обещанное, ибо ужас превыше разума земного сковывал их, и бежали они прочь, не оглядываясь более.