Гигантский морской змей - Непомнящий Николай Николаевич. Страница 20

Конечно, нельзя объяснить все случаи наблюдения предполагаемого морского змея появлением представителя какого-нибудь выжившего вида огромных плащеносных акул. Слишком много очевидцев показывают, что виденный ими монстр часто держал голову высунутой из воды, что акулы вряд ли могли бы делать. Это вообще противоречит их строению. Бесспорно, что гипотеза, выдвинутая Гарманом и особенно Джиллом, может объяснить некоторые приметы зверя, удостоенного имени морского змея. Если бы он был рыбой, то есть существом, не наделенным свойством дышать на поверхности, и, кроме того, рыбой, чей нормальный биотип располагается в нескольких сотнях метров глубже, то редкость его явлений объяснима достаточно просто, так же как и тщетность заловить его на гарпун, его «летальные» визиты к побережью и продолжительность его явлений.

Суть в том, что время от времени вылавливают больших хрящевых рыб змеевидной формы, совершенно неизвестных ранее. Так, в августе 1880 года, американская газета «Си-Сайд пресс» опубликовала следующую примечательную заметку:

«Капитан У. Ханна из Пемакида, штат Мэн, поймал в свои сети то, что можно было бы назвать морским змеенышем. В нем было семь с половиной метров длины и двадцать пять сантиметров в диаметре в самой толстой части. Он имел форму угря. Голова его была уплощенной, а в верхней части находился рот, маленький и заполненный острыми зубами. Он был найден уже мертвым».

Дж. М. Аллен, натуралист из Хартфорда, штат Коннектикут, поспешил написать капитану Ханне, который подтвердил точность всех изложенных фактов и прибавил еще кое-что:

«Кожа у него была не как у чешуйчатой рыбы, но больше похожа на ту, что у акулы, разве только гораздо мягче. Я не очень-то глядел на эту рыбу, ибо не знал, что поймал. По совести говоря, она меня совсем не заинтересовала, я только думал, как мне не повезло, она ведь жутко изодрала сеть (из-за своего веса, конечно, так как весила она, должно быть, целую тонну), и сильно досадовал, что она сорвала мне весь лов».

Тогда был потревожен один из самых известных американских натуралистов, профессор Спенсер Ф. Бэрд, которого направила на место происшествия специальная комиссия. Он снова расспросил капитана, и тот, по его просьбе, набросал по памяти рисунок своего пленника, сопроводив его новыми подробностями:

«…Тело было круглым или почти… на спине — шиферного цвета, а на брюхе — бело-сероватого… голова напоминала акулью, но более сплюснутая, то есть она не так выдавалась вперед… рот был очень маленький, ну не такой большущий, как у акулы, а с маленькими зубами-колючками, и под самым носом».

Капитан Ханна с определенностью прибавил, что «нос» возвышался надо ртом на 1 или 2 сантиметра ,

Принимая во внимание жаберные щели — несомненные признаки пластиножаберных, треугольник спинного плавника и профиль морды, напоминающий гигантскую акулу, можно предположить, что рыба имела все приметы хрящевой. Однако капитан Ханна уточнил, что плавники не были «жесткие и заостренные, как у акулы или рыбы-меча, а больше походили на боковые, как у трески или рыбы-луны». Да еще хвостовой плавник, который оборачивался вокруг хвоста, как у угря, — разве мог он принадлежать хрящевой рыбе?

Когда четыре года спустя открыли плащеносную акулу, стало очевидно: да, существуют змеевидные акулы с хвостами, как у угрей, и ртами на самом краю морды. Следует поразмыслить, не была ли подозрительная рыба капитана Ханны сродни хламидоселаху, его, так сказать, версией-переростком? Может быть, рыбак из Пемакида просто плохо запомнил расположение спинного плавника, который у плащеносной акулы находится не так далеко сзади? Может быть, речь идет к тому же о рыбе, дальше ушедшей от известного науке образца? По крайней мере, этот случай подтвердил существование змеевидных хрящевых рыб более значительных размеров, чем у маленького хламидоселаха.

В августовском номере одной из газет приводится еще один факт, весьма занятный, только, кажется, ускользнувший от внимания ученого мира, поскольку история осталась без продолжения:

«Сообщают о поимке у Карабеллы во Флориде морского змея рыбацким пароходом, которого тащили на буксире, прежде чем убить. Пленник имел пятнадцать метров в длину и метр восемьдесят в обхвате. Он имеет угревидную форму, голову акулы и хвост с огромными плавниками. Его выловили с помощью крючка на акулу, а потом пристрелили».

Странно, что гипотеза о крупной хрящевой рыбе угревидной формы не рассматривалась и даже не упоминалась в трудах, посвященных целиком или полностью морскому змею: ее не найти ни у Госса, ни у Удеманса, ни у Гуда, ни у Лея, ни у Каррингтона. Неужели она слишком прозаична и настолько неромантична, чтобы удовлетворить души любителей приключений?

Когда в «Охоте на Снарка» Льюис Кэрролл захотел вывести тип неуловимого чудища, он составил его имя на основании того, что зовется «принципом Шалтая-Болтая»: из слов «снэйк» (змея) и «шарк» (акула). Получилось: «снарк» — «акула-змея». Разве не подходящее имя для члена семейства плащеносных? А ведь это случилось в 1876 году, за восемь лет до открытия первого живого представителя этого семейства!

НЕ ОТВЕРГАЙТЕ ПОДАРКОВ НЕПТУНА!

Настало время подвести итог разным, но чрезвычайно схожим скелетам, приписываемым великому незнакомцу из моря. На самом деле их, очевидно, следует считать останками изуродованных акул, находки которых на протяжении многих веков исправно пополняли собой хроники появления морского змея.

Когда на берег выносит огромного зверя, покрытого волосами, с длинной шеей и головой то ли лошадиной, то ли верблюжьей, в большинстве случаев можно сразу биться об заклад, что речь идет об искалеченных или прогнивших останках крупной хрящевой рыбы. Вероятней всего гигантской акулы, благодаря ее несуразному строению вечно «полуобезглавленной». Но наука не игра наугад, и заклады не выигрываются без подтверждений. Каждый раз, когда море извергает очередного монстра, приходится тщательно анализировать попавшее в наше распоряжение добро Нептуна, ревнивого к своим тайнам, не пренебрегая ни одной гипотезой. Не стоит забывать историю о простаке, кричавшем: «Волки, волки!» Люди также кричат: «Морской змей!» — как только на берег выносит новую гигантскую акулу, и у зоологов всегда появляется соблазн, едва услышав о находке на берегу крупного змеевидного зверя, сразу отмахнуться, даже не потрудившись проверить, идет ли речь об одной из акул или о чем-то другом.

Так, осенью 1959 года на северном побережье Новой Южной Галлии, в Австралии, в старой сети для рыб обнаружили останки странного животного змеевидной формы и большой величины. Его вытянули на берег, а затем перетащили в ангар. Некий А. Р. Миртлфорд, который как раз рыбачил в тех местах, не поленился остановиться перед скелетом, начисто лишенным плоти, и потом описать все в «Аустралиан пост»:

«Кажется, никто ничего не знал об этом предмете и никто особо не интересовался. Но, вспоминая все рисунки и иллюстрации, которые я видел о морском змее, я думаю, что это он и есть».

Господин Миртлфорд не пожалел даже десяти фунтов стерлингов на приобретение шестиметровой тухлятины, которую счел совершенно уникальной. Но сделка явно была не слишком удачной: на фото, которое он сделал, можно весьма ясно различить звездчатую структуру позвонков: они определенно принадлежат акуле. В силу отсутствия зубов и образчиков кожи невозможно с точностью определить вид, к которому она принадлежит, но поскольку и размеры ее не были необычны, то и приезд специалиста не оправдал бы себя.

В 1962 году некий господин Леон Дюкуро сообщил, что десять лет назад, в одно февральское воскресенье, на берег Энде вынесло морское чудовище 5 метров в длину. У него был, как рассказывали, «вид совершенно доисторического животного»: шея плезиозавра и коричневое тело, в некоторых местах покрытое овальными чешуйками, плюс четыре сплюснутые короткие лапы, как у тюленя или морской черепахи.

Маленький набросок, сделанный — увы! — по памяти и по прошествии стольких лет, дополнял это сбивающее с толку описание.