Люди-феномены - Непомнящий Николай Николаевич. Страница 29
Иногда в черепной коробке вместо мозга плещется водица, но это никак не отражается на умственных способностях владельца такого уникального черепа. Так, профессор Хуфланд, известный немецкий специалист в области науки о мозге, провел посмертное вскрытие черепной коробки пациента, которого незадолго до кончины разбил паралич. До самой последней минуты больной сохранял свои умственные способности.
Результат вскрытия привел профессора в замешательство, k поскольку вместо мозга в черепной коробке умершего оказалось 300 граммов воды!
А вот другой подобный случай. Пятидесятипятилетний голландец Ян Герлинг, никогда ничем не болевший, в 1976 году внезапно умер. При вскрытии врачи обнаружили, что в его черепной коробке не было ничего, кроме 300 граммов воды. Родные страшно возмутились таким сообщением. Оно казалось им особенно оскорбительным еще и потому, что Ян был очень известном человеком – одним из лучших Часовщиков в стране!
Позволительно спросить: как и чем все эти люди думали?
Странные случаи раздвоения личности, когда в одном человеке попеременно раскрываются две совершенно различные стороны души, всегда привлекали к себе повышенное внимание ученых, писателей и парапсихологов. Состояние перевоплощения личности из одного состояния в другое с большой художественной силой описано во многих романах Достоевского. Подобного рода случаи глубоко интересовали писателя-психолога. Можно указать прежде всего на забавные самонаблюдения действительного статского советника Пралинского, неожиданно опьяневшего на свадебном ужине своего подчиненного («Скверный анекдот»), затем ряд подобных сцен в «Вечном муже» и, наконец, полное раздвоение личности у господина Голядкина в «Двойнике» и у Ивана Федоровича в «Братьях Карамазовых». Эти примеры показывают, что различные степени раздвоения личности не такое уж редкое явление в повседневной жизни лиц, считающихся как будто здоровыми.
Феномен той же категории – случаи реинкарнации или перевоплощения (переселение душ) – давно интересует пара-психологов. Он заключается в том, что люди – обычно дети от двух до пяти лет – вдруг начинают рассказывать о своей «прошлой» жизни. К удивлению исследователей, подобного рода рассказы зачастую до мельчайших деталей совпадают с действительностью, несмотря на то что ребенок никак не мог знать обстоятельств прежней жизни человека, от имени которого говорил. Вот типичный случай перевоплощения, исследованный ведущим специалистом в этой области, доктором Яном Стивенсоном.
Шестого июня 1926 года господин Кикаи Пандан Сахэй, известный и уважаемый адвокат из городка Барейли в индийском штате Уттар-Прадеш, вернулся от родственников к себе домой, чтобы ухаживать за серьезно заболевшей женой. Пока он был дома, его 3-летний сын Джагдиш Чандра попросил отца купить автомобиль – большую редкость в Индии того времени. Отец ответил!
ни к чему не обязывающим «скоро куплю», но мальчик не желал ядать. «Купи сейчас!» – потребовал он. «Ну и где я, по-твоему, достану автомобиль?» – спросил сына адвокат. К своему немалому удивлению, он услышал в ответ: «Забери мой, он стоит в доме Бабуджи в Бенаресе» (город Бенарес находится на берегу реки Ганг, более чем в трех сотнях миль от Барейли). Когда Сахэй попросил сына объяснить, кто такой Бабуджи, мальчик ответил: «Он мой отец». В другой стране такой выверт немало обеспокоил бы любящего папашу, но индуисты всерьез верят в переселение душ. Сахэй понял, что этой верой и объясняются странные слова сына. Однако разум юриста не пожелал списывать все на религию, поэтому адвокат тщательно записал слова сына, чтобы потом проверить их.
Через несколько дней Сахэй попросил сына более подробно рассказать ему о Бабуджи, и мальчик изумил отца обилием и точностью деталей. Для начала Джагдиш Чандра заявил, что его зовут Джай Гопал и что Бабуджи Панди – его отец. Мальчик добавлял к его имени почетный титул «пандит», подчеркивая тем самым принадлежность Бабуджи к касте браминов (к которой его нынешняя семья не принадлежала). По описанию мальчика, в его бенаресском доме были большие ворота, гостиная и подвальный этаж, где в стену вделан стальной несгораемый шкаф. Малыш сказал, что у Бабуджи два автомобиля, фаэтон и пара лошадей. Кроме того, он подробно поведал о личности этого человека, заявив, в частности, что Бабуджи любит посидеть с друзьями у себя во дворе, распивая банг – хмельной напиток из индийской конопли, обожает массаж, а перед утренним умыванием умащивает лицо или покрывает его пудрой. Еще мальчик утверждал, будто у Бабуджи была жена и два сына, но все они умерли.
Прежде чем предпринять какие-либо действия, Сахэй попросил семерых друзей и коллег из суда засвидетельствовать утверждения его сына и посоветовать ему, как подойти к делу по-научному. Было решено, что в первую очередь следует написать городскому голове Бенареса и попросить его навести справки. Председатель городского совета юрист Мунши Махадева Прасад ответил, что, насколько он смог установить, все рассказанное сыном Сахэя – правда. Бабу Панди – его старый клиент, и Прасад, едва прочитав письмо Сахэя, тотчас понял, о ком идет речь. 27 июня Сахэй опубликовал письмо в ведущей англоязычной газете округа, в котором изложил высказывания своего сына и попросил сообщить ему новые сведения о Бабуджи Панди. В итоге он получил новое подтверждение описанных сыном подробностей. У Бабу Панди Действительно был сын по имени Джай Гопал, умерший несколькими годами ранее. Все сходилось до мелочей, вот только не было у Бабуджи двух автомобилей, просто он время от времени брал их напрокат.
Поскольку эта история начала привлекать к себе внимание публики и прессы, Сахэй попросил местные городские власти провести опрос Джагдиша Чандры и записать все его высказывания. В итоге было получено весьма полное описание дома Панди, с именами и подробным изложением образа жизни и привычек членов семьи. Было упомянуто даже имя проститутки, которая по праздникам приходила в дом как танцовщица и певица. Все эти сведения письменно подтвердили сосед Бабу Панди и его родственник.
Приблизительно через месяц Сахэй с сыном отправились в Бенарес. Сопровождаемый толпой зевак, 3-летний Джагдиш Чандра указал в лабиринте улочек путь к дому Бабу Панди. Мальчик узнал в лицо и самого Панди, и его домочадцев, опознал местные ориентиры и искупался в Ганге, не выказав никакого страха, чего трудно было ожидать от 3-летнего малыша, никогда прежде не видевшего эту реку.
К изучению этого феномена Ян Стивенсон приступил в 1961 году, пополнив и без того богатую документацию, оставленную умершим Сахэем. В 1973 году Стивенсон несколько раз опросил Джагдиша Чандру, его братьев и мать, а также дочерей Бабу Панди. Доктор посетил дома, в которых жили оба семейства, дабы проверить утверждения, попавшие в опубликованный отчет Сахэя.
Благодаря дотошности Сахэя Стивенсон мало что смог добавить к уже известному. Он выяснил, каким образом прежняя жизнь Джагдиша Чандры повлияла впоследствии на его детство. Самым ярким примером такого влияния стала склонность Чандры к образу жизни и обычаям браминов (в особенности в еде и одежде), совершенно не свойственным его собственной семье. Джагдиш Чандра надолго сохранил пристрастие к автомобилям, которое он объясняет тем, что Джая Гопала, ребенка весьма избалованного, часто катали на машине.
Поначалу семейство Панди относилось к Джагдишу Чандре с прохладцей. Очевидно, наряду с проверенными утверждениями Чандра сделал несколько заявлений, выставивших его «бывшего» отца в весьма невыгодном свете. Из них ясно, что Бабуджи, панда-брамин, обязанный помогать паломникам совершать омовение в священных водах Ганга, нанял отряд головорезов, вымогавших у последних «пожертвования». По утверждению Чандры, Бабуджи однажды даже убил и ограбил паломника. Правда, после смерти Бабу Панди остальные члены семьи приняли Джагдиша Чандру, и он в течение многих лет часто навещал их.
Поскольку Сахэй во всех подробностях обнародовал заявления своего сына, не сделав даже попытки проверить их, Стивенсон решил, что о розыгрыше не может быть и речи. Сахэй был известным адвокатом, плутовство ничего ему не дало бы, а могло лишь повредить, если учесть интерес к делу газетчиков и публики. Все, кто знал Сахэя, утверждали, что он был выдающимся человеком и лишь научная любознательность побуждала его заниматься этим делом.