Остров Пасхи - Непомнящий Николай Николаевич. Страница 30

Первая часть задачи – наклон – оказалась легкой. Но была и вторая часть – поворот. Как заставить повернуть такой колосс? А как, собственно, выглядит основание моаи? На фотографиях и в книгах оно казалось прямым, но снимки были невысокого качества. А если основание закругленное, как утверждает Франсис Мазьер, то уменьшится и величина силы, нужной для наклона.

Удача пришла ко мне, когда одну из своих статей о возможности передвижения статуй острова Пасхи я послал в научный журнал. Там были снисходительны к начинающему автору и в конце концов мой материал опубликовали. В конце статьи я упомянул, что мы предполагаем правильность теоретических расчетов проверить на практике. Остров Пасхи довольно далеко, и мысль поехать туда и попробовать передвинуть парочку моаи, очевидно, показалась бы безумием… Ну а почему не попытаться сделать точную копию, например, у нас, в Страконице? Дни уходили один за другим, а я мысленно перебирал, с кем, из чего и как сделать статую. Дерево и камень я сразу отбросил – очень трудоемко. Нужно было найти способ и материал попроще.

На площадке за моим домом ребята постоянно играли в футбол, а вокруг сидели болельщики. Я решил обратиться к ним. Показал им чертеж статуи моаи и долго объяснял, зачем она мне нужна, из чего и как ее надо сделать. У большинства интерес быстро пропал. Но один – Мартин – сказал:

– Я бы попытался, если сумею.

Итак, нас было уже двое: Мартин Обельфальцер и я. Потом к нам присоединился брат Мартина Томаш, его товарищи Петр, Франта и еще много других.

Наконец я решил: модель будем отливать из бетона. Сделаем форму из глины, а способ отливки обсудим со специалистами. Нам повезло – дело было настолько курьезное, что многие, помогая, видели в нем забавное развлечение. Нам шли навстречу и совершенно незнакомые люди. Немалую роль в этом сыграла и опубликованная статья. Размер статуи предопределила доступная нам механизация. Не могли же мы сделать гиганта, которого бы не поднял ни один кран и не увез никакой грузовик. Высота 4,5 м и вес 10 – 12 т. Так мы решили, посоветовавшись со специалистами автомобильного транспорта.

Теперь нам оставалось только найти место. Да еще желательно, чтобы оно было недалеко от нашего дома и туда могла бы въехать нужная нам техника.

Площадку выделил директор среднего производственного училища в Страконице, помогали и члены организации Социалистического союза молодежи (ССМ) училища, и члены организации ССМ агростроительного треста, где я работаю.

Ну, вот глиняная форма и готова, мы торжественно залили ее бетоном, и он месяц застывал. Деньги за цемент для бетона я заплатил из собственного кармана, но то сказочное ощущение, когда автокран поднял статую и мы впервые увидели плоды своего труда, нельзя оценить никакими деньгами.

Настал момент, которого мы ждали более полугода. 8 декабря 1982 года. Серый осенний день. К испытанию все готово, и статуя стоит на центральной площади Страконице. Удастся испытание или все кончится большим конфузом? Главное, чтобы никто не пострадал, это самое важное. А вдруг статуя упадет?

Вероятность неудачи была велика. Для страховки я выпросил автокран, чтобы он во время испытания удерживал статую от падения.

Ребята мне помогали как могли и, главное, верили, что наш эксперимент пройдет хорошо.

– Все готовы?

Наклоняющие держали веревки, укрепленные на голове модели, и ждали команды. Те, кто тянул поворачивающие канаты, должны были придать нашему бетонному гиганту движение вперед.

– Взяли! Канат натянулся, ребята перехватили его, пока было можно, – ничего. Ослабили на минуту напряжение, чтобы получше ухватиться, и снова потянули. Опять ничего.

– Не идет! Нашу неудачу видели и зрители. К двум канатам, идущим от головы модели, встали новые люди, но всем не хватало места. Что дальше? Сделали перекладину, чтобы удобнее было держать канат. Руки добровольных помощников быстро передали деревянный брусок, привязали его к веревке. Это было уже лучше.

– Начали!

Наклон в другую сторону, поворот в противоположную – первый шаг! Ура! Она ходит!

С меня разом свалились все заботы предыдущих дней. Ребята радовались не меньше меня. Чтобы определить необходимое количество людей, мы постепенно – по одному – уменьшали число стоявших у канатов. Оказалось, что для наклона нужно восемь, а для поворота – девять человек. Всего семнадцать.

В конце мая 1985 года мне позвонил товарищ, с которым я уже год не виделся. Вместо обычного «здравствуй, как дела?» он огорошил меня вопросом:

– Ты едешь с Хейердалом на остров Пасхи?

О предстоящей экспедиции я не имел ни малейшего представления, о чем и сообщил приятелю. По его совету я нашел номер газеты «Млада фронта» и прочел: «Норвежский ученый Тур Хейердал, который в 1955 – 1956 годах пересек на бальсовом плоту «Кон-Тики» Тихий океан, организует очередную экспедицию. По желанию норвежского музея «Кон-Тики» он проведет археологические раскопки на острове Пасхи. Полный сил и энергии семидесятилетний ученый предполагает отправиться в экспедицию в будущем году. Она будет посвящена раскопкам ритуальных предметов и других исторических памятников».

У меня закружилась голова. Поехать с Хейердалом на родину моаи! Несбыточная фантазия. К счастью, я быстро взял себя в руки и прочел заметку еще раз. Экспедиция отправляется через полгода. Может ли заинтересовать Хейердала наш эксперимент?

Я долго колебался, но потом с помощью друга, знающего английский, описал наш опыт, отправил письмо и стал ждать. Я считал дни и мысленно представлял, как известный ученый держит листок в руке, снисходительно улыбается и бросает его в корзину.

Но через три недели пришел ответ. Тура интересовали детальные подробности нашего эксперимента. Мы написали второе письмо на нескольких страницах и приложили фотографии нашей «шагающей страконицкой моаи».

И снова пришел ответ от Тура Хейердала. В нем было приглашение участвовать в экспедиции.

К первой моаи я подходил со смешанным чувством: похоже на нашу, страконицкую? Не похожа? Я нетерпеливо ускорил шаг и обогнал остальных членов экспедиции. Взглянул на нижнюю часть лежащего гиганта, и сердце запрыгало от радости. Основание было таким, как я предполагал, – не совсем прямое, но и не слишком закругленное. Пока я прощупывал его, подошла вся группа. Началась оживленная дискуссия о том, что нам нужно для успешного проведения эксперимента.

После обеда мы отправились к кратеру вулкана Рано Рараку. Поднялись на вершину. Вид на озеро внутри кратера для меня не был совсем неожиданным, перед приземлением мы довольно долго покружили над Рано Рараку. Озеро, метров триста в диаметре, лежит в мелкой продолговатой чаше в жерле вулкана. Его темно-синяя поверхность резко контрастирует с зеленым тростником, растущим вдоль берегов, и с черно-красными породами кратера, которые покрыты редкой травой. На вершине выступают два черных пика скал, которые поднимаются вверх на южной стороне кратера. Под ними стоят несколько десятков полуприсыпанных моаи. Эти статуи были высечены внутри кратера и так там и остались. Ни одна из них не стронулась с места. В этом мы убедились, рассмотрев отдельные статуи и снаружи и внутри кратера.

На побережье, в стороне от деревни, расположена Тагаи – отреставрированная недавно древняя ритуальная площадка размером с квадратный километр. Сторону, обращенную к океану, образуют три каменные платформы агу с истуканами: на одной их – пять, на двух других – по одному. Посредине между платформами проходит дорога шириной метров пятнадцать, вымощенная каменными плитами.

Никогда раньше не приходило мне в голову, как огромны эти статуи, сколько усилий и материала потребовалось на их создание. Древние неутомимые ваятели не только вытесали моаи и разместили их по всему острову. Они еще для каждой построили обширные величественные постаменты. А может, наоборот? Сначала на берегу океана построили платформы агу и только много позже догадались украсить их моаи?

Как же выглядит платформа агу?