По следам морского змея - Непомнящий Николай Николаевич. Страница 61

«На уровне воды туловище было от метра восьмидесяти до двух метров сорока длиною. Оно было в форме купола и поднималось до центральной вершины на высоту примерно в шестьдесят сантиметров. Спина была украшена серией треугольных игл, большинство которых находилось на верхушке, и их величина уменьшалась по мере приближения к воде. Эти иголки казались массивными и твердыми — они не походили на плавники рыбы. Я видел животное только сбоку, но у меня создалось впечатление, что поперечный отдел туловища был по форме очень угловатым. Кроме скольжения вперед, я не заметил никакого движения.

Шея казалась цилиндрической, и ее диаметр был сантиметров двадцать. Она поднималась на тридцать сантиметров впереди туловища. Я не смог разглядеть, где они соединяются: были видны лишь тридцать восемь — сорок пять сантиметров шеи. Голова походила на черепашью, с плоским змеиным гребнем, который переходил в округлую морду. Размерами она была относительно велика — с ослиную. Я различил глаз, расположенный сбоку, тоже большой и круглый, как у коровы. Когда рот открывался, то казалось, что его обрамляют толстые сальные губы, и я даже мог видеть некоторое количество наростов в форме буравчиков, торчащих из нёба. Голова и шея приподнимались на высоту шестьдесят сантиметров. Иногда они наклонялись вперед и погружались в воду. Затем они снова выныривали, огромная пасть открывалась и зияла (что заставляло думать о какой-то большой дыне, прорезанной на четверть), а из нее вырывался весьма мощный мычащий свист, когда животное дышало. Через пять минут животное погрузилось, нырнув вперед, и мне кажется, что тогда я видел что-то, следующее за туловищем. Много позже оно снова появилось на поверхности метрах в четырехстах дальше по, направлению к открытому морю, и я наблюдал за ним, пока оно не исчезло вдали. (Я слышал толки, что экипажи двух охотников за лангустами, которые рыбачили к северу от Маллаига, точно так же видели это животное, к своему большому удивлению)».

В статье, посвященной этому делу в «Иллюстрейтед Лондон ньюс», доктор Бертон проиллюстрировал очень подробные описания неумелыми рисунками, исполненными каждым из двоих свидетелей, и добавил реконструкцию, сделанную одним художником исключительно на основе рассказа Текса Геддса. При виде последнего рисунка, явственно уклонившегося в сторону фантастики, мистер Гэвин сказал, что туловище было представлено хорошо, только он сам не может высказаться утвердительно насчет чешуи, и кроме того, голова должна быть более похожа на черепашью.

Стоит подчеркнуть тот факт, что на рисунке Геддса зубчики гребня начинаются лишь после первой гладкой области. Это дает основания предположить, что они, может быть, являются большими плоскими чешуйками, уложенными по направлению книзу, как черепица, а совсем не гребнем из треугольных чешуек, проходящих от края до края, как на реконструкции художника.

МОЖЕТ ЛИ МОРСКОЙ ЗМЕЙ ОКАЗАТЬСЯ ГИГАНТСКОЙ ЧЕРЕПАХОЙ?

Ознакомившись с досье, которое было заведено на зверя из Соай, доктор Бертон сперва едва не поддался мысли, что два свидетеля просто видели «некую черепаху-лютню необычных размеров». И в самом деле, эта огромная морская черепаха, самая крупная из всех, иногда летом заплывает в британские воды, и ее спина, покрытая тугой кожей, отмечена семью продольными гребнями. По словам Бертона, «настоящие размеры самой крупной из черепах-лютней были всего лишь два метра тридцать от начала до конца, но не слишком точные отчеты говорят о длине и в три метра».

Немного поразмыслив, доктор Бертон решил, что точно так же, как в отношении размеров, есть еще много других расхождений между описанием, данным этому животному, и черепахами: особенно его спинной гребень, явственно зубчатый, в то время как у черепахи на кожистой спине нет никаких чешуек. Затем — удлиненная и четко различимая шея, которая весьма контрастирует с коренастой и массивной шеей у черепахи-лютни.

Английский натуралист напомнил в своем очерке, что в течение ста пятидесяти последних лет трижды сообщалось о необычных животных в этих же водах и, говорит он, «все трое, кажется, имеют некоторое сходство с тем зверем, который обсуждается здесь». Доктор Бертон, очевидно, имел в виду, во-первых, животное, которое видел в 1808 году среди прочих преподобный Маклин в море у острова Колла; затем, того, которого видели в 1872 году преподобные Туопени и Макрэ в проливе Слит, позже в Лох-Гурне они же плюс лорд Макдональд, затем еще в Лох-Дюйхе — братья Алекс и Фаркуар Макмилланы; и, наконец, того, которого наблюдал доктор Фаркугар Матесон в Лох-Элше в 1893 году. Но, по правде говоря, нельзя однозначно описать сходство, объединяющее этих животных со зверем из Соай.

ЛОВУШКА ДЛЯ ЗМЕЯ

В разные эпохи увлеченные змеем люди прилагали все усилия, чтобы выловить его всеми возможными средствами. Но даже в таких сравнительно небольших озерах, как Лох-Несс и Оканаган, дело это оказалось не простым. Что же говорить о необозримых просторах и глубинах океана?

Одним из научных центров, одержимых идеей поимки морского змея, является Скриппсовский институт океанографии в Ла-Джолле, Калифорния. Его директор, доктор Роджер Ревел, в свое время считал, что, хотя число сообщений о «нашем подопечном» заметно сократилось в последние десятилетия, наблюдать его можно теперь уже и с нефтяных платформ, и с быстроходных судов и катеров. Просто ученые не ставят перед собой такую цель, считая все сообщения шарлатанством.

В Скриппсовском институте разработано несколько ловушек для крупных морских животных, известных и неизвестных науке. Одна из таких ловушек сделана из алюминия в виде пирамиды с прямоугольным основанием. Огромное отверстие как бы манит любопытное животное заползти внутрь, а дыра повыше приглашает заплыть в пирамиду добычу помельче. Нагруженная стальной плитой, прикрепленной к днищу, клетка сбрасывается в открытом море в воду и погружается, увлекая за собой наполненные бензином поплавки и сигнальный буй. Тяжелое металлическое дно соединяется с клеткой эластичным тросом с магниевым замком. Через определенное время, которого должно хватить для поимки животного, этот замок разрушается под действием коррозии, и клетка, внезапно освобожденная от груза, увлекается поплавками на поверхность. Вместе с плитой ее днище теряет свою жесткость и прямоугольную форму, захлопывается, и животное, оказавшееся в ней, становится пленником. На поверхности сигнальный буй, снабженный отражателем радарных лучей, вымпелом и мигающим маячком, может быть быстро обнаружен.

Первые опыты были проведены с уменьшенным прототипом ловушки со стороной 1 метр 80 сантиметров . Чертежи модели вдвое большей были готовы к началу 1959 года. Планировалось построить и еще более просторные ловушки, рассчитанные на самую крупную добычу, в частности на гигантских лептоцефалов доктора Брууна, которые, как всякие уважающие себя угри, должны были охотно залезать в пустоты таких конструкций, как эти пирамидальные клетки.

Чтобы поймать животное действительно больших размеров, вроде супергигантского кальмара или крупного морского змея, Джон Исааке предложил использовать плоскую сеть диаметром в несколько сотен метров. К ее центру должен был крепиться балласт, а по периметру — поплавки. На заданной глубине балласт сбрасывается, и устремившаяся к поверхности гигантская сеть в форме обратного парашюта должна была собирать попадающуюся по пути добычу, вплоть до самой крупной.

Институт Скриппса не был единственным американским научным заведением, которое лелеяло мечту поймать морского змея. Хотя это многим казалось бессмысленным занятием: как можно поймать что-нибудь, чего нет в природе? И все же это пытались делать самые серьезные, с наилучшими репутациями люди…

15 октября 1958 года «Вема», океанографическое судно Колумбийского университета, покинуло Нью-Йорк и отправилось в десятимесячное плавание с целью детального изучения морских глубин у западного побережья Южной Америки и в южной части Атлантики. Из глубокой океанской впадины, тянущейся вдоль берегов Перу и Чили, примерно в 320 километрах от Лимы, специальные сети скоро подняли с глубины 5 тысяч метров четыре экземпляра неопилины, но вида, непохожего на тот, что был открыт экипажем «Галатеи». (Экземпляр, пойманный в 1952 году датчанами, получил название Neopilina galathea, новый вид был назван Neopilina palaebzoica.)