Экзотическая зоология - Непомнящий Николай Николаевич. Страница 18

Хотя изображения Минотавра и Лабиринта в римских виллах едва ли имели какое-то символическое значение и служили исключительно для украшения, мозаики в склепах и на саркофагах отражают веру римлян в загробную жизнь. На оборотной стороне греческих монет, изображавших Лабиринт, нередко можно увидеть не только голову быка, но и лица богинь Де-метры и Персефоны. Таким образом, еще в Древней Греции Лабиринт считался символом подземного царства, а Минотавр – олицетворением самой смерти.

В средние века и эпоху Возрождения Минотавр продолжал оставаться популярным персонажем церковных мозаик, иллюстраций к манускриптам, хрестоматиям и энциклопедиям, комментариев к античным трудам, в поэзии, искусстве. Жилище Минотавра рассматривалось как символ мирских удовольствий. На мозаике в церкви Сан Савино в Пьяченце Лабиринт символизирует мир, широкий на входе и узкий на выходе. Избалованному удовольствиями жизни человеку нелегко найти свой путь к спасению. Гвидо Пизанский идет еще дальше в своих комментариях к «Аду» Данте. По его мнению, Минотавр был потомком Пасифаи и Тавра, придворного царя Миноса, и символизирует Дьявола, а Лабиринт является символом мира заблуждений (labor – «ошибка» и intus – «внутри»). Как Дьявол овладевает душами, когда люди становятся на неверную дорогу, так и Минотавр пожирает молодых афинян, когда они попадают в его жилище. Как Ариадна помогла Тесею выбраться из Лабиринта, так и Иисус Христос выводит заблудшие души к свету вечной жизни. Иными словами, поединок Тесея с Минотавром и освобождение юных пленников символизируют борьбу Господа и сатаны за человеческие души.

Такое понимание образа Минотавра было близко и поэзии Боккаччо. В «Генеалогии богов» он утверждает, что из союза души (Пасифая – дочь солнца) и плотских удовольствий происходит порок звериной ярости, олицетворяет которую Минотавр. В средневековье было принято изображать Минотавра напоминающим кентавра – с человеческой головой и торсом быка. Это, видимо, связано с нечеткостью его описания у Овидия и Вергилия. Исидор Севильский упоминает о Минотавре в статье о кентавре в своей «Этимологии». В виде кентавра он изображен и на мозаике в соборе Сан Микеле в Павии, и на большинстве иллюстраций к «Аду» Данте. Представляет интерес отрывок из перевода работ Орозия, сделанного королем Альфредом, где говорится, что Минотавр – получеловек-полулев.

Безусловно, лучшим литературным памятником Минотавру стал «Ад» Данте, в котором чудовище охраняет «жестоких» в седьмом круге. Данте не называет прямо Минотавра и говорит о нем как о «несчастье Крита», «твари» и «зверском гневе». Во время путешествия по аду сопровождающий Данте Вергилий дразнит Минотавра напоминанием о его смерти от руки Тесея. Взбешенное словами поэта чудовище начинает метаться в слепой ярости, и странники спешно минуют его. У Данте Минотавр – жертва собственных страстей, он не может забыть свое поражение, предрешившее его вечную судьбу.

В «Легенде о доброй женщине» Джефри Чосера (XIV век) изложена еще одна вариация древнего мифа: Тесей берет с собой в Лабиринт куски воска и смолы, которые бросает в пасть Минотавра, чтобы склеить его зубы. Этот эпизод аллегорически растолковывает Гвидо Пизанский. По его мнению, воск и смола символизируют самопожертвование Христа во имя спасения человечества от Сатаны.

В эпоху позднего средневековья история Минотавра продолжала интересовать художников и исследователей и в несколько меньшей степени поэтов и писателей. В изданиях «Метаморфоз» и геральдических сборниках XVI и XVII веков можно встретить немало гравюр, изображающих Минотавра. В комментариях Джорджа Сандиса к трудам Овидия (1632) Лабиринт – это мир, в котором живет человек, Минотавр символизирует чувственные наслаждения, а Ариадна – искреннюю любовь.

Исследователи XVIII века пытались увидеть в мифах отражение реальных исторических событий. Так, Дидро в «Энциклопедии» (1765) пишет о том, что чудовищный образ Минотавра следует понимать как осуждение измены Пасифаи с царедворцем Миноса Тавром, а победа Тесея над Минотавром – аллегория на итог борьбы царя Миноса с афинянами.

Мраморная статуя скульптора Антонио Кановы «Тесей-триумфатор» (1781—1782) символизирует победу ума и красоты над животным началом. Вдохновленный фресками Помпеи, Канова изваял Тесея сидящим на безжизненном теле чудовища с бычьей головой. Прекрасное, мускулистое тело Тесея, спокойное выражение его лица контрастируют с грузным телом и бычьей головой его противника.

На полотне Постава Моро «Афиняне в лабиринте Минотавра» (1855) Тесея вообще нет. На одном из набросков Моро изобразил Минотавра, сжимающего в своих руках жертву и попирающего ногой гору безжизненных тел, однако в итоге художник отказался от этого замысла и изобразил не менее драматическую сцену: юные афиняне слышат шаги приближающегося чудовища – девушки в ужасе прижимаются друг к другу, юноши испуганно прислушиваются, один из них, стоя на коленях, указывает рукой по направлению к коридору, по которому приближается напоминающее кентавра существо с головой и руками человека и туловищем быка.

Моро в какой-то степени предвосхитил отношение к Минотавру, сформировавшееся в XX веке. Минотавр был вырван из привычного круга подвигов Тесея и загадок Лабиринта. Сравнительная мифология, труды Дарвина и Фрейда заставили по-новому взглянуть на это существо, на человечность в звере и звериную жестокость в человеке. Такую перемену можно заметить, например, на полотне Джорджа Уоттса «Минотавр». Под впечатлением газетной статьи об уличной проституции художник решил аллегорически изобразить разрушение невинности грубостью. Минотавр глядит вдаль со стены своей цитадели. В руке он сжимает раздавленное тело лебедя. Впрочем, хотя смысл аллегории довольно прозрачен, Минотавр едва ли выглядит как чудовище. Скорее как существо, в котором человеческие ум и сознание борются с темными инстинктами.

С тех пор как было установлено, насколько сильное влияние оказала на греческую культуру минойская цивилизация, возникновение мифа о Минотавре стали связывать с владычеством минойцев на море. Джексон Найт считает, что легенда о полубыке-получеловеке Минотавре возникла из рассказов афинских юношей, отвозивших на Крит дань (некоторые из них, возможно, сами были данью). Они рассказывали о культуре, которую едва ли понимали: о необычном дворце и ритуалах, жрецах в бычьих масках и танце лабиринта. Найт считает, что Минотавр – плод фантазии греков, мифологический образ жрецов с бычьими головами-масками.

С этой точкой зрения не соглашается Мартин Нильсон, который указывает на то, что, хотя попытки связать легенду о Минотавре с критским культом быка выглядят логичными, не существует никаких доказательств того, что этого культа придерживались и минойцы. На Крите поединки с быком были обычным развлечением, а не сакральной церемонией. Нильсон считает, что на формирование мифа повлияли изображения полулюдей-полуживотных.

Критские фрески, изображающие прыжки через быка, видимо, могут служить подтверждением того, что миф о Минотавре является отражением минойско-го обычая выставлять в противники пленникам-гладиаторам быка. Такой поединок обычно плохо заканчивался для пленника, а быка приносили в жертву, убивая двусторонним топором – «лабрисом» (возможно, отсюда происходит слово «лабиринт»).

Наиболее значительным вкладом в художественный образ Минотавра в XX веке можно считать серию гравюр и набросков, выполненных Пикассо между 1933 и 1937 годами. Для сюрреалистов Минотавр был символом конфликта сил сознания и подсознания. Пикассо сделал эскиз для обложки первого номера журнала «Минотавр». На каждом из последующих номеров, выходящих до 1939 года, изображался Минотавр, каким его представляли Дали, Магритт, Макс Эрнст, Ривера и другие. Минотавр Пикассо переменчив: на одном рисунке он – олицетворение темного и жестокого в человеке, на другом – игривое жизнерадостное животное. В изображениях смерти Минотавра Пикассо соединяет испанскую корриду с критским ритуалом. На гравюре «Минотавр на арене» обнаженная девушка на глазах у безразличной публики пронзает спину чудовища мечом. На рисунке «Смерть Минотавра» истекающий кровью на пустой арене человек-бык, приподняв голову, с тоской смотрит на небо. Завершает серию изображение искупления Минотавра, заставляющее вспомнить финал истории царя Эдипа: слепого, дряхлого зверя ведет за поводок маленькая девочка с букетом цветов.