Зоопарк диковин нашей планеты - Непомнящий Николай Николаевич. Страница 67

Каракатицы, не так вытянутые в длину, как кальмары, и поэтому менее искусные пловцы, занимают промежуточное положение между осьминогами и кальмарами. Они не сидят домоседами по щелям, как первые, но и не выскакивают из воды, как вторые. Чаще всего они проводят время на песчаной или илистой подушке дна, где, полузарывшись в грунт, стерегут добычу, пользуясь своей замечательной способностью к мимикрии. Летом каракатицы приближаются к берегу и откладывают яйца, прикрепляя их гроздьями на траве и водорослях, за что эти кладки в народе прозвали «морским виноградом». Неизвестно, как живут каракатицы после лета. Они попадаются в сети и в сотне километров от берега, но, скорее всего, они остаются на континентальном шельфе и не спускаются на большие глубины.

В общем случае невозможно спутать осьминогов или спрутов, каракатиц и кальмаров. Увы, дело осложняется, когда речь заходит о подвидах в одной из этих групп.

Даже критерий количества щупалец не является абсолютным. Существует представитель Decapodes, у которого вследствие вторичной потери щупальцев их осталось только восемь (Octopodoteuthis)! Но и не все Octopodes, как обыкновенные осьминоги, ведут придонный образ жизни. В 1838 году датский профессор Эскрихт открыл вид осьминога с двумя небольшими плавниками. Сначала его даже приняли за кальмара и назвали кальмар реснитчатый. На самом деле это самый настоящий Octopode, осьминог-пловец! Он настолько отличается от обыкновенного спрута, что для него создали новый подкласс Cirroteutoides. Он недолго оставался в одиночестве. Но когда нашли и другие виды реснитчатых спрутов, оказалось, что некоторые из них ведут придонный образ жизни. Таким образом, осьминоги обыкновенные и осьминоги реснитчатые не различаются по образу жизни.

А в океанских безднах живет кальмар-вампир из ада, монстр, имя которого показывает, что он как будто вышел из ужасной сказки. Изучению этого «живого ископаемого» посвятила свою жизнь американская исследовательница Эвелин Пикфорд. По мисс Пикфорд, из-за наличия дополнительной пары атрофированных щупальцев, сближающих их с десятиногими, этот осьминог — или все же кальмар? — занимает собой одним отдельный класс головоногих.

Наконец, не все каракатицы имеют плавник вдоль всего тела, у некоторых он выродился в два маленьких задних плавника, еще более редуцированных, чем у кальмара. А среди кальмаров есть вид Sepioteuthis (кальмар-каракатица), у которого плавники тянутся вдоль всего тела.

Это, конечно, исключения, но надо их иметь в виду, когда пытаешься определить животное по мимолетному взгляду или по отдельным фрагментам. Решающий критерий для определения места головоногого в классификации — строение их раковины или того, что от нее осталось. Но в большинстве случаев оказывается достаточно представления об образе жизни или результатов внешнего осмотра.

И все-таки в популярной литературе, посвященной этим моллюскам — а иногда, увы, и в научных работах, — царит страшная путаница.

До Гюго слова «спрут» не было ни в одном словаре. Писатель своим авторитетом ввел в широкое употребление название, каким называли на своем диалекте рыбаки Нормандии осьминога. Для романа «Труженики моря» это вполне справедливо, ведь его действие разворачивается на англо-нормандских островах. Но в неподготовленных умах это название вызывает сумятицу. «Если спрутами называют осьминогов, то почему они не могут быть кальмарами? Ведь у кальмаров еще больше ног, следовательно, они еще ужаснее», — возникает вопрос. Так многие авторы стали путать осьминогов, спрутов и кальмаров. Роковое недоразумение!

Жюль Верн без тени сомнения обзывает «спрутами» гигантских кальмаров, напавших на «Наутилус». Книга «Двадцать тысяч лье под водой» стала настолько хрестоматийной в литературе для юношества, что накрепко засела в умах. Дошло до того, что кальмары были обозваны спрутами во французском издании книги «Фауна океанов» знаменитого зоолога Эрнеста Буланже, директора аквариума Лондонского зоологического общества. Однако скорее всего, здесь имеет место ошибка переводчика.

Неразбериха принимает серьезные масштабы, когда речь заходит о размерах моллюсков. Говоря о величине головоногих, логично приводить максимальные размеры. Но для осьминогов, имеющих звездообразную форму, обычно указывают максимальный размах щупалец. А для кальмаров, тело и щупальца которых вытянуты в одном направлении, приводят общую длину: от задней оконечности тела до концов ловчих рук.

Нельзя считать такую практику определения величины кальмаров (и каракатиц) удачной. В самом деле, длина его двух ловчих рук может значительно меняться от обстоятельств, а у некоторых видов они почти не видны, пока моллюск их не выбросит вперед, чтобы поймать добычу. Никому не приходит же в голову включать в размеры хамелеона длину его выбрасывающегося вперед языка! Поэтому правильней было бы говорить здесь о длине туловища, головы и восьми рук. Но даже в этом случае не так просто точно определить их размеры. Читая книгу Буланжа, надо помнить, что указанные в ней размеры обозначают только порядок величин.

Не способствует ясности и то, что представление публики об анатомии головоногих очень туманно, и мало кто может правильно их себе представить; отсюда рождаются грубые ошибки, когда необходимо сравнить один вид с другим. Очевидно, ошибочно определять длину тела живого существа, отнимая от общей длины длину головы и ног…

Даже профессиональные натуралисты ошибаются, когда, указывая поперечник осьминога, умножают его общую длину на два. Но на два надо умножать только длину его рук. У осьминога обыкновенного (Octopus vulgaris) голова и туловище занимают только шестую часть общей величины тела. Так, экземпляр длиною три метра не будет шести метров в размахе, как можно иногда встретить в некоторых научных отчетах: щупальца в 2,5 метра и голова в 50 сантиметров дадут поперечник около пяти метров. Уже разница значительна, но когда начинают путать осьминогов с кальмарами, называя обоих спрутами, ошибка в расчетах становится катастрофической.

СМЕРТОНОСНЫЙ ЧЕРВЬ ОЛГОЙ-ХОРХОЙ

Множество людей уверяют, что видели их. Речь идет о гигантских червях, способных убивать на расстоянии, выбрасывая смертельный яд или сражая свою жертву электрическим разрядом при соприкосновении. Долгое время это животное считалось частью монгольского фольклора, но недавние экспедиции в пустынные области юга Гоби, похоже, нашли подтверждение тому, что это загадочное создание действительно существует.

Оно выходит из больших трещин в земле совершенно неожиданно. Своим необычным видом напоминает внутренности животного. На теле этого существа невозможно различить ни головы, ни рта или глаз. Но все же — живая и смертоносная тварь! Речь пойдет об олгой-хорхое, черве смерти, животном, до сих пор не изученном наукой, но оставившем свои многочисленные следы на пути нескольких экспедиций ученых из Чешской республики.

Иван Макарле, чешский писатель и журналист, автор многих произведений о загадках Земли, был одним из тех, кто пошел по следу этого загадочного существа, настолько мало известного, что большинство криптозоологов и исследователей природы до сих пор не считают его чем-то реальным. В 90-х годах Макарле вместе с доктором Ярославом Прокопецем, специалистом по тропической медицине, и оператором Иржи Скупеном, предпринял две экспедиции по следам олгой-хорхоя. Им не удалось поймать живьем ни одного экземпляра червя, но зато они получили многочисленные доказательства его реального существования, что позволило даже провести на чешском телевидении целую передачу под названием «Загадочный монстр песков».

Это была не единственная попытка разгадать тайну существования этой твари; летом 1996 года другая группа — тоже чехи — во главе с Петром Горким и Мирском Наплавой прошли по следам олгой-хорхоя добрую часть пустыни Гоби.