Обратный ход часов - Нестерова Наталья Владимировна. Страница 11

— Но я совершенно уверена! Точно знаю! Я тебе докажу!

Рая схватила телефонную трубку, набрала номер подруги и потребовала, чтобы та сказала, какой сегодня день. Рая быстро приставила трубку к уху Михаила.

— Девятнадцатое января, среда, — услышал он недоуменный голос.

— Вы уверены?

— Конечно. А кто это говорит?

Рая выхватила у него трубку и швырнула на рычаг.

— Миша! Куда исчезли восемь дней твоей жизни? Почему они исчезли из твоей памяти?

— Ты меня спрашиваешь? Нет, я все-таки уверен, что не забыл…

Такая простая вещь — число года и день недели. А как их узнать? Календарь настенный не помощник, в нем все даты, кроме красных, одинаковы. Пришлось звонить приятелям и задавать глупый вопрос.

Рая оказалась совершенно права! И Миша никак не мог объяснить, что за странная амнезия отняла у него почти десять дней. Точно корова языком слизнула.

На следующий день, едва Миша разлепил глаза, Рая его спросила:

— Какой сегодня день?

Стряхнув остатки сна, Миша притворно пафосно изрек:

— Двадцать пятое октября семнадцатого года. Да здравствует Великая Октябрьская социалистическая революция!

— Что-о-о? — не поняла юмора Рая.

— Шутка. Чего ты испугалась? Сегодня первое января нового, две тысячи пятого от Рождества Христова года.

Рая откинулась на подушку. Уставилась в потолок. В отчаянии и бессилии.

— Маленький, что с тобой? Плохо себя чувствуешь?

— Со мной все в порядке, — пробормотала Рая.

— Знаешь, я вспомнил, как в детском саду воспитательница, чтобы облегчить себе жизнь, коллективно отправляла нас в туалет. Объявляла игру: а сейчас, дети, все вы — кролики (или зайчики, или мишки, или клоуны). Кто не пописал, тот не кролик (зайка, мишка, клоун)! И мы неслись в туалет. Хочу быть первым кроликом! — воскликнул Миша, вскочил и побежал в туалет.

Рая не улыбнулась. Она это уже слышала. Именно первого января, наутро после романтической встречи Нового года вдвоем с любимым.

— Ты чем-то встревожена? — спросил Миша, вернувшись из ванной.

Рая не выказывала обычной страстности, готовности предаться любовным утехам, была задумчива и неотзывчива.

— Ты только не волнуйся, — сказала она. — Пойдем завтракать, я все тебе объясню.

Миша загрустил, приготовился выслушать неприятное известие о ее беременности. И никак не мог предположить, что Рая примется доказывать, будто почти месяц жизни вылетел из его памяти.

Снова повторилось — вопросы о прошедших событиях и недоуменные ответы. Мишина уверенность, что его разыгрывают. Раино отчаяние, никак не подходящее к теории розыгрыша. И опять — звонки приятелям с нелепым вопросом о дате. А как еще узнать, в какой календарный день мы живем? Мишина растерянность, Раиы утешения…

Самое обидное заключалось в том, что обрушившаяся на Мишу амнезия с каждым днем набирала силу. Если сначала из памяти у него стирались дни, то потом недели и месяцы. И при этом он чувствовал себя замечательно здоровым! Просто он просыпался утром — Михаил Александрович Кутузов образца ноября две тысячи четвертого года, со всем предыдущим опытом, знаниями и полным неведением того, что жизнь унеслась вперед и сейчас февраль две тысячи пятого. Сам Миша в той жизни якобы участвовал, но страницы книги вырваны, сожжены, и никакого способа узнать, что на них было написано, без помощи Раи не имелось.

Она потеряла покой. Провела в Интернете много часов, пытаясь отыскать случаи, подобные Мишиному. Таковые не нашлись. Но выяснилось, что после клинической смерти (по словам врача «скорой», Миша находился в подобном состоянии несколько минут) могут происходить необратимые процессы в мозге. Пятнадцать минут остановки сердца — и умирает большой кусок мозга, человек, возвращенный к жизни, превращается в тупое растение, которое кормят через трубочку, введенную в пищевод. Так случилось с американкой Тери Шиава. Из-за врачебной ошибки у молодой женщины остановилось сердце, а когда его запустили, мозг наполовину умер. Пятнадцать лет Тери лежит в клинике, ее кормят через зонд. Холодея от страха, Рая рассматривала фото: Тери Шиава молодая красивая женщина, только замуж вышла, и она же сегодня — коротко стриженные волосы, дебильное лицо, скрюченные руки-лапки. Муж Тери требует, чтобы прекратили издевательство, отключили питание. Родители против, не хотят, чтобы их дочь, пусть глубокий инвалид, умерла от голода. Муж и родители судятся, вся Америка обсуждает дело Тери Шиава, общество раскололось на два лагеря, сторонников и противников эвтаназии, те и другие выходят с плакатами на демонстрации…

Случись такое с Мишей, никто бы, конечно, на митинги не пошел. А что бы делала она, Рая? Вместо сильного здорового мужа получить безучастный полутруп и долгие годы за ним ухаживать — согласилась бы? Вернула бы первой жене, точно бракованную вещь в магазин? Это были вопросы, на которые Рая не хотела отвечать даже самой себе. Ясно одно — им очень повезло, что Миша не превратился в тупое растение и отделался малой кровью — частичной потерей памяти. Единственная досада — Мишина амнезия не застыла на определенной отметке, а почему-то прогрессирует.

Каждое утро, выяснив у Миши, к какой дате его отбросило за ночь, Рая заводила разговор, ставший уже почти привычным, с одинаковыми фразами и выражениями. Ко всему человек, большой прочности создание, привыкает. И Рая почти привыкла к утренним упражнениям по возвращению Миши к действительности.

Она говорила, что Миша перенес клиническую смерть, которая повлияла на память. Но пугаться не надо. Сейчас они быстренько восстановят забытые события. Мише нужно хорошенько их запомнить, чтобы не попадать впросак на работе, когда его спрашивают о вчерашних обещаниях, а он только руками разводит. На кафедре Рая буквально не отходила от Миши, чтобы не пропустить важную информацию. Все решили, что девушка совсем потеряла голову, только за руку не держит постоянно Михаила Александровича. А Рае просто требовалось знать, как утром наставлять Мишу, какую информацию вложить в его голову.

Сценарий ежедневно повторялся — Миша не верил в свои провалы памяти. Постоянно звонить друзьям и приятелям, выясняя день недели и число, было немыслимо, их приняли бы за идиотов. К счастью для Раи, на местном телевизионном канале по утрам, во время новостей, внизу экрана ставили дату и время.

У Раи сердце сжималось, когда Миша, после первого действия спектакля «Ты потерял память», во втором, хлопая глазами, ошарашенно смотрел на цифры на телевизионном экране. Но, с другой стороны, Раю перестал прошибать холодный пот, когда Миша утром подходит к окну и говорил:

— Намело! Какая ранняя нынче зима! Снег в октябре.

По календарю зима кончалась, и Мише еще предстояло это узнать.

Конечно, он переживал, удостоверившись в своих проблемах с памятью. Но недолго. До следующих утренних пробуждений, с которыми становился все моложе и моложе.

Рая очень надеялась, что Мишина амнезия прекратится, рассосется, пройдет безвозвратно. Рая выпустила из виду, что Мишу может отбросить в тот период, когда их отношения не выходили за рамки служебных. Но в один непрекрасный день, точнее — утро, так и произошло.