Отпуск по уходу - Нестерова Наталья Владимировна. Страница 16

Довольный Петька, от восторга издающий свои «дю-мю-тю», бороздил просторы ванны то на животе, то на спине, ходил по дну и так шлепал ногами, что Андрей оказывался мокрым с головы до ног.

Мария Ивановна думала, что молодой папа отходит от душевной раны, нанесенной подлой женой, и вновь очаровывается своим малышом.

Как у них уже сложилось, Андрей у телевизора несколько минут держал на коленях унавоженного детским кремом Петьку, пока Мария Ивановна готовила последнее кормление.

Она специально затягивала время, чтобы ребенок подольше побыл с отцом.

Хлопнула входная дверь, Андрей повернул голову и успел только подумать: «Кто приперся?»

На пороге комнаты стояла Марина…

В дорогой шубе, с игриво вьющимися волосами, красивая и обворожительная до умопомрачения. А он!.. С младенцем, который на его руках вовсе не смотрелся приблудой.

— Мариша! Какой сюрприз! Приехала? — неестественным, козлиным голосом проблеял Андрей.

— Ребенок? — Улыбка на лице Марины застыла. — Чей? — Улыбка исчезла.

За спиной у Марины маячила няня, и Андрею не оставалось ничего лучшего, как сказать:

— Условно мой. Петька, прошу любить и жаловать.

Марина оглянулась, смерила взглядом Марию Ивановну с головы до ног. Снова посмотрела на Андрея, выбирающегося из кресла. Нескольких секунд хватило, чтобы понять: и эта испуганная женщина с детской бутылочкой, и Андрей, и ребенок — одно целое.

Мария Ивановна действительно обомлела — решила, что это мать Петеньки. Одумалась, вернулась и заберет мальчика. Надо бы порадоваться за ребенка, но не получается. И от сознания своего эгоизма Мария Ивановна смутилась еще больше.

— Маришенька, я тебе сейчас все объясню!

Но говорил Андрей уже в спину девушке. Она резко развернулась и побежала к выходу.

— Дьявол! — в сердцах выругался Андрей.

Отдал ребенка — спихнул, швырнул, как неживого, — Марии Ивановне, подскочил к вешалке, сорвал куртку и помчался догонять любимую девушку.

Настиг ее уже на улице. Попытался взять за руку, но Марина зло вырвалась. У Андрея клацали зубы — от холода и волнения. Мороз вцепился в голую шею, заледенели корни волос, в домашние тапки набился снег.

Андрей семенил рядом с Мариной, которая быстро шла к дороге, заглядывал в лицо и сконфуженно оправдывался:

— Это не мой ребенок! Клянусь! Мне его подкинули неделю назад. — (Мы созванивались с Мариной каждый день, я не заикнулся о Петьке. Теперь это выглядит как подлое умолчание. Но я надеялся избавиться от мальца до ее возвращения!) — Остановись! Послушай! У меня жуткая проблема, а ты не хочешь понять. Ребенок только по документам мой, но я опротестую в ближайшее время. Его не будет, обещаю! Мариша, куда ты? Я люблю тебя. Пожалуйста, будь моей женой, а? Давай поженимся?

Марина повернулась к нему, с неприкрытой ненавистью произнесла:

— Скотина! Какая же ты скотина! Мерзавец!

— Что? — растерялся Андрей. — Почему?

Она не ответила, шагнула на проезжую часть, подняла, голосуя, руку. Тут же около нее остановилась машина. Марина рывком распахнула дверь, быстро села, не называя адрес, не договариваясь о цене. Андрей только услышал, как она сказала водителю:

— Поехали отсюда! Быстро!

Машина умчалась, а он еще несколько секунд по колено в сугробе маячил у шоссе. Остановилась еще одна машина, Андрея приняли за голосующего на дороге. Опустилось стекло, и водитель спросил:

— Куда ехать?

— К такой-то матери, — ответил Андрей, развернулся и пошел к дому.

— Сам козел! — донеслось ему вслед.

До поздней ночи Андрей звонил Марине. Сотовый не отвечал, а по домашнему мама Марины говорила, что дочери нет дома, еще не вернулась из командировки. Андрей отправил два десятка эсэмэсок Марине с воплями, объяснением в любви и просьбой о встрече. Ответа не последовало.

Мама говорила неправду. Марина была дома и просила передать звонившему Андрею, что он сволочь и подлец. Андрей маме нравился, и она предпочла уклончивую формулировку. О причине размолвки хмурая и злая Марина говорить не хотела. Мама не настаивала, позже дочь остынет и все расскажет. Во всех отношениях неразумно раньше времени сжигать мосты.

Андрей не верил в любовь с первого взгляда. Потому что с первого взгляда самые обворожительные девушки — танцорки и модельки с куриными мозгами. Но с ходу очароваться, почувствовать желание, забить копытами и звякнуть доспехами — это нормально, по-мужски.

Перед прошлым Новым годом он приехал в туристическую фирму, чтобы купить путевку на первые числа января — период, когда на работе у них затишье. Сам не знал, куда отправиться. Туда, где тепло, море, пляж, мало народу и вкусная еда. Марину увидел, миновав охранника, указавшего, как пройти к менеджерам. Андрей пошел точно в другую сторону — за девушкой в строгом, но сексуально обтягивающем платье. Грамотно, когда женщина одета в платье, а не в унисекс — брюки и пиджак, мало кто ходит в платье, подстраиваются под мужской костюм, и напрасно. Платье было вторичным, а первично Андрей рассмотрел — красивое лицо в обрамлении русых волос, лежащих как бы естественно, но он по телевизору видел, каких ухищрений цирюльника требует подобная «естественность». Девушка была — высший класс! Стройная, точеная, призывная и недоступная. А как у нее колыхались бедра и ягодицы, когда поднималась по лестнице! Андрей шел следом и облизывался.

Девушка скрылась в комнате с табличкой «Исполнительный директор. Кузовлева Марина Игоревна». Андрей потоптался несколько минут, постучал легонько в дверь и вошел.

— Разрешите? — Вы ко мне?

— К вам, Марина Игоревна.

Он быстро оглядел кабинет. Стильно. Все по-деловому (компьютер, кожаное кресло) и одновременно с легким налетом женственности (эстамп на стене, сухой букет в углу, да и пахнет дамской парфюмерией).

— Позвольте? — Не дожидаясь разрешения, Андрей опустился в кресло рядом с ее столом.

Марине ничего не оставалось, как опуститься в свое кресло.

— Я вас слушаю.

Андрей протянул свою визитку: исполнительный директор фирмы «Надежный дом» Андрей Сергеевич Доброкладов… телефон, факс.