Сделайте погромче - Нестерова Наталья Владимировна. Страница 40

Напротив дома, в котором жили Эмма Леонидовна и Нина, находилось длинное унылое здание научно-исследовательского института. Протянулась на квартал блочная серая двенадцатиэтажная коробка с сотами окон, с редкими бородавками коробов кондиционеров. В последнее время двустворчатые двери института в центре здания были утыканы табличками – помещения сдавали под офисы разнообразных фирм. А верхние этажи затянули огромной матерчатой рекламой. Гигантских размеров лежащая девушка в откровенном купальнике призывала на экзотические курорты.

Реклама Эмму Леонидовну раздражала. И снизу, с тротуара, девушка смотрелась гулливерски, а из собственного окна – вовсе уродливо. Подойдешь с чашкой привычного зеленого чая утром к окну – и в глаза тебе многометровые ноги, бюст на два этажа, ступни размером с лодку.

Но сегодня, похоже, пейзаж сменится, гулливерку уберут, на крыше здания института копошатся люди. Эмма Леонидовна с традиционной чашкой стояла у окна и наблюдала за тем, что происходит.

Через несколько минут она поставила недопитый чай на стол и бросилась в комнату дочери.

– Вставай! Немедленно вставай и смотри! – тормошила Эмма Леонидовна дочь.

– Что? Зачем? – отбивалась Нина. – У меня третья пара, еще посплю.

– Там такое! – Мама стаскивала с нее одеяло. – Иди и смотри!

– Куда? Мама, что за спешка?

– Иди, иди! – Эмма Леонидовна стащила дочь с постели, поставила на ноги, толкала в спину. – Читай! Такое придумать! У всего нашего дома на виду!

Притараненная к кухонному окну, Нина не сразу навела сонные глаза на резкость. Поперек гигантской девицы, рекламирующей туристическую фирму, от подбородка до лодыжек, висел новый плакат.

НИНА! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ И РОДИ МНЕ ДЕТЕЙ!

У нижней кромки плаката на веревках еще висели промальпы. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, посчитала Нина. Сергей пятый. Даже с такого расстояния она узнала любимого.

– Наши соседи видят, – волновалась мама. – Что они подумают?

– Они позавидуют, – спокойно, счастливо и радостно ответила Нина.

– А что ты собираешься делать?

– Прежде всего – пописать.

Нина поскакала в туалет, вприпрыжку, задирая коленки, со сна с хрипотцой не то напевая, не то скандируя: «Ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля!»

Эмма Леонидовна торопилась на работу, сегодня опаздывать было нельзя, совещание. Поэтому не могла задержаться и обсудить с Ниной, что происходит. Да и почему-то Эмму Леонидовну более всего волновало, что скажут соседи про выходку промальпа.

Выйдя из подъезда, она столкнулась с мамой Алисы. Та, задрав голову, изучала плакат. Прошмыгнуть незамеченной не удалось.

– Ниночка замуж выходит?

– Да, – Эмме Леонидовне ничего не оставалось, как подтвердить.

– За состоятельного человека, коль он может себе позволить такую рекламу.

– Баловство молодежи, – ушла от ответа Эмма Леонидовна.

– Моей Алисы муж, – ревностно сообщила соседка, – абсолютно забаловал мою девочку. Подарил ей невероятной породности щенка, стоит, как «Мерседес».

«Лучше бы ребенка подарил, – подумала Эмма Леонидовна. – Никакой щенок или автомобиль не заменит детей». А вслух сказала:

– Замечательно, поздравляю! Простите, тороплюсь, на работу опаздываю.

Но ей пришлось еще раз затормозить около газетного киоска у станции метро. На прилавке красовался журнал с фото Сергея на обложке. Кругом этот монтажник! Куда ни кинь. Журнал, конечно, купила.

Статью дочитывала на работе, совещание перенесли на более позднее время. Сергей Воронин вовсе не чернорабочий монтажник-высотник, а уникальный специалист и владелец фирмы! Он профессионально и трезво рассуждает о своем бизнесе, который имеет большие перспективы, так как исторически в Москве и других российских городах фасады зданий не оснащены специальным оборудованием для ремонта и обслуживания. Высокий уровень травматизма у людей этой специальности (что не могло не волновать Эмму Леонидовну) Сергей объясняет стремлением заказчиков сэкономить, нанять «дикие бригады» гастарбайтеров, готовых трудиться за мизерную плату. С обученными, лицензированными специалистами, в основном из числа спортсменов, десантников, знакомых с опасностью и умеющих ее избежать, проблем, как правило, не получается.

Да если Сергей начальник, то должен сидеть в офисе, а не постоянно висеть! У промальпов, оказывается (во введении в статью написано), «висеть» – значит работать на объекте.

Коллега и приятельница Эммы Леонидовны, та самая, с зятем – вольным программистом, спросила:

– Что ты читаешь с таким интересом?

С неожиданной, вдруг откуда-то взявшейся слегка чванливой гордостью Эмма Леонидовна протянула журнал:

– Хочешь, почитай интервью с моим будущим зятем.

Как и мамочка, двойняшки пережили мгновенное отключение напряжения. Еще вчера, три, два часа назад, даже во сне, твое будущее было зыбким и сотрясалось от тревог. А сейчас – вдруг мир и спокойствие. Точно были они электроприбором, вроде электрического чайника, в котором что-то закоротило, и он сотрясался в желании не перегореть, не сломаться, не пойти в утиль. Вытащили вилку из розетки – и нет напряжения.

У мамочки разом смыло все печали последних недель: растерянное отчаяние, терзания выбора, воспоминания о сумасшедших поисках фиктивного мужа. Страхи уже казались глупыми, подозрения нелепыми, будущее – прекрасным.

И двойняшки легко забыли, как ждали с ужасом смерти, как плакали над своими судьбами. Подумаешь! Дети часто плачут.

Женя первой сообразила, что в данных обстоятельствах надо заявлять о своих способностях предвидения.

– Всегда знала, что папочка нас не бросит. Просто тебе не говорила, не хотела, чтобы расслаблялся. А то мало витаминов захватишь.

– Ты знала? – возмутился Шурка откровенному вранью, дядя Вася отдыхает. – А я… Я чувствовал. Вот! Чувствовал, что папочка от нас не откажется!

Это был отличный выпад. Потому что Женька всегда талдычила про чувства, а он – про знания. Побил сестру на ее же поле.

Но у Жени было заготовлено тайное оружие.

– Дорогой мой младший братик! Хочу тебе сообщить радостное известие. Я тебя пропускаю.

– Куда? – напрягся Шура.

– На свет. Если хочешь, родись первым.

Тут был подвох! Шурка понимал – сестра просто так не отдаст первенства. Поэтому он неестественно, актерствовать он никогда не сможет, поблагодарил лилейным голосом:

– Спасибо, младшая сестренка! Чем я обязан такой чести?

– У нас ведь есть капелюшечка негритянской крови. Бабушка Наоби, из африканского племени, третий век, голые все как мартышки, красной глиной по праздникам разрисованные. У них была легенда. Старший из близнецов отправляет первым на свет младшего, посмотреть – безопасно ли в мире, можно ли выходить.

– Женька! – задохнулся от возмущения Шура.

– Тебе не угодить. Вторым не хотел и первым не хочешь. Явное отклонение мозгового развития. Помолчи! – предварила она попытку Шуры возразить. – Мамочка душ приняла, папочке звонит. Сейчас они встретятся, и поцелуются, и даже больше. Ой, как нам будет сладко! В преддверии замечательных гормончиков ты устраиваешь глупые разбирательства. Расслабься и наслаждайся… младший братик.

Нина стояла у окна. Из одежды – только большое махровое полотенце от подмышек до колен. Плохо, в спешке, вытертое тело покрывалось мурашками. Или это нервное? Нина набрала номер сотового телефона Сергея.

Видела его на крыше. Широкий пояс по талии, на котором висят карабины и веревки. Услышал звонок, роется в карманах, достал телефон.

– Нина? Видела? Читала?

– Да. Остроумно. Трогательно. Только одна неясность…

– Не было у меня! Никогда! Ни жены, ни детей! Васька наврал, шутник малолетний. Я его чуть не убил. Брата. Из-за тебя, Нина. Ради тебя я готов… Ребята смеются… Чего дыбитесь?

– Смеются над ошибками орфографическими. У тебя плакат с ошибками.