Школа для толстушек - Нестерова Наталья Владимировна. Страница 60

Поля остановилась на компании детей, отдыхающих в доме Игоря, построенном общими усилиями на окраине Мытищ. Игорь – милиционер и третий с конца. Кроме его дочери Кати, симпатичной и тихой девочки, на два года младше Левы, там проживали на каникулах сын Саши (который между Леной и Мариной) Павлик, двенадцати лет, танцует в детском ансамбле, и старшая дочь Вероники Надя, хорошая девочка, готовить любит, рецепты у тети Поли спрашивает. Младшая дочь Вероники после операции на сердце сейчас в санатории.

– Они по возрасту Леве подходят, – размышляла Поля, – славные детки, незлобивые, непроказливые, в куклы играют и книжки читают. Леву не обидят.

– Страшно его с глаз отпускать, – призналась Ксюша.

– Тебя не поймешь. То его надо в детский коллектив, то страшно. Звонить мне или нет?

– Звони, – решилась Ксюша, – договаривайся. Но только предупреди, что он у нас мальчик особенный, ранимый и драться не умеет. Ирине расскажем?

– Представляешь, что с ней будет, если мы чуть не померли? Не надо ее травмировать, хватит ей забот с Марком.

Ирине забот с Марком действительно хватало. Более того, она пережила утром потрясение, суть которого решила держать в секрете от подруг. По той же причине, что и они скрывали происшедшее с Левой, – чтобы не травмировать.

Марк стоял перед зеркалом и завязывал галстук. Он почему-то нарядился в белую рубашку, вместо джинсов надел брюки. Бурчал, что всю жизнь их сам утюжит, поручить жене нельзя – двадцать стрелок нагладит.

Ирина проглотила ответный упрек: почему ты раньше молчал и никогда не просил меня возиться с твоими штанами? Вместо этого спросила:

– Ты куда наряжаешься? Ведь мы сегодня едем домой упаковывать скарб.

– Сегодня отменяется, – ответил Марк. – Черт! Узел не выходит. Ты, кстати, никогда не задумывалась над тем, что хорошая жена умеет галстуки завязывать?

– Если тебе этого не хватает, то я научусь и брюки утюжить, и узлы на галстуках вязать, и носки штопать.

– Опоздала. Я уже миновал тот период жизни, когда ходят в штопаных носках. Почему ты не одеваешься? Что за манера все утро голяком щеголять!

Строго говоря, на Ирине была ночная рубашка в виде длинной майки или очень коротенького платья.

– Марк! – Ирина переменила тон и постаралась говорить спокойно и ласково. – Не надо ссориться с утра. Это свидетельствует о дурных манерах и плохом воспитании.

– Оставь моих родителей в покое! Они и так покойные.

– Я ни слова не сказала о твоих родителях! – возмутилась Ира. – Господи! Тебя просто подменили! Другой человек!

Она даже не предполагала, как близка к истине и как чудовищна эта истина.

– Скажи мне, куда ты собрался? – попросила Ирина.

– На свидание, – с вызовом ответил Марк.

– У тебя деловая встреча? – уточнила Ира. – С кем, если не секрет?

Она стала надевать шорты, натянула их до колен, а услышав ответ, потеряла равновесие и свалилась на пол.

– Мы идем к прости-тут-кам, – раздельно, по слогам проговорил Марк.

Он повернулся к ней, гордый и расфуфыренный, как петух. Сверху вниз смотрел на сидящую на полу Ирину. Она как ненормальная разинула рот и таращила глаза. Ее сорочка задралась, ноги с не до конца надетыми шортами странно вывернулись и весьма неженственно разъехались в стороны. Спиной ошарашенная супруга прислонялась к кровати, голову, лохматую, с утра не причесанную, держала набок – ни дать ни взять имбецилка, умственно отсталая, только слюни из открытого рта не текли.

Марк не так представлял себе эту сцену. Какой к лешему триумф! Никакого удовольствия видеть жену в стадии дебилизма. Он сморщился от отвращения к себе, протянул Ирине руку, помог сесть на кровать.

– Не делай этого! – прошептала, точнее, прошепелявила открытым ртом Ирина.

– Не могу, – собрал остатки твердости Марк. – Я ребятам обещал.

Он вышел из комнаты. А Ирина еще долго сидела, уткнувшись взглядом в россыпь галстуков, брошенных мужем на стуле. Вот так рушится жизнь!

К чести Марка, он единственный выполнил оговоренный пункт плана и посвятил в свои намерения жену. Олег не счел нужным наряжаться, уехал рано. Да и мысли Ксюши были заняты Левой, она вопросов не задавала. Вася, нарядившийся в субботу в свою будничную униформу (брюки, светлая рубашка, галстук), спрятался за спину Марка.

– Ты на работу сегодня? – робко спросила Поля, завязывая ему галстук.

У Васи проблем со стрелками на брюках и умением жены завязывать узлы не было. Отстранив Полины руки, поскольку они не только с галстуком медленно возились, но и норовили грудь его поглаживать, он закашлялся:

– Я это… Ребятам, то есть Марку, в одном деле помочь надо. Чего ты пристала?

– Просто спрашиваю, Васечка. А что на обед приготовить? Хочешь манты на пару? Вы к обеду приедете?

Вася задумался. Сколько времени займет мероприятие, он не представлял. Больше всего ему хотелось остаться дома, повозиться со столяркой, сходить на речку с удочкой, погулять с собаками. Так нет же! Из-за неверной жены он должен выходной день тратить на всякие пошлости!

– Сама ешь свои манты! – грубо ответил он.

– Не хочешь мучного? – миролюбиво отступила Поля. – А твои любимые драники?

Верстак, рыбалка, собаки, драники – что еще для счастья нужно? Вася досадливо сморщился и очередной раз обвинил жену:

– Навязалась на мою голову! Лучше тебе вообще рта не открывать!

– Да что я такого сказала? – всхлипнула Поля. – Не хочешь драников, могу фаршированного цыпленка сделать. Говорят, грибы пошли. Пойдем собирать, ты же любишь, а я одна боюсь, я их не отличаю.

Это был соблазн из соблазнов! Васе, выросшему в лесных сибирских местах, сбор грибов – «грибалка», как он ее называл, – был дороже любых увлечений. Азарт охотника и коллекционера меркли перед его тягой часами бродить по болотным кочкам и лесным опушкам, находить упругих красавцев с цветными шляпками – подосиновики, подберезовики, боровики. Наткнуться на пень или поваленное дерево, густо усыпанные опятами. Кружить вокруг елки, раскапывая в иголках плантации лисичек. Бывает, стоит прямо рядом с тропинкой крепыш – ножка толщиной с детскую ручку, шляпка темно-красная, тарелочкой перевернутой – и ни одной червоточинки. Режешь его под самую грибницу, а он как бы попискивает. А другой под листьями прячется, наружу только бугорок. Разворошишь, а там чудо чудное – белый грибной король без малого килограмм весом, будто специально для тебя вырос и в прятки играл, дурачился.

Картинки-мечты промелькнули перед Васиными глазами. Он чуть не заскулил от досады.

– Ты, Поля!.. – Он выразительно потряс в воздухе кулаками. – Ты иногда хуже всякого змея-искусителя. Ты – клубок змей! Пойдем завтракать. Нельзя было заранее драников наготовить? Только и знаешь, что баснями кормить.

Поля переваривала несправедливые обидные слова мужа. Как язык у Васи повернулся такое сказать? И ведь не одной змеей подколодной обозвал, а целым клубком! Она всю жизнь из-за своей доброты и мягкотелости страдает – хороша гадюка! Конечно, и у нее бывают промашки: вчера овощное рагу пересолила, пришлось рис добавлять; купила Васе трусы, он любит ситцевые семейного покроя – оказалось, женские шорты.

– Я от своих ошибок не отказываюсь, – бубнила Поля, переворачивая оладьи на сковороде. – И у каждого есть отрицательные недостатки. Но змеиного жала у меня отродясь ни во рту, ни в мыслях не было.

– Что ты там бормочешь? – спросил Вася, расправляясь с очередной порцией оладушек.

Поля через плечо повернула к нему голову и, подтверждая свою мысль об отсутствии жала, показала язык. Вместе с Васей завтракал Марк. Он усмехнулся:

– Вчера они на столе плясали…

– А сегодня рожи корчат! – подхватил возмущенный Вася. – Чего завтра ожидать?

Марк развел руками – от них всего можно ожидать. В одной руке у него был нож, в другой – вилка, потому жест получился грозным – будто следующим людоедским движением вонзит приборы в тело врага. Он «напал» на оладьи и принялся ожесточенно резать их на кусочки.