Правовые формы участия юридических лиц в международном коммерческом обороте - Асосков Антон Владимирович. Страница 7

Однако данный критерий подвергается серьезной и во многом обоснованной критике, причем не только со стороны представителей государств, придерживающихся иных критериев, но и со стороны авторов, чьи правовые системы исповедуют рассматриваемый критерий. Так, известный судья США Брандис «обвинил» законодателей штатов в беспринципном отношении к формированию корпоративного нормативно-правового материала. По его мнению, «после того как в 1896 г. штат Нью-Джерси первым разрешил создание корпораций в соответствии с его правовой системой, но с реальным местонахождением за его пределами, началась конкурентная борьба между штатами за самое либеральное право, победителем в которой стал штат Делавэр» [38].

М. Вольф считает, что «эта доктрина берет свое начало в архаической концепции, по которой предоставление юридической субъектности нефизическому лицу является как бы исключительным актом милости, и государство, дарующее эту милость, тем самым создает закон, по которому это искусственное (юридическое) лицо должно жить» [39]. В одном из современных учебных пособий немецких авторов отмечается, что «теория места учреждения компаний не лишена недостатков, поскольку предоставляет неограниченные возможности для многочисленных манипуляций (например, создание фиктивных компаний по месту нахождения их контор, единственным назначением которых является регистрация деловой переписки, так называемые „компании почтового ящика“ („Briefkastenfirma“)» [40].

В отечественной литературе критерий места учреждения юридического лица подвергался развернутой критике со стороны М.И. Бруна: «Если на территории государства находятся весь субстрат юридического лица и его центральный орган и если здесь же происходит вся его функциональная деятельность, то государство не может согласиться считать такое юридическое лицо за иностранное только на том основании, что устав этого лица утвержден или зарегистрирован за границей» [41]. Далее, опровергая теории, основанные на моменте формального образования юридического лица, он писал: «Все эти… воззрения имеют то общее, что они берут юридическое лицо не таким, как оно есть в тот момент, когда приходится решать конфликтный вопрос, а отсылают ко времени его образования или к другому, но также прошедшему моменту. Это одно делает их критерии неудовлетворительными своему назначению… При конфликте не спрашивают, где юридическое лицо родилось, а какова его национальность теперь, в момент конфликта, все равно, как о физическом лице спрашивают, не кто оно по рождению, а кто оно в настоящее время…» [42]

В западноевропейских странах, принадлежащих к континентальной правовой семье, наибольшее распространение получил второй критерий— критерий места нахождения административного центраюридического лица (критерий оседлости). Согласно этому критерию применимым является право той страны, в которой находится главный административный центр компании (совет директоров, правление, иные исполнительные или распорядительные органы организации). В доктрине иностранных государств различают два возможных способа определения места нахождения административного центра юридического лица— «статутарную» (формальную) оседлость, указанную в учредительных документах, и «эффективную» (реальную) оседлость, которая учитывает фактическое место нахождения административного центра на каждый отдельно взятый момент времени [43]. Наглядно различие между двумя видами оседлости можно проследить на примере ст. 8 Закона Турции 1982 г. «О международном частном праве и международном гражданском процессе»: «Гражданская право— и дееспособность юридических лиц, а также объединений лиц или капиталов подчиняются праву места, где находится указанный в их уставах центр управления. В случае, когда фактический центр управления находится в Турции, может быть применено турецкое право» [44]. В данном примере статутарная оседлость является основной коллизионной привязкой, а эффективная оседлость используется факультативно в целях расширения сферы применения закона суда (lege fori).

Представляется, что применение критерия статутарнои оседлости в подавляющем большинстве случаев будет приводить к тем же практическим результатам, что и использование критерия места учреждения юридического лица, поскольку государства, придерживающиеся рассматриваемого, критерия, обычно требуют, чтобы совпадали место регистрации (инкорпорации) юридического лица и место нахождения административного центра, отражаемое в учредительных документах. Значение каждого из отмеченных выше критериев можно продемонстрировать на примере § 18 Указа Венгрии 1979 г. «О международном частном праве», который устанавливает следующую последовательность применения формул прикрепления: «(2) Личным законом юридического лица является право государства, на территории которого юридическое лицо было зарегистрировано. (3) Если юридическое лицо зарегистрировано по праву нескольких государств или если согласно праву, действующему в указанном в уставе месте нахождения этого лица, такая регистрация не требуется, личным законом является право места нахождения юридического лица, указанное в уставе. (4) Если согласно уставу юридическое лицо не имеет места нахождения или имеет несколько мест нахождения, и оно не было зарегистрировано по праву какого-либо государства, его личным законом является право государства, на территории которого находится центральный орган управления юридического лица» [45]. Данная законодательная норма четко высвечивает совпадение функционального назначения критерия учреждения и критерия статутарнои оседлости, с одной стороны, и различие между статутарнои и эффективной оседлостью, с другой стороны.

Что касается критерия эффективной оседлости, то данный критерий взят за основу в таких странах, как Германия, Австрия (§ 10 Федерального закона 1978 г. «О международном частном праве»), Португалия (ст. 33 Гражданского кодекса 1966 г.), Греция (ст. 10 Гражданского кодекса 1940 г.), Египет (ст. 11 Гражданского кодекса 1948 г.), Польша (ст. 9 Закона 1965 г. «О международном частном праве»), Литва (ст. 612 Гражданского кодекса 1964 г. в ред. Закона 1994 г.), Грузия (ст. 24 Закона 1998 г. «О международном частном праве»).

Впервые критерий эффективной оседлости был закреплен в бельгийском Законе о торговых обществах от 18 мая 1873 г., ст. 129 которого гласила: «Каждое общество, чей главный управляющий центр находится в Бельгии, подпадает под бельгийский закон, даже если учреждение его было за границей» [46]. Активным приверженцем данной теории в отечественной доктрине был М.И. Брун, который выдвигал следующие образные аргументы в ее пользу: «Здесь заключаются договоры от имени юридического лица, устанавливаются отношения с другими субъектами права, отсюда посылаются распоряжения должностным лицам юридического лица и здесь же осуществляется контроль за выполнением указаний. Непосредственно воздействовать на юридическое лицо можно только через его центральные органы, что осуществимо лишь через государство, где они находятся. Здесь те же отношения, что между головой и туловищем, с одной стороны, и конечностями — с другой. Центральные органы юридического лица — это его голова, а руки и ноги могут распространяться в пространстве. Но всем управляет голова» [47].

Основными недостатками данного критерия являются сложность его применения (зачастую достаточно трудно определить фактическое место нахождения административного органа либо сделать выбор в пользу одного из органов управления, находящихся на территории различных государств), а также порождаемые этим критерием конфликты, влекущие признание за данным юридическим лицом национальности двух государств либо отказ от признания национальности какого-либо государства вообще. В литературе подчеркиваются враждебность этой теории по отношению к кредиторам компании, а также нарушение устойчивости гражданского оборота в результате непризнания государством правоспособности компании, внешне выступающей полноправным участником фажданских правоотношений [48]. Если критерий учреждения защищает интересы учредителей юридического лица, то критерий оседлости направлен прежде всего на обеспечение интересов страны, в которой действует юридическое лицо. Основной смысл критерия оседлости можно свести к следующему: необходимо не допустить, чтобы в государстве действовали юридические лица, которые не выполнили предписаний этого государства, касающихся учреждения юридических лиц.