Люди из Претории - Нгвено Хилари. Страница 12

— Он не агент.

— Если он южноафриканский агент…

— Не агент он! — крикнула Лора.

— Агент, не агент, а ты собирайся. Пусти в ход свое обаяние, и регистраторы в приемных покоях выложат тебе все начистоту. — Чтобы она не обиделась, Проныра добавил: — Чисто профессиональный совет, Лора. Ну а теперь — бегом марш, пока тебя не хватился редактор отдела новостей. Я еду обратно в «Хилтон». Встретимся здесь в девять и подведем итоги.

— Почему так поздно?

— Потому что объезд больниц займет у тебя уйму времени. Смотри, чтобы тебя не задержали за превышение скорости. А я в «Хилтоне» попытаюсь сделать кое-что, чего днем не сделаешь. Значит, здесь в девять?

— Договорились.

Когда Проныра вошел в вестибюль «Хилтона», время приближалось к семи.

— Скоро домой? — спросил он у Джозефа.

— Нет, я до восьми, — ответил портье.

— Ясно. Пойду в буфет поем. Если что случится, ты знаешь, где я.

Направляясь в буфет, Проныра заметил джентльмена в коричневом костюме, занятого рассматриванием стенда с открытками. Нет, подумал Проныра, эти агенты в толпе не затеряются. Около лифта стоял еще один агент и делал вид, что ждет, когда освободится телефон-автомат. У них свое дело, у меня свое, подумал Проныра, пожав плечами. Впрочем, и много общего: правду ищем. Однако по сравнению с агентами он куда в менее выгодном положении. Им кое-что известно о стрельбе в «Хилтоне», но они не собираются ни во что его посвящать. И все-таки Проныра не падал духом. В прошлом ему удавались прямо-таки фантастические номера. Случалось, что он затыкал за пояс полицию. Но на сей раз, кажется, не тот случай, уныло думал Проныра, усаживаясь за столик и заказывая еду. Он всегда брал жаркое «угали», когда спешил. Его готовили очень быстро. Однако сегодня ему не пришлось отведать это блюдо. Едва он успел отослать официанта с заказом, как к столику подбежал Джозеф.

— Проныра, у нас пошло-поехало! — выпалил он.

Проныра бросил на столик двадцатишиллинговую бумажку и устремился за портье в вестибюль.

— Что случилось?

— «Скорая».

— Где?

— У тротуара стоит, — сказал портье. — А на одиннадцатый этаж каталку подали.

— Давно?

— Да несколько минут назад, как только ты ушел.

И тут из лифта вывезли каталку. Около нее шествовали Килонзо и Вайгуру из безопасности. Человек восемь окружало каталку плотным кольцом. За их плечами совершенно невозможно было разглядеть, кого увозят.

— А ну-ка дай телефон, — сказал Проныра. Связавшись с телефонисткой, он вызвал номер 1103.

В трубке раздались протяжные гудки.

— Никто не отвечает, — сказала телефонистка.

— Ладно, спасибо, — поблагодарил Проныра.

Он посмотрел на доску с ключами от номеров. Гнездо 1103 пустовало. Проныра перевел взгляд на выход из отеля. Сопровождающая каталку компания растворилась в темноте.

— Ну что? — спросил портье.

— Туман, — ответил Проныра. — Но я разберусь и все тебе расскажу.

Проныра залез в «фиат», когда «скорая помощь» уже катила по Кимати-роуд в направлении авеню Кениаты. За ней следовало два полицейских автомобиля. Но их сирены не оглашали окрестности воем, и фара на крыше «скорой помощи» не горела. Проныра медленно отъехал от тротуара.

Так я и думал, — сказал он про себя, увидев, что все три машины, миновав Бишопс-роуд, взяли курс на городской морг. Он дождался, пока они свернут к моргу, проехал мимо, развернулся и, не торопясь, повел машину обратно. Заезжать в морг не было нужды. Все необходимое для статьи Проныра уже получил. Он прибавил газу и помчался в город.

— Сообщение — сенсационное, но перекраивать первую страницу без разрешения Хамиси не могу, — отбивался от Проныры ночной редактор.

— Тогда позвони Хамиси.

— Его нет дома. Он на приеме в посольстве — не то в норвежском, не то в шведском. Не помню точно.

— Попробуй все-таки разыскать его, — настаивал Проныра. — Такого потрясающего происшествия в городе еще не было. Надо так его расписать, чтобы у всех в глазах рябило.

Ночной редактор поднял трубку и попросил телефонистку соединить его с резиденцией шведского посла. Проныра подсел к своему столу и вставил лист бумаги в пишущую машинку.

— Сколько строк ты мне отведешь? — спросил он у ночного редактора.

— Подождем до разговора с Хамиси, — осторожно ответил тот. — Сейчас уже восемь. Пока ты напечатаешь статью и ее наберут, будет девять. Если задержим набор, то тираж опоздает на грузовики, которые везут газеты в провинции. А в отделе распространения терпеть не могут упускать провинциальный транспорт.

Проныра вытащил лист из машинки и скомкал его.

— Что у нас здесь за лавочка? — заорал он на ночного редактора. — Чем ты собираешься открывать номер, я спрашиваю?

— Министр финансов…

— К черту министра финансов! — рассвирепел Проныра. — Кому он нужен? Никому! Тебе предлагают мировую вещь с закрученной интригой, а ты хочешь заляпать первую страницу министерской пошлятиной. Иногда я ужасаюсь — с кем меня судьба свела!

Зазвонил телефон. Ночной редактор снял трубку.

— Хорошо, мисс, — сказал он. — Попробуйте резиденцию датского посла. — Кладя трубку на место, он повернулся к Проныре: — У шведов нет приема. Должно быть, он у датчан.

Однако мистера Хамиси не было и в доме посла Дании. Они обзвонили еще с полдюжины посольств, но все безрезультатно.

— Не мог выбрать другого вечера по женщинам шататься, — сетовал Проныра. — И это редактор ежедневной газеты, которую читает вся страна! Он должен говорить жене, где его разыскивать, когда случается что-то непредвиденное.

— Если он пошел к женщине, — заметил с сарказмом ночной редактор, — то вряд ли стал бы извещать об этом супругу.

— Но кому-то он обязан сообщать, где находится! Шар земной может треснуть, и что же мы дадим на первой странице! Статью министра финансов!

Проныра понимал, что разоряется без толку, но не мог сдержаться. В комнату вошла Лора Ванджику. Вид у нее был расстроенный.

— Не трать слов, — не дал ей открыть рот Проныра. — И так вижу — ничего не узнала.

Лора села за свой стол и уронила голову на руки.

— Куда они, черт возьми, его запрятали? — В голосе ее звучало отчаяние. — Я была повсюду.

— Спокойней, Лора, — сказал Проныра. — Дело и без того усложняется с каждым часом. — Он встал и подошел к ней: — Не поужинать ли нам? Заодно и поговорим.

— Я бы сейчас выпила чего-нибудь.

— Ну, пошли! — Проходя мимо ночного редактора, Проныра не смог сдержаться: — Если завтрашний номер не разойдется из-за этой брехни министра финансов, я буду очень рад — так вам с шефом и надо!

Ночной редактор пропустил колкость мимо ушей.

— Вот проклятая газетенка! — сказал Проныра, когда они с Лорой устроились за столиком в ресторане «У нас без шика». — Всем начхать на такое сенсационное дело.

— Ты, Проныра, свихнешься на сенсациях. — В ее голосе он уловил горечь. — И меня ты послал кружить по всему городу в поисках Шэйна тоже ради своей сенсационной статьи. А на людей тебе наплевать.

— Ну знаешь ли, это моя работа. С годами учишься не принимать события близко к сердцу.

— Что значит «не принимать события близко к сердцу»? Шэйна ранили. Я понятия не имею, где он… может, его и в живых уже нет, а ты говоришь «не принимай близко к сердцу»! Что я, по-твоему, бревно бесчувственное?

— Одно пойми. Все, что я делаю, не может повредить ни тебе, ни Шэйну. На это я не способен.

— Но признай, Проныра, будь честным — ведь, кроме будущей статьи, для тебя сейчас ничто значения не имеет.

Прежде чем ответить, Проныра помолчал.

— Лора, я журналист. Это моя профессия. Новости — главнее всего, или люди — главнее всего, но не просто люди, а мои читатели. О них я и пекусь. Ничего не могу поделать с собой, Лора, такая уж работа.

— Подобная точка зрения на журналистику мне претит, — в сердцах сказала Лора.