Точка отсчета - Николаев Андрей. Страница 82

— Каким способом можно проверить единый организм? Расчленить его? Создавать по кускам? Вы не понимаете, о чем говорите! — вспылила Ингрид.

— Это ваше дело, каким способом, — резко парировал Делануа, — мое дело выявить ошибки, допущенные при разработке «Эволюта». И я их выявил и понял, что никаких теоретических изысканий не было. Были философские рассуждения, подготовившие почву, и был готовый продукт, под который нужно было подогнать теорию и создать видимость научных работ! Вот тогда я и занялся О'Брайаном вплотную.

— Вы сумасшедший, — устало сказала Ингрид.

— Нет! Я всего лишь первым увидел опасность.

— О какой опасности идет речь? — спросил Седов.

— Если я скажу это сейчас, вы тоже решите, что я сошел с ума. Давайте уж по порядку, — сердито сказал Делануа.

— Он считает, что «Эволют» — продукт иной цивилизации, — едко улыбаясь, проговорила Ингрид, — что таким образом нас, то есть человечество, хотят изменить, вывести новый вид существ.

— Ну, это вы, пожалуй, того… — пробормотал Седов, — какие-то пришельцы у вас неторопливые получаются. Это сколько же времени понадобится?

— Всего лишь два-три поколения. Но это только одна из теорий, полностью отвечающих ситуации с «Эволютом». Есть еще одно объяснение. Теологическое. Я не специалист по религиозным вопросам, но попробуйте представить, что Сатана решил переродить людей, переделав их по своему образу и подобию. Подсадить в человека собственное отродье. Вдруг Бог умер и противостоять дьяволу больше некому? Что скажете? Чем плохая теория?

— Ничем, — сказал Седов, думая, что пора заканчивать разговор, — она вполне имеет право на существование.

— Ну, раз так, то вот вам и третья: проект действительно является разработкой гения, который настолько увлечен своей идеей, что ему плевать на последствия. Вы можете сказать, в кого преобразует человека анимат, осваивающийся в его теле?

— Я это узнаю раньше всех, — напомнил ему Седов.

— Несомненно. Только вот останетесь ли вы человеком с обычной человеческой психикой, с общепринятым отношением к жизненным ценностям, к незыблемым постулатам, на которых основано наше общество? Кто может предсказать, как изменится ваше тело, наконец?! Спросите его, — Делануа ткнул пальцем в Седова, — спросите это существо! Что оно вам ответит, хотел бы я знать. Впрочем, я знаю, — он махнул рукой и принялся разжигать погасшую трубку, — оно успокоит вас. Оно скажет: все будет по-прежнему, только ты не будешь болеть, ты откроешь в себе новые таланты, ты станешь сверхчеловеком! Улавливаете? А как поведет себя сверхчеловек среди нас, грешных? Я не знаю, и вы не знаете, и доктор Мартенс не знает. Знал лишь один Сайрус О'Брайан, но его не спросишь.

— Потому, что он погиб из-за вас, — тихо сказала Ингрид.

— Вы так полагаете?